От Шах-султан Хюррем сразу поехала во дворец Рустема-паши, к дочери.
- Михримах, как мы с тобой и предполагали, султанша дала согласие на брак Ахмета и Эсмахан, - поделилась она радостной вестью с Михримах, войдя в её комнату.
- Матушка, какая прекрасная новость, - воскликнула девушка и посмотрела на служанку, взявшую в руки кувшин со шербетом.
- Эвда-хатун, мы с матушкой сами справимся, а ты пойди, приведи Ахмета ко мне, - сказала Михримах и, улыбнувшись, добавила:
- Я разрешаю тебе рассказать ему о том, что ты услышала сейчас. Я ведь знаю, как тебе не терпится поведать ему благую весть.
- Слушаюсь, Михримах-султан, да благословит Вас Аллах! – задохнулась от радости верная Эвда и выскочила за дверь.
– Весьма похвально, что ты так относишься к прислуге, дочь, – высказала своё одобрение мать.
- Я помню Ваши наставления и во всём следую Вашему примеру, матушка, - почтительно склонила голову Михримах.
Не прошло и четверти часа, как в комнату вошёл Ахмет, на лице его играла счастливая улыбка.
- Хюррем-султан, Михримах, приветствую вас! То, что я услышал от Эвды-хатун, это правда? Шах-султан не против нашего никяха с Эсмахан? – спросил он.
- Совершенно верно, Ахмет, я отправила за тобой Эвду-хатун и разрешила ей поведать тебе благую весть, - ответила Михримах.
Служанка, стоя у порога и сжимая в руке мешочек с монетами, кивнула головой, подтверждая слова госпожи.
- Как мне благодарить вас, Хюррем-султан, Михримах! – воскликнул юноша, продолжая широко улыбаться.
- По правде говоря, мне не пришлось прилагать усилий, чтобы склонить госпожу к согласию, - произнесла Хюррем и серьёзно продолжила:
- Ахмет, собирайся, сейчас мы поедем к повелителю, нужно получить у него разрешение на брак.
Увидев, как улыбка медленно покидает лицо Ахмета, Хюррем поспешила его успокоить:
- Ахмет, не волнуйся, конечно, повелитель не будет против, просто нужно соблюсти все правила, мы обязаны на всё просить позволения падишаха.
Эти слова подбодрили юношу, он решительным шагом направился к выходу из комнаты и выскочил в коридор.
Ближе к вечеру Хюррем и Ахмет явились в покои повелителя и рассказали ему о своей просьбе.
- Что ж, дело хорошее, - улыбнулся султан. – А что говорит Шах Хубан? Вы её спрашивали?
- Конечно, повелитель, - ответила Хюррем, сегодня утром я была у неё, она согласна выдать замуж свою дочь за нашего Ахмета.
- Хорошо. Тогда я объявляю вам своё решение. Помолвку я назначаю через месяц, а свадьбу спустя два месяца после помолвки, не будем томить влюблённых долгим ожиданием, - с улыбкой посмотрел на юношу повелитель, от чего тот залился румянцем и низко поклонился.
- Повелитель, благодарю Вас, да продлит Аллах Ваши благословенные дни! – вдохновенно произнёс он и остался стоять, не поднимая головы, не обращая внимания на недвусмысленный жест султана.
Сулейман растерянно посмотрел на Хюррем, та непонимающе пожала плечами, и тогда он спросил:
- Ахмет, ты хотел ещё что-то сказать?
- Прошу меня простить, повелитель, но Вы правильно поняли, у меня есть ещё одна просьба к Вам, - испытывая неловкость, проговорил Ахмет.
- Говори, я слушаю, - с любопытством посмотрел повелитель на юношу.
- Вы уже знаете историю моего рождения. Не разрешите ли Вы мне съездить на родину отца и помолиться на его могиле? – спросил Ахмет.
- Конечно, Ахмет, это делает тебе честь, что ты чтишь память своего отца и не пренебрегаешь сыновним долгом. Поезжай и поклонись могилам своих предков! – поддержал юношу султан.
На следующий день Ахмет отправил послания Селиму, матушке Ханым-хатун и Эсмахан-султан, и поспешил к матушке Мускаджи-хатун с радостным известием. Она очень обрадовалась сыну, а когда услышала последние новости, и вовсе расплакалась. Долго собираться не стала, вознесла молитву Аллаху, заперла дом, и они с Ахметом поехали к причалу.
