Матвей и Пелагея родились и выросли в одном посёлке, жили недалеко в соседних домах. С самого раннего детства они едва ли не всё время были вместе. Светловолосая девочка с голоском, что лился, как звонкий колокольчик, еще с детства запала парню глубоко в сердце и душу.
- Если Пелагея не будет моей женой, никогда не женюсь! - говорил категорически парнишка, щуря от солнца усыпанный веснушками носик.
Родители же только посмеивались, слушая, как малый, по-взрослому разводя руками, делился планами на будущее.
- Ишь ты, какой самоуверенный! Будет с этого парня человек! - кивали головами в ответ.
Шли годы. Пелагея и Матвей, как и в детстве, всегда ходили вместе. В посёлке уже говорили о том, что эти двое вскоре обязательно поженятся. По-другому быть не может. Какая любовь - ни на шаг друг от друга не отходят! Зато молодым просто было хорошо вместе: гуляли вдоль реки, протекавшей через посёлок, пасли гусей на лугу.
- Пелагея, послушай, а давай поженимся, - предложил как-то Матвей по пути на сенокос. - Мне скоро восемнадцать. Отец говорит, что жениться пора. Я работать буду, со временем построим дом. Что скажешь? Обещаю, тебе со мной будет хорошо.
- Давай поженимся, - пожала плечами девушка. - И я на работу куда-нибудь устроюсь - не буду сидеть у тебя на шее. Так меня мать воспитала.
Пелагея и Матвей действительно поженились и жили неплохо. Он работал столяром в строительной бригаде. Почти в каждом доме в округе были его изделия: кому-то смастерит окно, кому-то двери или ворота. Был хорошим мастером, любил свое дело и выполнял его добросовестно.
Пелагея же работала в огородной бригаде. Выращивала помидору, картофель, свеклу, капусту, морковь, лук. И хотя особого достатка семья не имела, на жизнь никогда не роптали. Как и планировал Матвей, построили дом, посадили небольшой сад, родили мальчика и девочку.
Многие женщины в посёлке завидовали Пелагее, что хорошего мужа нашла. Матвей же не пил, на сторону не смотрел, пылинки с жены сдувал. Не то, что руки не поднял, ни разу словом и взглядом не обидел. В их доме никогда не слышались ссоры. Никто не видел, чтобы они порознь куда-то ходили. Всегда вместе: то в огороде или на работу, или просто в гости. Их семью можно смело назвать идеальной. За Матвеем Пелагея была, как за каменной стеной.
Впрочем, наблюдая за спокойной и размеренной жизнью этой семейной пары, никто даже догадаться не мог, что они ни разу не говорили о любви. Ни разу за много лет совместной жизни Матвей так и не сказал жене, что любит ее больше всего на свете. И она не решалась говорить мужу о том, что носит в сердце. «Разве любовь измеряется словами?» - говорили порой, когда кто-то сладким голосом начинал петь о том, как беззаветно любит свою вторую половинку.
Матвей впервые заговорил о любви после золотой свадьбы, когда Пелагея неожиданно серьёзно заболела. Слегла. Лежала долгих три года.
Матвей ухаживал за женой, как за маленьким ребенком. Ежедневно молился, чтобы его любимая Пелагеюшка прожила еще немного. Пелагея же угасала, как свеча.
- Пелагея, родная, я очень сильно люблю тебя! Прости, что никогда не говорил тебе об этом. С самого детства! И так, что по сей день захватывает дух. Хотя уже старый, но люблю, как и много лет назад, - говорил, сидя Матвей над женой.
Скупая мужская слеза покатилась по щеке. Украдкой смахнул ее шершавой рукой. В ответ на слова мужа Пелагея только крепко, как могла, сжала его руку. Тяжелый кашель вырывался из груди. Через несколько минут успокоилась, повернула голову к стене и задремала.
На рассвете Пелагеи не стало.
После смерти жены Матвей загоревал. Заметно похудел, почти не спал. Как-то ночью ему приснилось, что играет на скрипке для своей Пелагеи "Мелодию любви" Фредерика Шопена. Этот мотив преследовал мужчину и днем, и ночью.
Задумал Матвей сделать инструмент самостоятельно, хотя ни разу его и в глаза не видел, только по телевизору. Он не знал, как будет играть на нём, он не учился музыкальной грамоте, поэтому надеялся, что найдётся тот человек, который сыграет на скрипке и заполнит этой прекрасной мелодией его плачущую душу.
Однажды по телевидению показали выступление симфонического оркестра. Среди музыкантов были скрипачи. Матвей прикипел взглядом к экрану старенького телевизора. Потом в местной библиотеке нашёл старый музыкальный журнал, где была размещена фотография скрипки в крупном размере.
Перенёс увиденное на бумагу, тщательно выводя линии и каждую деталь инструмента.
Любовь дала вдохновение начать работу. Несколько месяцев и горы бумаги ушло на подготовку эскизов. Инструмент изготовил из клена - мягкая древесина легко поддавалась обработке. Когда же скрипка была готова, Матвей сделал памятную надпись на ней: "Моей милой Пелагее с любовью..."
Выводя последние штрихи, заболел. Промок под дождем, прицепилась простуда. Преодолевая недуг, всё же закончил работу до конца.
- Эта скрипка дороже всего на свете, - сказал как-то внуку. - В неё вложена частичка моей души. А главное, она сделана в память о твоей бабушке.
Матвею очень хотелось, чтобы на его юбилее кто-то сыграл на этом инструменте. Дети нашли в городе музыканта и привезли в их посёлок. В его руках скрипка заплакала, касаясь смычком струн. Тоненькая, приятная мелодия полилась ручьем, глубоко проникая в Матвееву душу.
Выслушав мотив, так долго не дававший покоя, Матвей несколько успокоил свою боль. Напоследок попросил музыканта пойти на кладбище и сыграть эту прекрасную мелодию у могилы его Пелагеи. Верил, что она обязательно услышит.
После этого мужчина едва ли не впервые со времени ухода жены заснул спокойно. Когда же утром дочь зашла будить отца на завтрак, то увидела, что он тоже их покинул... Застывшее лицо согревала счастливая улыбка.
Матвей ушёл к своей Пелагее.
