оглавление канала
Я прошла первой, и зайдя в комнату, быстрым взглядом окинула Найдена с Авдеем, словно мыши, сидевших в углу. Обращаясь только к найденышу, быстро произнесла:
- Это по твою душу. Может и вспомнишь кого…
Он как-то испуганно перевел взгляд с меня на входящих мужчин и опять на меня. Я ему ободряюще подмигнула, а дед Авдей похлопал его успокаивающе по плечу, мол, не боись, парниша, прорвемся! Незваные гости столпились гурьбой у порога с сомнением поглядывая на чисто-вымытый пол и нарядные домотканые половички. Чтобы развеять все их сомнения, проговорила:
- Что стоите? Разувайтесь, проходите.
Первым стал стягивать свои сапоги участковый, его примеру последовал Дорофеев. Только Саша все стоял со своей ухмылочкой поглядывая на меня. А потом спросил с ленцой в голосе:
- А что, разуваться обязательно?
Я не осталась в долгу, тоже улыбнулась ему ласково и пропела:
- Ну, у кого если возникнет желание помыть полы, да половики постирать – милости просим. Баню вмиг натоплю, чтобы воды согреть, для такого дела – не жалко.
Продолжая ухмыляться, но как-то уже без особого веселья, а скорее зло, Саша нагнулся и принялся развязывать свои ботинки. Дорофеев тем временем расположился за столом, и принялся извлекать бумаги из своей толстой папки, с интересом поглядывая на Найдена. А тот чувствовал себя красной девкой, к которой нежданно-негаданно пожаловали сваты. Сидел в своем углу потупившись, и только изредка поглядывал на гостей. Саша, наконец разувшись, прошел по комнате и выбрал себе место в противоположном углу от Найдена, и принялся его разглядывать с интересом ученого, рассматривающего некий неизвестный вид растения. Мне тут же захотелось шваркнуть его чем-нибудь по башке. Но, мои эмоции были еще не в той стадии, когда они могут преобладать над разумом. Поэтому, я только плотнее сжала губы, и стала смотреть на Дорофеева. От греха, как говорится, подальше. А Саша, сделав строгую физиономию грозно спросил начальственным голосом:
- А почему здесь посторонние? – И выразительно посмотрел на притихшего деда Авдея.
Тот приподнял свой зад от скамьи, собираясь выйти вон под грозным начальственным оком. Но тут мое терпение иссякло. Я подошла к Авдею, положила ему руку на плечо и тихо, но весьма убедительно проговорила:
- Сиди… - Тот нерешительно опять сел на лавку, а я, обернувшись к Саше весьма сурово спросила. – А кто тебе сказал, что дед Авдей посторонний в моем доме. У себя в управлении будешь командовать! А здесь мой дом, и только мне решать, кто тут посторонний, а кто нет. Так что, Александр Евгеньевич, уж коли вас в дом пригласили, будьте любезны здесь не командовать и вести себя прилично, как и подобает офицеру. А если вас что-то не устраивает, дверь вот она, перед вами. Я, собственно, никого не держу!
Сашу слегка перекосило от злости, и он собрался уже что-то мне ответить. Подозреваю, весьма неприятное. Но тут, к моему удивлению, вмешался Дорофеев. Со строгостью, весьма меня удивившей, он обратился к Саше, который уже начал скрипеть зубами.
- Что это вы, голубчик, Александр Евгеньевич? Нас в дом пригласили, а вы тут порядки свои устраивать вздумали? Нехорошо, это, голубчик. Не ожидал я от вас, право слово. Давайте-ка, лучше делом займемся. – И уже ко мне. – Голубушка, Верея Константиновна, простите старика, но нельзя ли мне кружечку водички. Что-то в горле пересохло.
Я с благодарностью глянула на мужичка и кинулась за водой. Нет, он не так прост, как кажется, этот Степан Ильич. Правда, от его «голубчиков» и «голубушек» слегка сводило челюсть, но это ничего не меняло. И мне показалось, что несмотря на свой бравый вид и грозно сдвинутые брови, командиром здесь является вовсе не Саша. Напившись вволю, Дорофеев почмокал губами и с довольным видом произнес:
- Вода у вас, не вода, а чистый нектар!! – И тут же, без перехода, обратился к Найдену. – Ну-с, а вас, молодой человек, я попрошу подсесть поближе.
В голосе его внезапно прозвучали начальственные жесткие нотки. Э, батенька, да вы прибедняться-придуриваться любите. Мне почему-то показалось, что этот небольшой, и на первый взгляд, неказистый в своих очках, человечек, знает обо мне больше, чем я думала. И Саша на моем кордоне появился вовсе не по своей воле, а служил скорее отвлекающим элементом. Отвлекающим для меня. Мысль показалась слегка абсурдной. Но ведь почему-то она пришла мне в голову! Поэтому, я стала внимательно следить за Дорофеевым, практически перестав обращать на Сашу внимание.
