Толкнул калитку Прохор, и вспомнилось ему всё мгновенно. И как Светка вишню в руку дала, и как Никифора не стало, и как с ума сходил Прошка, думая, что не увидит никогда любимую. И такая тоска на душу легла. Да ежели б она подождала, ежели б утерпела, а не бросилась бежать, было б у них всё хорошо. Врёт себе Прошка, обманывается, да сам в это же и верит.
Начало истории
Предыдущая глава
Выскочила на крылечко девочка, и ей Богу Прохор в ней свою усмотрел. Соскочила по ступенькам, подбежала и на Прохора таращится. Протянул к ней руки парень, а та себя взять позволила. Смотрит Прошка, вглядывается в черты. Ну точно его! Ежели Светка не врала, то как раз дочке сейчас столько быть и должно. Только волосёнки черные, как у матери.
- Анелка, - зовёт кто-то из дома, и на крыльцо Светка выходит. Только так постарела за это время, что Прохор до конца и узнать её не может. Застывает женщина на крыльце, окидывая парня взглядом, подходит и руки за ребёнком протягивает.
- Мами (цыг. бабушка), - бросается к ней на шею девочка, а Прохор даже слова сказать не может, так поражён.
Стук двери снова возвращает его взор к дому, и во второй раз он видит Светку. Как такое возможно? Одна пред ним стоит, вторая чуть поодаль.
Спала улыбка с лица девушки, развернулась она резко и в дом.
- Джадад кхэр (иди отсюда), - сказала Рада, прожигая взглядом. – Не семья ты больше Лулладже.
Стоит Прохор ничего понять не может, а из дома Матвей выходит.
- Отец? – удивляется Прохор.
- Чего тебе на чужом дворе надобно? – бормочет тот, спускаясь с крыльца. – Не рады тебе здесь. Уходь!
- Жену хочу видеть!
- Кого? – серчает Матвей. – Домой иди, там твоя жена. А тут чужая да счастливая.
- Как счастливая? – ахает Прохор.
- Пошёл, - вытолкал его отец со двора. – Думал, девка слёзы лить по тебе дураку будет? Лишил меня внучки!
А Марфа домой так и не ушла, стояла у ворот всё время да в щёлку подглядывала. Как мужа увидала, ахнула.
- Ты чего там, старый, делал?
- Не отчитывался я ещё перед тобой, змея подколодная. В другой стороне дом ваш, нечего к чужому счастью руки тянуть!
Как ушла Светка, так Матвей строительство и забросил. Не смотрели глаза на дом тот, в который душу свою вкладывал. Коли сыну надо, пусть сам строит и семью туда ведёт, а так палец о палец Матвей не ударит. Так и остался дом на тот же месте зарастать травой.
- Так чего делал? – не сдаётся Марфа, за рукав Матвея дёргая.
- К внучке ходил! Довольна?
Раскрыла рот от удивления Марфа.
- У тебя только внук.
- У тебя не спрашивал! Потому без вас и ходил, что дед я ей, а вы никто!
- Мой это ребёнок! – вскипает Прохор. – А потому право имею увидеть её, и обратно во двор Егоровых торопится.
Уж нет там женщин, только парень незнакомый в цветастой рубахе.
- Джанко, - зовёт Богдан, приглашая в дом.
- Приду скоро, - кивает тот.
- Помочь чем?
- Он к моей женщине пришёл, значит, разговор со мной вести будет.
- Ну, как знаешь!
Сидит Светка сама не своя, помня, до чего прошлый разговор меж Прохором и Егором дошёл.
- Боюсь, мама, - смотрит на Евдокию, которая тарелки расставляет. Замирает женщина от тягостных дум.
- Харитон! – зовёт мужа.
- Нет, - останавливает Богдан. – Пусть решат меж собой. Ты к родным приехала, прятаться не станешь. Раз и навсегда уяснить должен, что не его боле!
- Прав он, Лулладжа, - кивает Рада.
- Значит, к тебе Светка бегала! – бурлит всё внутри у Прохора. Злоба говорит, не разум.
- Чиста она пред тобой. Наша любовь позже проснулась.
- Любовь, - будто выплюнул слово Прошка. – Да что ты об этом ведаешь?
- Да уж поболе твоего! Досталась мне женщина израненная, преданная. Боялась обжечься. Но теперь моя она! По нашим обычаям поженились, имя у неё и то другое нынче.
- Она мне перед Богом жена, - указал на небеса Прошка.
- Только что-то раньше ты об этом запамятовал, когда замуж другую брал.
- Сбежала она.
- Любая б сбежала!
Сжал кулаки Прошка, хочется ему дать прямо в нос противному цыгану, что душу ему травит, а Джанко будто того и надо. Ноги широко расставил, немного пригнулся и ждёт, когда парень нападать станет. Вынес кулак вперёд Прохор, промахнулся, как тут же в кольцо рук попал. Пытается выбраться, сопротивляется, только крепко держит соперник.
