— Посмотрю на тебя, и с меня толку не будет, — махнул рукой седой старичок. Взобрался на камень, свесил худые ножки, болтая ими туда-сюда. — Из каких мест ты, малохольный? Одёжа у тебя с прорехами на коленках, лохмы не чёсаны, кольцо в ноздре. Откель взялся такой?
— Из гостевого домика «Отдых у Лауры», — вздохнуло лохматое существо. Само оно ростом с кошку, ручонки, правда, с большими кулачками. Ножки коротенькие, но размер ноги для его роста большеват. Старичок разглядывал пришельца и вздыхал. Спросил: «Как звать тебя, чудо»? А чудо ответило:
— Кузя.
— Хм, Кузя. И откуда ты такой?
— Из Кудепсты, — ответило существо, шаркнув ножкой. — На работе что-то замкнуло, и я оказался здесь.
— М-да, — старичок почесал седую бородку. — Кудепста — это планета такая?
— Нет, — помотал головой Кузя. — Планета-то Земля. Район в Сочи такой. А почему спрашиваешь?
Хозяин камня и окрестной пустоши рассмеялся. Хохотал всё громче и не мог остановиться, даже за живот схватился.
— Ой, не могу, хи-хи-хи, — показал пальцем на Кузю и снова ударился в смех. — Значит ты инопланетянин с Кудепсты? А ещё и с Сочи?! У-ха-ха. Ну ты даёшь!
— Хто? Я? — непонимающе спросил Кузя. — Я не планетянин, я домовой. Чё обзываешься?
— Тёмная ты личность, я бы сказал загадочная, — немного успокоившись, махнул сухонькой ручкой старичок. — Забыл представиться, Варфоломей. Я тоже домовым был на Земле, правда, давненько. Из Костромы я, малой. А что в мире делается? И как там дела обстоят? Уже сто лет на этом пыльном Марсе чалюсь.
— Да дела не особо, — почесал макушку Кузя. — За сто лет, столько всего наворотили — войны, голод, бедность и разврат. А ещё технический прогресс шагает семимильными шагами.
— Ничего не меняется, — махнул рукой пожилой домовой. — Двадцатый век так же начинался.
— А кто этот бардак разгребает, спрашивается? — продолжал Кузя. — Конечно, мы домовые. — Вздохнул, взобрался на соседний камень и, свесив ножки в модных кроссовках, мечтательно посмотрел в сторону горизонта. — Может Марс — это рай для домовых?
— С чего это ты так решил? — прищурился Варфоломей. — Тут, конечно, спокойнее, но и своих проблем хватает. Особенно, — он понизил голос до шёпота, — когда марсиане, которых вроде бы и нет, устраивают пляски вокруг костров.
— Костров? — переспросил Кузя, и Варфоломей кивнул.
— Я как прибыл сюда, тоже поначалу растерялся, прям как ты, — он хихикнул и скрестил руки на груди. — Эх, давно это было. Сижу у себя дома, хозяйка пироги печёт, кошак дрыхнет, пригрелся у печки, дети малые снуют туда-сюда. И вдруг вспышка какая-то за окном. Думал, гроза началась, а это оказывается — переход открылся на Марс. Я, дурак, выскочил во двор, кошак тоже. — Разговор прервало мявканье непонятно откуда появившегося чёрного кота. — О, Дермидонт, ты здесь?
— Чё новенький прибыл? — бархатным басом поинтересовался кот.
— Ага, — вздохнул Кузя. — А я решил посмотреть, как хозяин на компе играет…
— Это что за балалайка такая? — полюбопытствовал Варфоломей.
— Ну, как тебе это объяснить, — с важным видом проговорил домовёнок, почесал подбородок. — Это машина такая, в которой картинки всякие движутся, и люди общаются друг с другом…
— А колёса есть? — прервал его старичок.
— Какие колёса? — не понял Кузя. — Есть всякие платы, процессоры, микросхемы, кнопки, провода…
— Ой, не продолжай, — махнул рукой Варфоломей. — Видимо прогресс за сто лет всё-таки сделал своё дело.
— Ага, — усмехнулся домовёнок. — Сделал из человека обезьяну.
— Как это?
— Ну, если раньше люди мечтали о всяком возвышенном, например, о путешествиях во времени, полётах в космос. Желали научиться летать как птицы, перемещаться в пространстве. Теперь их охватило желание, ничего не делая, стать известными и богатыми.
— Ты что книжек начитался, олух? — захихикал Варфоломей. — Разве раньше люди не хотели по щучьему велению исполнять желания.
— Есть такое, — вздохнул Кузя. — Всё шло к прекрасному светлому будущему, а закончилось погружением в интернет и нейросети.
— А что это за звери?
— Ой, и не объяснить сразу, — вздохнул Кузя. — Прогресс поглотил планету. Сеть она и есть сеть, и люди, как мухи в этой паутине, ножками дрыгают, смеются, потому что сеть щекочет, а иной раз и страшно им, вдруг придёт большой и страшный паук. Хотя, — он смерил взглядом старичка, — тебе, возможно, на сегодняшней Земле и понравилось бы — новые ощущения. Вот только грустно.