Степан Ильич, больше не обращая внимания ни на кого, стал раскладывать на столе какие-то карточки с прикрепленными к ним фотографиями. Краем глаза я заметила, что там же присутствовали ряды отпечатков пальцев. Видно, серьезная была экспедиция, и не простая. Я чуть не присвистнула вслух от увиденного, но вовремя опомнилась. Найден нерешительно подсел поближе к Дорофееву и на него уставился. Во взгляде только одно любопытство, и ничего более. Саша тоже поменял свою дислокацию, и сев напротив Найдена, стал перебирать карточки при этом временами внимательно всматриваясь в лицо моего подопечного. Найдена это, казалось, уже нисколько не смущало. Взгляд его был безоблачный и открытый, как у ребенка. Дорофеев посмотрел на Сашу и коротко спросил:
- Ну…?
Ольховский медленно, как бы с сомнением, покачал отрицательно головой. Тогда Степан Ильич обратился к Найдену:
- Голубчик, расскажите нам, кто вы и откуда тут взялись?
«Голубчик» слегка поморщился и произнес тихо:
- Я не помню…
А Дорофеев не отставал:
- Ну может быть хоть что-то? Имя свое? Откуда вы родом? Ну хоть что-нибудь?
Найден просто молча покачал головой. Саша все это время перебирающий карточки, вдруг остановился на одной. Вытащил ее из общей пачки и стал внимательно вглядываться в фотографию на ней, периодически посматривая на найденыша. Потом с сомнением протянул карточку Дорофееву.
- Посмотрите…
Тот взял протянутый ему листок, стянул очки на самый кончик носа и стал смотреть на фотографию, периодически поглядывая на Найдена. Потом вынес свой вердикт:
- Что-то похожее есть, но думаю нет, не он… - А потом громко зачитал, обращаясь опять к моему подопечному. – Стрелецкий Федор Андреевич, лимнолог[1]. Вам это о чем-нибудь говорит?
Найден задумчиво смотрел на фотографию и медленно качал головой. Я не утерпела, и заглянула через плечо Дорофеева. Надо сказать, фотография была не особо удачной. С куска картона на меня смотрел угрюмый мужчина лет тридцати пяти. Длинные, до плеч волосы, бородка клинышком, взгляд тяжелый, словно каменный. Я попыталась представить его без этой буйной растительности, с открытым взглядом. Получилось неважно. То ли у меня фантазии не хватало, то ли и вправду, фотография была не особо удачной. Определенная похожесть была: овал лица, подбородок, разрез глаз и форма бровей. Но все это вместе не давали никакого сходства с Найденом. Можно было сказать, что это два совершенно разных человека. Судя по нахмуренным бровям, Дорофеев пришел к такому же заключению. Но, все было не так просто.
- Голубчик, - это уже к Саше, - давайте снимем отпечатки пальцев, и разрешим наши сомнения окончательно. Чего бы проще! – А затем к Найдену. – А вы, будьте так добры, вот на эту подушечку пальцы поместите. – Видя нерешительность Найдена, Степан Ильич, приподняв очки, посмотрел на него и сердитым голосом проговорил. – Ну что же вы, голубчик. Это же для вашей пользы. Восстановим вашу личность по отпечаткам, найдем родственников, а там глядишь, и ваша память вернется. Давайте же, смелее. Уверяю вас, она не кусается. – Ткнул он пальцем на коробочку с черной подушечкой внутри.
Найден, поколебавшись несколько секунд, сделал то, что от него требовали. Дорофеев тут же схватил чистый лист бумаги, и промурлыкал:
- Вот и славненько. А теперь приложите ваши пальчики по очереди к этому вот листочку…
Затем, проворной лапкой вытащил из своей папки лупу, и стал пристально вглядываться в черные пятна отпечатков на белом листе бумаги. Разглядывал он недолго. Разогнулся над столом, снял очки, и протер глаза. Затем положил лупу рядом с листком и замогильным голосом проговорил:
- У него нет отпечатков. Все папиллярные узоры как будто стерты. Невероятно…
Все из вновь прибывших, озадачено уставились на Найдена. А он нерешительно рассматривал свои пальцы, вымазанные черной краской. По выражению лиц «комиссии» было видно, как они этим озадачились. Проблема, казавшаяся такой простой на первый взгляд, приобретала совершенно другие очертания. И тут, неожиданно для всех, встрял дед Авдей, сидевший до этого в своем уголке, стараясь слиться с деревянными стенами дома.
- Так, это… Я когда его нашел, у него все пальцы были в крови и ногти сломаны, словно он откуда-то выцарапывался. Может, тогда и содрал он себе эти, как их… Ну, узоры эти самые на пальцах…
Внимание всех сразу же переключилось на деда. От такого внимания Авдей засмущался, словно невеста на выданье, и сел опять в свой угол, что-то бормоча себе под нос. Участковый смотрел на него без одобрения, как бы говоря ему: «Ну куда тебя, старого черта, понесло. Молчал бы себе, и молчал… Так нет… Надо было встрять в серьезный разговор!» А Саша переглядывался активно с Дорофеевым. И не надо было обладать телепатией, чтобы понять, о чем они думают. Переглядки их быстро закончились, как видно, Ольховский принял решение. Поднявшись со своего места, он, обращаясь к Найдену, все еще разглядывающему свои пальца, сурово произнес:
- Ты вот что, парень. Собирайся. С нами поедешь. Там на месте разбираться будем. – И направился к дверям, обуваться.
[1] Лимнолог – специалист, занимающийся изучением озер и закрытых водоемов.