Недавно один из моих давних подписчиков поставил мне в упрёк мою многолетнюю работу на заграничных судовладельцев, или как я сам их называю - буржуев. В оправдание, что попал я туда не по своей воле, вспомню эпизоды того переходного периода от социализма к капитализму в нашей стране и большинстве стран – союзников СССР.
В годы перестройки было принято решение провести приватизацию Дальневосточного морского пароходства. Кажется, как и положено, это решение принималось на собрании коллектива. Но по этому поводу у меня есть некоторые сомнения. Во-первых, у нас нет таких больших помещений, чтобы вместило в себя весь многотысячный коллектив пароходства. Во-вторых, специфика работы моряков в том и состоит, что они большую часть времени проводят в море, вдалеке от порта приписки Владивостока, а потому физически не могли присутствовать. Но возможно, было какое-то голосование на судах, а результаты его суммировались. Кто помнит, прошу уточнить.
В любом случае, решение принималось, само собой, руководством пароходства, а потом уже оформлялось соответствующими протоколами, чтобы приняло законный вид. Как нам тогда разъяснялось с высоких трибун и в партийной печати, частный собственник более эффективный, так как он заинтересован в улучшении эффективности работы своего предприятия. Чем это обернулось в действительности? Частный собственник действительно действовал эффективно – но только для своего кармана. В ближайшие годы большая часть флота была распродана. Крупнейшие пароходства страны Балтийское и Черноморское прекратили свое существование. Дальневосточное пароходство сократилось до микроскопических размеров. Вот как выглядит сегодня.
Тем не менее, мы стали совладельцами пароходства, вложив в него свои ваучеры, которые нам любезно предоставил Анатолий Чубайс.
Думаю, что не ошибусь, предположив, что львиная доля собственности оказалась в руках тех руководителей, что осуществляли приватизацию, а потом распродали флот, как «эффективные» собственники. Кто знает подробности, прошу поделиться. Конечно, если это не связно с риском для жизни, так как каждый проданный пароход стоил миллионы долларов, а все сделки с такими суммами не любят, когда они получают огласку.
В общем, вскоре морякам негде оказалось работать, так как в пароходстве осталось мало судов. Потому и потянулись моряки в образованные повсюду круинговые компании, которые направляли их на работу в зарубежных компаниях, главным образом, на суда под «удобными флагами».
В 1991 году мне посчастливилось впервые попасть под флаг, причем еще находясь в плавсоставе ДВМП.
Поэтому, как и во время многих других важных событий, в момент августовского путча я был на судне в море. По приходу в порт, где-то в Персидском заливе, местный агент, зная, что экипаж состоит из россиян, сообщил капитану, что в нашей стране произошел государственный переворот.
Мы начали гадать, что нас ждет по возвращении на Родину. Сами мы доступа к новостям не имели, а агент сказал нам, что власть захватила хунта во главе со спецслужбами. Значит, намечается что-то типа лагеря строгого режима. У нас возникли опасения, что валюту, которую мы заработаем, конфискуют на таможне во благо страны. В воображении рисовалась та благожелательная атмосфера на финской, а может быть, румынской границе, которую пересекал Остап Сулейман Ибрагим Берта Мария Бендер-бей с ценностями, заработанными тяжким трудом, подобно тому, что нам тоже предстояло привести домой по окончании контракта.
Никаких банковских переводов в те годы еще не существовало, нам предстояло везти наличными всё, что заработано за весь 9-месячный контракт, а значит, делиться с властями, как будет установлено законом, а то и произволом тех должностных лиц, которые будут нас встречать на границе.
Но уже через несколько дней мы были успокоены известиями, что путч провалился, и страна вернулась на путь намеченных демократических преобразований. Мы вздохнули с облегчением. Нас такой исход в тот момент устраивал. А вот был ли он на благо страны, можно долго спорить и гадать. Но эту тему оставлю для других специализированных каналов.
Спасибо за прочтение и комментарии.