Александр Иванович смог уберечь семью от клейма «враг народа» — зная о возможном аресте, развелся с женой. О его судьбе семья знала лишь по слухам — расстрел. И только в девяностые сыну и внукам удалось узнать, где он был расстрелян и захоронен.
Интервью с Валентиной Михайловной Азиной, женой внука репрессированного
— Я сноха Леонида Александровича, сына Александра Ивановича. Для меня вся эта семейная история очень важна. Я их всех похоронила: свекра, мужа. Остался его старший брат, он живет в Йошкар-Оле. А все документы находятся у меня. Александр Иванович был адъютантом у великого полководца Владимира или Вольдемара Мартыновича, считал себя его сыном.
— А почему фамилия у них одинаковая? Родственники?
— Полководец Азин знал, что за ним охотятся колчаковцы и предлагают большие деньги за его голову. Он сказал своему адъютанту... он очень любил мальчишек, ему самому-то было 24 года, когда он погиб. Но в те годы дети рано становились взрослыми. И вот он сказал своему адъютанту: «Я знаю, что меня убьют, и я хочу, чтобы ты продолжил мою фамилию».
— Что вы знаете о дедушке своего мужа, о его семье?
— Александр родился в простой, но очень интересной семье. Его отец — Иван Леонтьевич Салов, был инженером на заводе в Катав-Ивановске, он был сыном потомственного рабочего. В девятилетнем возрасте его отдали на выучку к кузнецам.
Александр в гражданскую войну был в отряде братьев Кашириных (интересно, что Иван Каширин был осуждён по обвинению в участии в антисоветской террористической организации и расстрелян 20 сентября 1937). Был участником рейда знаменитой пятой партизанской армии. После окончания гражданской войны в течение нескольких лет оставался на военной службе. Был командиром батальона особого назначения. После реорганизации батальона был начальником уездной милиции. С 1924 по 1926 год был директором Белорецкого проволочно-гвоздарного завода, потом — директором ярославского завода Стандартстрой. С 1928 по 1930 год — управляющим окружного лесного хозяйства в Златоусте, с 1931 по 1935 занимал должность технического директора треста Свердлес. С 1935 года в связи с назначением в Первоуральский район жены, Марии Александровны, окончившей Свердловский мединститут, направлен обкомом партии помощником директора динасового завода. С конца 1937 до своего ареста работал на одном из заводов города Катав-Ивановск (Катавский весовой завод, начальник механического цеха– прим. ред.).
— А его жена, какой она была?
— Мария Александровна была «железным Феликсом». Все в доме было подчинено ей. Она была хирург от Бога — в войну столько спасла людей! Работала ведущим хирургом в эвакогоспитале.
— Что вы знаете об обстоятельствах и причинах ареста Александра Ивановича?
— Знаю, что он уже ждал ареста, поэтому развелся с женой, чтобы не подвергать опасности семью. Они жили отдельно. Он ждал ареста, потому что сказал правду и заступился за Блюхера (возможно, это тот момент, когда Блюхер был отстранен от должности командующего войсками Дальневосточного Краснознамённого фронта – прим. ред.). Это было в Москве, так я слышала. Я считаю, что он героически это сделал. Его расстреляли через восемь дней после приговора — 16 октября 1938 года.
— Семья что-то знала о его судьбе?
— Жена знала, что его расстреляли — от кого-то услышала. Леонид Александрович, отец моего мужа, в течение многих лет искал своего отца, искал, где его расстреляли.
Ему было 15 лет, когда отца забрали.
Он безумно скучал по отцу. Безмерно уважал его и любил.
— А каким он был? Что о нем рассказывали?
— Без работы не мог жить, любил петь, был очень подвижен, общителен, очень любил детей…
— Когда же семья узнала какую-то информацию о судьбе Александра Азина?
— Я скрипачка, в начале 90-х я работала в оркестре Театра музкомедии, мы были на гастролях в Челябинске, а Дима, мой муж, приехал ко мне. И Леонид Александрович, его отец, нам сообщил, что получил из Челябинска письмо с информацией, что его отец расстрелян на Золотой горе. Мы собрались и втроем поехали: я, Дима и моя подруга. Ехать на автобусе минут пятнадцать.
В поселке мы спросили, куда нам пройти, нам объяснили, что там раскопки идут, нас могут не пустить. Но мы все равно пошли. Там работали ребята, студенты архитектурного института. Подходим к этому месту, а там никого нет — у них обед, и мы видим огромный-огромный котлован. Все обнесено лентой. Когда мы присмотрелись, нам стало плохо. Меня зашатало.
Мы увидели черепа, скелеты, косы на черепах, детские черепа. Там семьями вывозили. Мы стояли поодаль, а там сосенки росли, деревья какие-то. И нам молодой человек говорит: «Да, тут творилось страшное. Нам старожилы нарассказывали. Одна старушка говорит: «Мы не видели, мы только слышали, мы не спали ночами из-за страшных криков. Дети плакали. Нам запрещали выходить на улицу. Если бы мы вышли, мы бы попали под пули. Свои стреляли в своих».
«А что вы удивляетесь, — говорят нам. — Вы же тоже стоите на костях». Оборачиваюсь — а я стою на позвонках.
Мы оттуда выходили —мы так и шли по костям. К тому времени был камень на месте будущего обелиска, и там мы нашли фамилию Азина. Леонид Александрович переводил деньги на его строительство. На его открытие приезжал Андрей Сахаров, и свекор с ним долго беседовал.
— Как отразилась трагическая история Александра Азина на его детях и внуках?
— Мне кажется, что вот эта правда, вот этот героизм Александра Азина, дали толчок для развития его сына Леонида Александровича. Он же не отвернулся от него из-за того, что его расстреляли. Ему рассказывала о нем мама, какой был отец. А внуки... Александр — очень осторожный. Его очень любила мама, и он пошел по ее стопам, в медицину. А Дима наоборот, был смелым, все высказывал в глаза, ничего не боялся.
— Как вы относитесь к сталинскому времени? После того, что вы увидели?
— Во мне была трагедия — трагедия от того, как можно убивать родных себе людей. Мы же все славяне, все русские. Как можно друг друга убивать?
Леонид Азин, сын Александра Азина (3.08.1923 — 1995). С 1967 года — преподаватель СИНХ, создавший кафедру товароведения продовольственных товаров. Профессор, автор более 200 научных работ.
Дмитрий Азин, внук Александра Азина: кандидат технических наук, заведующий кафедрой товароведения продовольственных продуктов УрГЭУ. В юности Дмитрий писал тексты для рок-группы «Наутилус» (альбом «Мост»).