— Отчего же? — на этот раз в разговор вступил кот Дермидонт.
— Мечты к звёздам скатились до маленькой коробочки, глядя в которую люди, от мала до велика, исполняют свои желания, не задумываясь, что просто так ничего не бывает на свете. Искусственный мир не даст настоящих чувств.
— Какой же ты сентиментальный, — Варфоломей слез с камня и махнул рукой, со словами, — идём за мной. Я тебе марсиан покажу. Те ещё чудики.
Кузя спрыгнул на красную каменистую почву и поплёлся за старичком домовым. Дермидонт увязался за ними, ворча, что рыбы тут нет, один корм сухой из марсианских сверчков.
Притаившись за валунами, наблюдатели слились с местным пейзажем. Что-что, а маскироваться домовые умели. Даже кот улёгся на нагретых солнцем камнях и сделался похожим на тень. Долго ждать не пришлось. Вскоре из расщелины появилась процессия существ похожих на людей.
— Они называют себя, юзы, — громко шепнул в самое ухо Кузе Варфоломей. — У каждого в ладони, словно приклеенная, блестящая пластина. Смотрят туда, а не под ноги. Гляди, — он чуть не покатился со смеху, тыча пальцем сторону столкнувшихся и упавших на песок марсиан, — смотрят в свои штуки и под ногами ничего не замечают. Вот дураки.
Кузя видел, как юзы вышли на небольшое плато, развели костёр и расселись кружком. Двое вышли на середину, рядом с кострищем и давай мутузить друг друга. Один длинной рукой залепил другому пощёчину, тот ответил затрещиной. Марсиане, держа в руках пластины, очень напоминали Кузе людей, которые так же любили снимать на смартфоны разные события — драки, катастрофы и смешные моменты из жизни друг друга.
После драки, победивший юз поставил ногу на грудь побеждённого сородича и стал фотографировать себя на фоне поверженного. Кузя понял, что эти пластины в руках марсиан не что иное, как подобие земных мобильных устройств. «Как странно, словно оказался дома, — размышлял домовёнок, — юзы и люди похожи, и почему Варфоломей не замечал этого?»
— Гляди, это ещё не всё, — проворковал старик.
После победы над противником, победитель, вытащил из-за пояса какой-то предмет, оказавшийся оружием. Он прикончил поверженного соперника без зазрения совести, а весёлые товарищи кивали ему и продолжали поднимать вверх блестящие экраны. Кузя не стал досматривать шоу, ему стало противно.
Когда от соплеменника остались одни косточки, марсиане начали махать руками и показывать в сторону солнца. По их возгласам можно было понять, что они восхищаются закатом, который вот-вот начнётся, освещая багровым блеском кровавую лужу — останки их бывшего товарища. Некоторые юзы обнимались, другие совершали странные прыжки, третьи… Третьи занимались непотребством, как заметил про себя Кузя, ощущая, как покраснели его щёчки. Они снимали друг друга и, казалось, не могли остановиться. Их поведение напоминало одержимость и лишь с наступлением сумерек, существа успокоились и вернулись к расщелине. Скрылись там.
Кузя поёжился, не знал, что на Марсе с заходом солнца становилось очень холодно.
— Идём, — махнул ему Варфоломей. — И вот последние тридцать лет, эти чудики, как помешанные, копошатся, хотя сами же планету и угробили.
— Интересно как? — спросил Кузя, замедлив шаг.
— Кто-то просто решил запечатлеть на эти блестящие экранчики катастрофу всемирного масштаба. Увлеклись… Кнопки не те нажали и ба-бах! Эти юзы вечно думали о том, как стать знаменитыми, и это тщеславие до сих пор убивает их. Деградируют, но неизменно молятся своему богу Прогрессу изо дня в день. Там за красными холмами разрушенный космический корабль — идол их честолюбию и сумасшествию.
Пошёл крупный снег. Кузя смотрел в марсианское небо и плёлся за стариком и котом. До убежища Варфоломея шли недолго. Оказавшись внутри пещеры сухой и тёплой, Кузя обрадовался уюту и запаху вкусной еды. В углу русская печь, посредине стол и всевозможная утварь.
— Чем богаты, тем и рады, — промяукал Дермидонт. — Втроём веселее пережить этих сумасшедших марсиан. И колдовать мы к счастью не разучились.
— Что зря болтать, — крикнул Варфоломей, — выходи честной народ, у нас гость из Кудепсты.
Из щелей, да из тёмных закоулков пещеры выпрыгивали домовые всех мастей. Сто лет на Марсе, без права переписки – это вам ни хухры-мухры. Сородичи радостно обнимали и щекотали Кузю, расспрашивали как дела на прекрасной планете Земля и как здорово было бы туда вернуться, но никто не знал, как это сделать. Домовёнок даже засмущался, а в голове роились мысли, что и на красной планете раньше юзы были другими, пока не «купились» на сказку о техническом прогрессе.