пред.
Харон, так звали того противного мужчину, что встретился им у калитки дома тети Гильды и докладывал о них ей же, проводил всё семейство в дальний угол северного крыла огромного особняка женщины.
— Это будет вашей комнатой, - открыл он дверь ключом и шагнул внутрь, разжигая свет одинокой свечи.
За окном сгущались сумерки, шум на улице медленно утихал, все спешили домой за порцией заслуженного, после бурного дня, отдыха.
Тельза просочилась в комнату, где стояло четыре кровати, платяной шкаф, стул и умывальник. Такое бедное убранство особенно сильно бросалось в глаза в сравнении с остальными помещениями дома. Даже скудного половичка не лежало на полу. Да и кроватей было меньше нужного. Язык Тельзы чесался от вопросов, но она благоразумно отложила их до момента, когда прилипала Харон уйдёт.
— Завтра лира Гильда зайдёт к девяти. Будьте готовы. Отдыхайте-с, завтра будет тяжёлый день, - с толикой издевки в голосе бросил мужчина на прощание и вышел. Проходя мимо застывшей Мильвы, Харон невесомо коснулся её руки, отчего девушка вздрогнула.
Лица Мильвы и Омелии были заплывшими от слёз. Очевидно, им в кабинете тоже досталось от мегеры Гильды. В суровом молчании сестры разместились на кроватях.
— Мама, тут кроватей не хватает, - пропищала Ката.
— Будете спать с Тельзой вместе, - сухо бросила через плечо мать и принялась застилать постельное бельё.
— Я не хочу с ней! Не хочу! Не хочу!!! - капризно повышая голос с каждым словом, затопала ногами Каталина.
— Закрой рот, - грубо прикрикнула мать, отчего та мгновенно осеклась. Карие глаза наполнились слезами, губы надулись, а лицо пошло красными пятнами. Она бросилась на одну из кроватей и легла, свернувшись комком лицом к стене, выражая всем своим видом вселенскую обиду.
Аврона только горько покачала головой. У женщины после болезни, долгой дороги и разговора с троюродной сестрой не осталось сил утешать дочь. Все же, пересилив себя, мать подошла к расстроенной малышке, гладя её растрепавшиеся светлые волосы.
— Каталина, не плачь. Так нужно. У нас нет выбора где жить, и придётся довольствоваться тем, что имеем, - ласково бормотала женщина девочке на ухо. — Будь послушной, очень тебя прошу.
Аврона притянула Каталину в свои объятия, туда же попала и сидящая рядом Тельза, а Мильва и Омелия сами подошли и присоединились к объятиям. Таким клубком они просидели очень долго, не желая размыкать рук и отстранятся от близких. Все же, что бы не случилось, главное - они живы, а с трудностями и лишениями справятся.
— Нужно обработать ваши руки, - заговорила мама, обращаясь к младшим. Мильва и Омелия уже умылись и собирались ко сну.
Женщина мягким мокрым полотенцем смочила ладошки дочек, стирая запекшуюся кровь, а после покрыла заживляющей мазью, что использовала от ожогов. Оторвав от выданной ей ночной сорочки кусочки подола, она перемотала четыре ручки.
— Ну вот, почти как новенькие, - грустно улыбнулась та. Тельза видела, как тяжело маме всё даётся, у неё на лбу проступила испарина и под глазами залегли тени. Потому не стала ничем тревожить женщину, лишь поцеловала на ночь и покорно легла спать. Все они устали, потому даже не стали пинаться с Каталиной, деля территорию кровати, а сразу забылись сном.
Утром мать разбудила девочек ни свет, ни заря. Сама женщина уже была одета в отданное ей Гильдой серое бесформенное платье и передник. Мильва и Омелия о чём-то перешептывались. Они не выглядели выспавшимися. Тельзе показалось, будто лица их опухли, как если бы те проплакали всю ночь. Приведя себя в порядок и скромно позавтракав, все они замерли в ожидании Харона. Старшие сестры то и дело поглядывали на небольшой артефакт времени, следя за отметкой, неумолимо приближающейся к цифре девять.
Мать тем временем давала указания младшим.