- Давай по-мужски, - сипит Прохор.
- Это ж как? До первой крови?
- Пусти, - рычит, и Джанко просьбу выполняет.
Вновь друг на друга уставились. Один кинуться готов, второй защищаться. Так же три года назад было, только Прохор миром хотел решить, а теперь вот сам в бой рвётся.
- Ну-ка, - Матвей отворил калитку. – Не позорь меня на старость лет.
- Ты нас позоришь, старый, - меж лопаток Марфа ему кулаком саданула так, что охнул от боли Матвей.
- УУуууу, - обернулся, тряся кулаком, и скрылась та мгновенно, только откуда прыти взяла.
- Не надо, - молодой голос, который Прохору не переставал сниться, вмешался в перепалку. – Чего тебе надобно? – сдвинула она брови.
- Лана, - отчего-то заулыбался Прохор.
- Другое у меня теперь имя, решила так. Чего хошь? – напустила в голос важности, будто не девка, а сама королева к Прохору обращается.
- Вот девочка моя?
Стоит Светка, лицо каменное, будто эмоций никаких нет, а у самой внутри огонь жаром внутренности поедает.
- Свёкор говорил, что сын у тебя. Откуда ж девочка? – отвечает, издевается.
- Ты мне это брось. Вижу, что моя, не слепой.
- А раз видишь, чего вопрошаешь? – разводит она руками. – Только другой у неё отец.
И будто нарочно к цыгану этому подходит и прижимается, а у Прошки душа переворачивается. Хочется стан её ласкать, губы целовать, знать, что его вся, только чужая рука на плечо легла.
- И не стыдно тебе при живом муже с другим миловаться?
- Прошка! – негодующий голос отца. – Побойся Бога! И так за тебя стыд берёт, - глядит Матвей под ноги, не такого сына хотел видеть.
Из избы выходят остальные, Евдокия держит внучку за руку, и та спешит к матери и отцу.
- Дадо (цыг. отец), - говорит девочка Джанко, забираясь на руки.
- Есть у Анелки отец, а ты к своим отправляйся, заждались, небось.
Вновь калитка открывается, и пред всеми Авдотья с ребёнком на руках. Слыхала от соседей, куда муж побежал. Не смогла дома усидеть, когда сплетни такие услыхала, сама сюда кинулась.
- Здрасьте, - кивает, и всех глазами обегает. Много люду во дворе, да никто ей не знаком, кроме мужа да свёкра.
- Чего пришла? – грубит Прохор. Ещё один свидетель ненужный.
- За тобой, - не понимает Авдотья, чего тот злится. – Я картошки сготовила, стынет.
Смотрит Прошка на Авдотью и ненавидит сейчас всем сердцем. Опозорила его ещё больше, чем можно было. Бросил взгляд на Светку с цыганом, а от них счастьем пышет, аж тошно стало. Только чего теперь доказать, другая дорога у него идёт.
Не прощаясь, бросился он прочь от сюда.
- Прощевайте, - кивнула простодушная Авдотья и засеменила за мужем.
Обнимает Джанко жену свою и чует, как та мелко дрожит под его рукой.
- Мэ тут камам (цыг. Я тебя люблю), - шепчет ей на ухо, отходя. Одной бы ей сейчас побыть, мысли в порядок привести, а потому гости вновь в дом стекаются.
Села Светка на крыльцо. И вроде горечь на душе, выплакать бы, только не хочется больше слёз напрасно лить. Как простился с ней Джанко, совсем грусть одолела, только не знала, что сердце парня украла. Вернулся он спустя несколько месяцев, долго боролся со своей любовью, не под силу ему это было. А как приехал к ней, бросилась она в объятья, как к дорогому другу. Обнимал он её, слова горячие шептал, и тогда открылась ему, что не чиста. Только чувства были сильней всего, не смог он Лулладжу отпустить, как Прохор. Сделал своей.
Вошла Светка в избу. Сидят за одним столом её родители приёмные, Рада, Анелка на руках у Маринки пироги ест, и так на сердце хорошо стало, так спокойно, что вот именно сейчас плакать и захотелось.
- Ну что ты, Лула, - вслед за ней хочется расплакаться Раде.
- Света, - прижимает ладони к груди Евдокия, переживая за дочь.
- Это я от счастья, мамочки.
Бросается Светка-Лулладжа в объятья обеих. Прижимают её две пары рук, даря тепло. Как же хорошо сейчас на сердце у Светки, как же благостно.
Доброе утро, дорогие. Вот мы и добрались до финала. Надеюсь, история вам понравилась.
Если есть желание и возможность отблагодарить автора, можете это сделать по ссылке ниже. Буду благодарна.
https://yoomoney.ru/to/4100117606866188