После смерти внука Петра Великого, юного императора Петра II, только через 12 лет трон перешел к дочери Петра I, Елизавете Петровне. Почему не сразу императрицей стала дочь Петра Великого и почему бразды правления государством были вырваны из рук потомков императора? Ответ простой – дворцовые интриги. Которые были так лихо закручены, что привели на русский трон людей, которые сами об этом и не мечтали.
В январе 1730 года умер внук Петра Великого – Петр II. С его смертью прервалась мужская линия династии Романовых. Казалось бы, на трон должна взойти дочь Петра Великого – Елизавета. Но это было бы слишком просто. И слишком важным был повод, чтобы можно было обойтись без придворных интриг.
Решение о преемнике престола принимал очень узкий круг лиц, в состав которого входило пять членов Верховного тайного совета, три члена святейшего Синода, несколько влиятельных фигур из Сената и генералитета. Именно они решали, кто из кандидатов достоин занять освободившийся престол. Всего в списке было шесть имен.
Первой в списке стояла - юная княжна Екатерина Долгорукая, невеста умершего императора. Как ни старался клан Долгоруких, «протащить» свою кандидатуру, не получилось, слишком слабы были аргументы – невеста, это все-таки, не жена.
Второй кандидатурой была – первая супруга Петра I и бабка покойного императора -Евдокия Лопухина. Ее тоже отклонили быстро: преклонный возраст и монашеский сан были весомыми препятствиями.
В списке остались внук Петра I Карл Петер Ульрих, сын его старшей дочери Анны, к тому времени умершей, и дочь Елизавета, а также две его племянницы, дочери царя Ивана V – Екатерина и Анна. Здесь основная интрига и закрутилась. Распутывал ее, а, точнее, сам «закрутил», князь Дмитрий Голицын.
В решающий момент дискуссии он произнес пламенную речь. Прежде всего, он сказал о том, почему не подходит в качестве русской государыни дочь Петра I и Екатерины: она рождена от иностранки, да еще и до брака императора, то есть, в соответствии с церковной и общепринятой моралью, является незаконнорожденной. Негоже на русский престол сажать незаконнорожденных.
Это пока был жив Петр Великий, и пока правила Екатерина I, такие «нюансы» уходили на второй план. Но после их ухода и в связи с отсутствием законного наследника у русской аристократии возникло желание, в целях защиты национальных интересов, возвести на престол чистокровную русскую императрицу и прямую царскую наследницу.
И таких кандидатур было две - это дочери царя Ивана Алексеевича. Но старшая из них, Екатерина Ивановна, уже являлась супругой иноземного государя, герцога Мекленбургского, поэтому не подходила для того, чтобы занять русский престол. Таким образом, в списке осталась только одна кандидатура – Анна Ивановна, вдовствующая герцогиня Курляндская.
Главными аргументами князя Голицына в ее пользу были:
«Почему ей не быть нашей государыней? Она родилась среди нас, от русских родителей; она рода высокого и притом находится ещё в таких летах, что может вступить вторично в брак и оставить после себя потомство».
Так на русском троне оказалась императрица Анна Иоанновна.
Но на самом деле не только о национальных интересах думал хитроумный Голицын. В его речи была еще вскользь брошенная фраза, на которую тогда мало кто обратил внимание. А сказал он:
«Надобно подумать и о себе также».
И когда вопрос о кандидатуре Анны Ивановны был решён, то Голицын опять вернулся к тому, что для него было наиболее важным – он предложил «составить пункты и послать их государыне».
Эти «пункты», точнее, условия договора с Анной Иоанновной были составлены. В них говорилось:
«Государыня обещает сохранить Верховный тайный совет в числе восьми членов, и обязуется — без согласия с ним не начинать войны и не заключать мира, не отягощать подданных новыми налогами, не производить в знатные чины служащих как в статской, так и в военной сухопутной и морской службе выше полковничьего ранга, не определять никого к важным делам, не жаловать вотчин, не отнимать без суда живота, имущества и чести у шляхетства и не употреблять в расходы государственных доходов».
То есть, договор подразумевал ограничение прав государыни. Голицыну нужна была «слабая» императрица, которой можно было бы управлять, с которой легко было бы договориться. И он решил, что для реализации его планов лучше подойдет прозябавшая в Курляндии Анна Иоанновна, чем Елизавета Петровна.
Знал бы князь Голицын, что все обернется совсем не так, как он рассчитывал. Что казавшаяся покорной и благодарной Анна Иоанновна, став русской императрицей, просто разорвет договор.