Корабль доставил Ахмета с матерью на остров Парос, и они ещё пару часов добирались до поместья, принадлежащего когда-то Густаво Веньеру. Усадьба была большая, но неухоженная, руки хозяина в ней не чувствовалось.
Оставшихся в живых кровных наследников не осталось, поэтому Сенат вынес ещё один секвестр, передав управление имуществом третьему лицу, не имеющему кровного родства, а именно сеньоре Цантано, вдове Николо Веньера.
- Сынок, ты иди в дом, поговори с сеньорой, а я похожу по окрестностям, поговорю с прислугой, судя по всему, её здесь немного, - сказала Мускаджи-хатун, грустно озираясь по сторонам и с удивлением заметив, что им никто не преградил путь, а навстречу вышел всего лишь один человек на вид лет пятидесяти пяти, который оказался слугой, исполняющим обязанности управляющего поместьем.
Ахмет представился, растрогав мужчину до слёз. Оказывается, тот служил здесь ещё при сеньоре Густаво и был рад увидеть его сына.
- Проходите в дом, господин Ахмет, сеньора Цантано будет рада видеть Вас, - кланяясь, предложил он.
После палящего полуденного солнца Ахмет с удовольствием нырнул в приятную прохладу дома.
- Сеньора Цантано? – спросил Ахмет и неуверенно улыбнулся женщине в изящном платье, задрапированным кружевами, с тонкой шалью на худеньких плечах, сидящей в массивном кресле возле окна.
Это была миниатюрная пожилая дама с чёрными пронзительными глазами, с длинными буклями волос, в которых ясно обозначилась седина.
- Да, это я. А Вы кто, молодой человек? Извольте представиться, - властно произнесла она.
Ахмет подошёл ближе, вежливо кивнул головой, назвал своё имя и причину, по которой оказался в этом доме.
Пожилая дама с изумлением посмотрела на юношу и, опираясь на подлокотники, попыталась встать с кресла, но, поморщившись, уселась обратно.
- Ноги болят, видно, будет дождь, - словно оправдываясь, сказала она и позвала служанку, сопровождая свой клич хлопками в ладоши:
- Алексис, срочно подай чаю! И розовое варенье!
В комнату тут же вошла маленькая аккуратная девушка в белоснежном накрахмаленном чепце и таком же фартуке и захлопотала возле стола.
Сделав несколько глотков ароматного чая, Ахмет решил упомянуть сеньоре о Нурбану-Оливии, чем едва не лишил её чувств.
- Вы знаете мою Оливию? Откуда Вы её знаете? – охнула сеньора Цантано и закатила глаза, но Ахмет успел не дать упасть ей в обморок.
Он рассказал историю девушки, а сеньора Цантано беспрерывно утирала платком глаза и просила:
- Господин Ахмет, расскажите же что-нибудь ещё о моей Оливии. О, Господь, благодарю тебя, ты сохранил жизнь моей девочке и сделал её королевой.
Цантано ошиблась в титулах, но ошибка её оказалась пророческой.
Женщина искренне радовалась рассказу Ахмета. Оливия была её приёмной дочерью, но с тех пор, как в детском возрасте умер их с Веньером сын, она всей душой привязалась к маленькой дочери своего мужа.
Ахмету пора было ехать, и он, извинившись, встал и начал прощаться.
- Господин Ахмет, задержитесь, пожалуйста, - попросила сеньора Цантано, и он послушно остановился.
- Алексис, подай мне шкатулку, ту, которая стоит отдельно, в бюро, - велела она служанке, и девушка быстро подала ей нужный ларец.
Открыв его, женщина достала оттуда нить изумительного чёрного жемчуга и подала Ахмету.
- Этот жемчуг подарил мне когда-то мой покойный супруг, сеньор Веньер, отец Оливии. Украшение ей очень нравилось, и я обещала ей подарить его на совершеннолетие, но не успела, - сеньора Цантано всхлипнула и приложила к глазам платок.
- Вы передайте его ей и мой низкий поклон, - успокоившись, сказала она.
- Обязательно всё передам, сеньора Цантано, - сказал Ахмет.
- Господин Ахмет, Вы, вероятно, будете подавать иск на наследство. Естественно, претендовать я ни на что не буду, у меня есть неподалёку маленький домик, я перееду туда, - вздохнула Цантано.
