Некогда Евгений Александрович Евтушенко предложил провести международный социологический опрос. Он посоветовал обратиться к элементам физической природы российской территории, к ее флоре, к покойному и здравствующему населению нашей страны, а также к сновидениям жителей двух значимых городов мира с вопросом на тему желательности или нежелательности новой войны на взгляд населения СССР.
Обращение поэта, что очевидно, было адресовано заграничным социологам. Конкретно их, иностранцев, он призывает сформулировать вопросы по теме, волновавшей любого обывателя в любой стране тогдашнего мира. Как раз принимая в расчет их привычки, он определяет население тогдашнего СССР словом «русские». Так для них сподручнее, так они традиционно объединяют в своем сознании все наши многочисленные этнии. При этом Евгений Александрович, знавший реалии своей страны лучше, тактично подсказал им возможные вопросы к соотечественникам и к родной экосистеме.
Итак, вопросы, предлагавшиеся поэтом для гипотетического анкетирования, и констатация сегодняшнего (09.04.2023) состояния дел.
Хотят ли русские войны?
Спросите вы у тишины
над ширью пашен и полей
и у берез и тополей.
На вопрос зарубежных социологов тишина, березы и тополя ответят: «Не хотят!».
На уточняющий вопрос «А чего русские хотят?» тишина, березы и тополя ответят: «Хотят специальной военной операции». Зная, что имеют дело с социологами, привычными к разным процентовкам, тишина, березы и тополя приведут цифры. По данным опроса ВЦИОМ, 72 процента жителей России поддерживают ведущуюся больше года военную операцию на Украине.
Спросите вы у тех солдат,
что под березами лежат,
и пусть вам скажут их сыны,
хотят ли русские войны.
Солдаты ответят, что не хотят. Их сыновья тоже большей частью уже успели лечь под березы, сосны и ели кладбищ. Но как почившие, так и остающиеся в живых сыновья дружно ответят: «Не хотят!». Их во время холодной войны учили действиям по команде «Вспышка слева – вспышка справа» и поражающим факторам ядерного взрыва. На упомянутый уточняющий скажут: «Очень хотят специальной военной операции». Процент ее поддержки в этой возрастной группе здравствующих россиян самый высокий - наряду со внуками тех солдат (группа 40-54 года).
Не только за свою страну
солдаты гибли в ту войну,
а чтобы люди всей земли
спокойно видеть сны могли.
Под шелест листьев и афиш
ты спишь, Нью-Йорк, ты спишь, Париж.
Пусть вам ответят ваши сны,
хотят ли русские войны.
Сны крупнейших мегаполисов ответят: «Очень хотят!». Но что с них, западных, коллективных снов, возьмешь? Подвержены оголтелой пропаганде. Правда, и тут намечается полезный раскол между парижскими и ньюйоркскими снами. Мира-то, даже в обстановке всяких мелких военных операций, всем хочется!
Да, мы умеем воевать,
но не хотим, чтобы опять
солдаты падали в бою
на землю грустную свою.
Спросите вы у матерей,
спросите у жены моей,
и вы тогда понять должны,
хотят ли русские войны.
Чтобы падали на свою, мы точно не хотим. Чтобы на чужую, украинскую – это другое дело. Да и на чужую-то падают всего ничего – седьмая часть (пропорция, указанная В.В. Путиным) от 160 тысяч человек (по данным МО РФ), погибших в рядах ВСУ.
В своем предложении по соцопросу Евтушенко не уточнил, имеет ли он в виду матерей своего времени или матерей всех времен, так сказать, вневременных матерей. Но здесь, социологи, уж как хотите, а меня извиняйте. Возьму на себя смелость, не основываясь ни на каких цифрах, заявить, что матери где угодно и когда угодно не хотят. Если же социологи спросят: «Тогда что скажешь насчет военной операции?», смелость мне несколько изменит. Проще было бы ответить, если бы сын российской матери не выручал в операции заманчивую сумму, благодаря которой внуки выглядят как люди и на лишний кусок не кидаются. «Ну а если Бог приберет, - рассудит иная богомольная мать, - так зато государство не обидит, компенсирует полновесными миллионами».
Насчет жен. Не знаю, при первой или при второй жене Евтушенко писал это стихотворение. В 1961-м он его создал и в 1961-м же женился во второй раз. Какую из них имел в виду, сейчас не важно: обеих нет в живых. О том, как они отзывались о приемлемости или нет гипотетической войны, мне неизвестно. Даже не смогу припомнить строки на этот счет, написанные Беллой Ахмадулиной, которая из них двоих более известна.
Вот мы и разобрали желания русских. Получается, что войны не хотят, а специальной военной операции - почему бы нет.
Однако есть у русских один человек по имени Владимир Соловьев. Он хочет войны. Вчера, например, яростно призывал к использованию на Украине тактического ядерного оружия.
Хорошо, так и быть, пусть будет по-вашему: у нас сейчас не война. Но война из-за безрассудных действий нашего руководства и так беспрерывно на горизонте маячит. И что, понадобилось сделать важный шаг, чтобы приблизить ее, желанную? Логика Соловьева проста: если в доме есть неиспользуемый нож, зачем ему пропадать втуне, почему им не зарезать соседа?
Итак, русские войны не хотят. Соловьев хочет. Он не русский?
ДО НАСТУПЛЕНИЯ 2030 ГОДА ОСТАЕТСЯ 2459 ДНЕЙ (ПОЧЕМУ Я ВЕДУ ЭТОТ ОТСЧЕТ, СМ. В "ЧЕГО НАМ НЕ ХВАТАЛО ДЛЯ РЫВКА")