— Девочки, - строго посмотрела она на дочерей, - чтобы носа из комнаты не показывали! А не то запру вас. Ждите моего прихода к обеду. Поиграйте во что-нибудь. Только не шуметь! - погрозила она пальцем. — Я принесу вам еды и книги. Будете учиться грамоте.
Каталина скривила нос. Тельза же наоборот обрадовалась, она была одной из немногих детей её возраста, кто умел читать и немного писать. И находила это крайне занимательным.
Дверь распахнулась без стука. Появившийся в дверях Харон окинул всех взглядом, каким смотрят товар на прилавке.
— Девушек прошу за мной, - растянул он блестящие жиром губы в улыбке. — За вами, Аврона, придёт Арни, экономка. Она вам все покажет и расскажет.
— Я думала, что пойду вместе с девочками, - поникла женщина, глядя на старших с тревогой. Губы и подбородки сестёр задрожали, но они удержали слёзы. Выпрямившись, шагнули навстречу мужчине.
— В этом нет нужды, девушки они взрослые, справятся без вас, - хохотнул над только ему понятной шуткой Харон и жестом приказал следовать за ним.
Мать обессилено опустилась на единственный скрипучий стул, о чём-то глубоко задумавшись и покачивая головой. Тельза никогда не видела маму такой растерянной и убитой. Даже после смерти отца. Она просто села рядом, так, что их бока соприкасались. Но Аврона будто и этого не замечала.
Из оцепенения её вырвал стук в дверь. Каталина вприпрыжку подлетела к ней и распахнула. Снаружи оказалась пухлая женщина в летах и похожем на материнское платье серого цвета.
— Я Арни, - кивнула гостья, - пойдёмте, у нас много забот.
Мать, не говоря и слова, вышла к экономке. Дверь плавно закрылась, оставив девочек одних. Теперь, когда рядом не было матери и старших сестёр, всё в этой комнате показалось чужим. А доносящиеся голоса с улицы будто судачили о судьбе погорельцев и смеялись над их бедами.
Время взаперти тянулось очень медленно. С Каталиной Тельза не горела желанием общаться или играть. Но и сидеть так просто было очень скучно. Девочка приблизилась к окну и распахнула старые деревянные ставни, впуская солнце. Мимо туда-сюда сновали горожане, изредка проезжали всадники, наполняя улицу топотом копыт. Жизнь била ключом за стенами их комнаты. Каталина тоже высунула нос наружу, с интересом разглядывай прохожих.
А немного погодя перевесилась и выпрыгнула из окна.
— Стой! - ошарашено крикнула Тельза сестре. — Нам нельзя выходить!
— Я не собираюсь торчать в комнате с тобой, дура! - показала та язык. — Я пошла гулять.
Тельза сжата кулаки от злости, она не могла снести ругательств и непокорности от младшей сестры. Неожиданно для себя она перемахнула на улицу следом и погналась за сбегающей сестрой. Та показывала языки и страшные рожи, заливисто смеясь и удирая со всех ног, отчего Тельза серчала ещё больше. Она почти догнала сестренку и уже предвкушала как поволочет её за шкирку обратно, но на дорогу с криками «расступись» выехали трое всадников. Девочка едва успела остановиться. Секунда промедления и её бы растоптали копыта скакунов. Зато из-за возникшей задержки Кате удалось сбежать. Сначала Тельза и обрадовалась. «Пускай гуляет», - подумала она, — «потеряется, сама будет виновата».
Но с этими мыслями девочка ощутила укол совести. Ведь младшая сестра запросто могла попасть в беду или пострадать. А то и потеряться так, что потом будет не найти. Да и маму сейчас расстраивать ни к чему, ей хватает переживаний.
Незнакомый город пугал неизвестностью и лабиринтами улиц. Тельза, как охотник, идущий по следу, старалась подмечать мелочи, запоминая дорогу. Но волнение и тревога все равно росли в груди. Время к обеду стремительно бежало, а Каталина как сквозь землю провалилась. Тельза уже обошла и весь квартал, и заглянула в подворотни, крича имя сестры, и попыталась обратиться за помощью к людям. Но те отмахивались от неё, как от назойливой мухи, или вовсе не замечали.