- Сеньра Цантано, в этом нет необходимости, - ответил Ахмет. – Я, конечно, подам документы, чтобы сохранить имущество моих предков, однако прошу Вас остаться здесь. К тому же я намерен нанять людей, они облагородят усадьбу и сделают её более пригодной для проживания.
- О, господин Ахмет, благодарю Вас! Вы добрый и благородный, как и все Веньеры! – сказала сеньора, чем вызвала в душе Ахмета душевный трепет.
- Обещайте хоть изредка писать мне, господин Ахмет, я буду ждать, - прощаясь, говорила сеньора Цантано, обняла и перекрестила юношу.
- Сеньора, я скажу Вашей служанке, чтобы она сделала Вам отвар и мазь, в саду есть все необходимые для этого травы. Уверяю, Вам станет намного легче, - сказал Ахмет, поклонился и вышел из комнаты.
Сеньора Цантано благодарно улыбнулась и ещё долго смотрела в окно, уже не видя юношу, но осеняя его крестным знамением.
Ахмет в присутствии управляющего дал указание молоденькой служанке о приготовлении целебных настоев и мазей для госпожи, поговорил с ним о делах, оставил два увесистых мешочка с золотом на необходимые нужды, а главное, попросил сделать надгробия на могилах, и попрощался.
Встретившись с матерью, он предложил ей пройти в дом и отдохнуть, но она отказалась, и повела его на могилы предков. К сожалению, никто не мог подсказать, которая из могил принадлежит Густаво Веньеру, поэтому они помолились над каждой, упоминая его имя.
С лёгкой душой и чувством исполненного долга покинули они остров Парос.
В Стамбуле Ахмета уже ждала Эсмахан. Получив сразу несколько писем с радостными новостями, она показала их отцу. Он благословил дочь и отправил её навстречу счастью.
Ахмет ещё пребывал на родине отца, а Эсмахан уже четвёртый день приезжала к Михримах, и они беседовали, вновь и вновь обсуждая события последнего времени.
Рассказ про похищение и спасение Михримах так разволновал Эсмахан, что для неё пришлось вызывать лекаря. Внимательно поглядывая на сестру и спрашивая, как та себя чувствует, она просила не скрывать правду о состоянии Ахмета.
- Эсмахан, успокойся, ты же видишь, что я хорошо выгляжу, а Ахмет разве смог бы отправиться в путь, если бы плохо себя чувствовал? – резонно говорила Михримах. – Давай, лучше, поиграем с моими детьми, - предложила она.
- С удовольствием, Михримах, они такие милые. Ты знаешь, Айше Хюмашах похожа на Рустема-пашу, а Осман ну просто копия ты, надо же, как такое может быть? – искренне удивлялась девушка, очень радуя своими словами Михримах.
Вечерело. Быстро сгущались сумерки, и Эвда-хатун попросила разрешение зажечь свечи.
- Пожалуй, зажги, - ответила Михримах и прислушалась. От этой привычки, приобретённой во время известных событий, ей пока не удалось избавиться.
- Михримах, прости, я не заметила, как пролетело время, я ухожу, - заговорила Эсмахан.
- Тише, кажется, кто-то идёт, - шикнула Михримах, и девушка замолчала. Притихли даже Айше с Османом.
Спустя пару минут раздался стук в дверь, и на пороге появился Ахмет.
От неожиданности он замер на месте и замолчал.
- Ахмет, слава Аллаху, ты вернулся! – радостно произнесла Михримах, и он, наконец, опомнился и стал всех приветствовать.
Эсмахан не сводила с юноши влюблённых глаз, и он отвечал ей тем же.
- Михримах, принимай заморские подарки, - сказал он и, выглянув за дверь, позвал слугу.
Даров хватило всем, и взрослым, и детям!
Даже Эвде-хатун вручили красивую изящную заколку из слоновой кости, чем растрогали девушку до слёз.
Отказавшись от чая, Эсмахан поспешила домой, и Ахмет вызвался её проводить.
Михримах оставила детей в своей комнате, пока не вернулся Рустем-паша. Рассказав супругу последние новости, она вручила ему подарок от Ахмета - тонкий изящный кинжал, украшенный драгоценными камнями. Довольный Рустем внимательно рассматривал дорогой подарок, то и дело держась за рукоять, на которой, словно пылая огнём, сверкал рубин.
Через пару дней состоялась официальная помолвка Ахмета и Эсмахан, и после неё сразу стали готовиться к свадьбе, времени до которой оставалось не так много.