Раскатистое эхо блокады разнеслось по всей стране. В глубоком тылу не просто слышали о трагедии ленинградцев. Жители многих регионов сами встретились с блокадой лицом к лицу, когда принимали в своих домах измождённых людей, чудом вывезенных из осаждённого города на Неве. На долгие месяцы для тысяч ленинградцев родным домом также стала Вятская земля. Рассказывает Ангелина Мартынова.
– Зимой 1941-42 годов в деревню Мартыново Шарангского района (ныне – Санчурского) Кировской области, где жила моя мама, привезли эвакуированных жителей блокадного Ленинграда. Маме было 6-7 лет, но она помнила это событие.
Куклу в Кирове пришлось обменять на буханку хлеба
В дом, где жила семья деда, поселили троих ленинградцев – мать с двумя дочерьми. Они так наголодались, что не верили, когда бабушка накормила их жареной картошкой и хлебом. «Хлеб, неужели это хлеб?!» – говорила со слезами на глазах мать девочек.
Старшей дочери, Жене, было примерно 18, а младшей, Нине, – 16 лет. Она очень хорошо рисовала. «Карты игральные могла нарисовать – получались как настоящие», – вспоминала мама. К сожалению, Нина так и не оправилась после блокады. Умерла от болезни горла, как говорила мама. Похоронена на кладбище села Большая Рудка, сейчас это Шарангский район Нижегородской области.
А Женя поправилась, с маминой старшей сестрой, Шурой, подружилась, вместе работали в колхозе, бегали на вечёрки.
Сестра напомнила ещё эпизод. Мама рассказывала, что глядя на неё, мать девочек всё жалела: «Вот мы не думали, что здесь есть маленькая Анечка. Везли из Ленинграда куклу, большую, красивую. Пришлось эту куклу в Кирове на буханку хлеба обменять»...
Ленинградцы были почти в каждой деревне
– В Мартыново это была не единственная семья, эвакуированная из блокадного города. Знаю, что в нашем Санчурском районе ленинградцы жили почти в каждой деревне. Свекровь рассказывала, что с ними в МТС, она была трактористкой, работал парнишка (имя не помню и муж не вспомнил). Его так и звали – «питерский». Сейчас в сельской школе создан музей, где есть небольшая экспозиция, посвящённая блокадному Ленинграду.
Деревенские жители очень тепло приняли ленинградцев, делились с ними чем могли. Про ужасы блокады люди в глубоком тылу узнали от эвакуированных. Мама рассказывала, со слов матери девочек, о страшной жизни в осаждённом Ленинграде, о том, как один старичок ел свою жену, умершую от голода. Меня этот факт так поразил, что я несколько дней ходила сама не своя...
Война – это всегда страшно. В огромной стране не было ни одной семьи, которая осталась бы в стороне от общей трагедии. Семья деда – не исключение. Оба маминых брата ушли на фронт. Один из них – Анатолий Васильевич Елсуков – был ранен в руку. После ранения ему полагался отпуск, он жил дома с 1942 по 1943 год.
В нашем семейном альбоме хранятся фотографии дяди Толи, а также маминого старшего брата, Алексея Васильевича Елсукова, он прошёл всю войну, снимок сделан в победную весну 1945 года в Будапеште (интересный момент: на снимке название столицы Венгрии написано иначе – Будопешт). Есть снимки деда, Василия Ивановича, а бабушка не фотографировалась, была верующая.
Тётя Шура ездила в Ленинград в 1960-е годы
– Окончание войны в тылу почувствовали, когда ленинградцы стали возвращаться в родной город. Женя с мамой вернулись в Ленинград сразу после снятия блокады.
Тётя Шура после войны поддерживала связь с Женей. В 1960-е годы ездила в Ленинград к своей подруге. Был разговор, что у Жени ампутировали ногу, – это последствия блокады. Нет уже мамы и тёти Шуры... Не у кого узнать, как сложилась судьба Жени и её близких. К сожалению, фамилию их не знаю. Может, мой рассказ кому-то напомнит о родных или знакомых. Буду очень благодарна за любую информацию.
Дорогие друзья! Если среди ваших родственников есть жители блокадного Ленинграда, расскажите, пожалуйста, о них в комментариях.
Подписывайтесь на мой канал. Всего вам доброго и до скорых встреч!
Читайте другие статьи из раздела "Блокадные истории".