Вконец отчаявшись, Тельза побрела обратно, готовясь рассказать маме правду. Она вышла к огромному особняку тётки Гильды с востока и увидела южное крыло. Вход под навесом, густо увитый луноцветом, источал приторный аромат на всю округу. А у входа стояли разные мужчины и что-то в них показалось Тельзе отталкивающим. Но разглядывать людей было некогда. Девочка поторопилась обогнуть дом тетки, построенный в виде буквы «Т» и вернуться в выделенную им комнату.
Когда она залезла в распахнутое окно, то несколько секунд глупо моргала, не веря своим глазам. На кровати чинно сидела Каталина с книжкой в руках и всем видом выражала покорность и послушание. Единственное, что нарушало этот образ, ехидный взгляд, встретивший Тельзу.
— Ох мама и осерчала, - улыбнулась она, - влетит тебе вечером.
Девочка осмотрела комнату и нашла помимо книг прикрытую тканью еду. Значит мама в самом деле уже побывала здесь и застала Кату одну. Обида накрыла Тельзу с головой.
— Ты..., - только и прошипела она, вырывая томик из рук сестры и набрасываясь на неё с кулаками. Каталина завизжала так, что заложило уши, но девочка все равно продолжила лупить поганку и дергать её волосы. Младшая, не прекращая визг, в свою очередь царапалась, целясь в глаза Тельзы.
Драку двух разъярённых котят прервало появление Гильды. Она ничего не сказала, вообще никак не обозначила своё появление, но стоило ей открыть дверь, как в комнате ощутимо похолодало, потемнело и стало не по себе. Каталина оттолкнула Тельзу от себя и отбежала на безопасное расстояние.
— Я просто читала! Это она начала! Она! - закричала Ката, тыча пальцем в сестру.
— Это правда? - холодно просила женщина, расстегивая свой ремешок - плетку с талии. — Солжешь и я удвою наказание.
Тельза постаралась испепелить сестру взглядом, но то было ей не по силам. Она сжала зубы, а короткими ногтями впилась в ладони так глубоко, что на коже отпечатались полумесяцы. Боль немного остудила запал. Стёрла с языка гадости, готовые сорваться - стоит тот открыть. Им ни к чему проблемы. Мама же рассердится ещё больше, а Тельзе этого очень не хотелось. Она покорно кивнула, опустив голову.
— Повернись спиной, - прозвучал приговор. Гильда подошла тяжелой поступью. Дернула шнуровку простенького суконного платья, оголяя спину девочки. — Десять ударов. Считай вслух.
Воздух просвистел, а по спине словно раскалённой кочергой дали. Тельза охнула, с ещё большей силой вдавливая ногти в ладони.
— Один, - покорно произнесла она, расслышав в голосе предательские слезы.
Очередной свист заставил девочку вздрогнуть и вжать голову в плечи.
— Два.
Вся спина горела от ударов и новые уже почти не ощущались. Просто усиливали растущую на сердце Тельзы злость. Она страстно желала выхватить чёртову плетку из рук тётки и самой отходить ту по холёным руками и спине. Но вместо этого закончила счёт с последним ударом, а когда дверь в их комнату захлопнулась, упала на кровать лицом в подушку и разразилась громкими рыданиями. Каталина же, как ни в чем ни бывало, подняла книгу и уселась разглядывать картинки.
Расстроенная, в слезах Тельза сама не заметила, как заснула. А проснулась, когда вернулась мать с ужином. Как бы не желала в глубине души, что мать пожалеет её, этого не случилось. Аврона поставила поднос, безэмоционально произнеся: — ешь. Сама же женщина умылась и принялась штопать одежды, в которых девочки проделали путь от Дара до Мифиса. Через пару часов вернулись и старшие сестры. На них не было лица, обе напоминали настоящих призраков, хоть отец Тельзу и уверял, что тех не бывает. Никто из них даже не посмотрел в сторону накрытых тарелок. Они, не сговариваясь, легли спать заплетенными и в одеждах. А когда мать подошла к Омелии, чтобы распустить косу, та резко воскликнула: — Отстань! Не трожь нас! — и накрылась покрывалом с головой.
И хоть над их головами была добротная крыша дорогого особняка, Тельза как никогда остро ощущала сгущающиеся над ними тяжелые свинцовые тучи. Девочка очень надеялась, что гром все же не грянет.