«Этот старый дом вовсе не проклят! Так, местная достопримечательность, которой пугают непослушных детей. И бояться совершенно не нужно. Мы просто сходим и посмотрим на этот архитектурный шедевр прошлого века. Монстров там точно нет!» - казалось, что в своих доводах Андрей был убедителен. И хотя пересказы местных баек будоражили его воображение не меньше, чем полуфинал Лиги чемпионов, он из всех сил старался демонстрировать стойкость духа в отношении потустороннего и сверхъестественного. Его спутница, хрупкая миловидная девушка с короткими вьющимися волосами, плелась за ним следом, качая головой и судорожно поджимая пухлые губы. Экскурсия к дому, где когда-то помер ворчливый старец, не представляла ценности для молодой современной девушки, наоборот, перспектива блуждания рядом с этим мрачным строением не сулила ничего хорошего. Конечно, вряд ли из тёмного дома на неё ринуться пауки размером с футбольный мяч, или чего хуже, покажется нечисть. И все же на душе у Риты было неспокойно. Умом она прекрасно понимала, что никакая смертельная опасность ей не грозит, но интуиция настойчиво нашептывала слова предостережения. И Рита, что было мочи, глушила внутренний голос, рвавшийся наружу. И, как оказалось, зря. Прислушайся она к себе, не случилось бы беды, унесшей за собой десятки невинных жизней. На тот момент, у Риты все ещё был шанс повернуть назад, но дом на окраине звал их с Андреем. И эти призывы с каждой минутой становились все более яростными и неистовыми.
В селе Рождествено московской области вот уже несколько десятилетий ходила легенда о проклятом старом доме. Двери и окна того жуткого полуразвалившегося дома были наглухо забиты сосновыми досками, дабы дневной свет не тревожил его вечного обитателя – дряхлого старика по имени Семён. При жизни это был горбатый старик с куцей седой бородой, который рядился в грязные лохмотья и круглый год ходил в стоптанных галошах. Поговаривали, что был он слеп на правый глаз, а левым видел только то, что валялось у него под носом. Скверный характер был у деда: ни с кем он на селе дружбы не водил, а лишь скандалил с соседями по пустякам да мелко пакостил. Бывало встанет у своей ветхой калитки и часами бормочет себе что-то под нос. Никто того бормотания разобрать не мог, да вот только кровь в жилах у доброго люда стыла от этого несвязного потока желчи, что старый изливал на редких прохожих.
Одной холодной зимой хотел Господь увести за собой изувеченную душу старика, но тот воспротивился воле Всевышнего. Дряхлое немощное тело осталось в проклятом старом доме. Соседи, прознав об этом печальном и одновременно радостном событии, хоронить деда не стали. Мол, родни у него все равно нет, друзей тоже. Чего лишние два метра земли занимать! Решили заколотить досками окна и двери и больше никогда не вспоминать ворчливого старика. И с тех пор стоит тот старый дом без хозяев. Никто из ныне живущих не решается подойти к нему ближе, чем на сто метров. Поговаривают, что в безлунную ночь отчётливо слышны жуткие слова, доносящиеся из проклятого жилища. О том, что старцу больно видеть белый свет и что уже много – много лет он мечтает о еде. Хочет он скорей свободу обрести и прогрызть свой ветхий старый дом. Да вот доски на удивление крепки! Помог бы кто старику выйти из своего вечного заточения и вздохнуть полной грудью.
Долго призывал старый на помощь, и вот наконец на его зов откликнулись! Эти двое обязательно придут и вызволят из темницы, где так тесно и воняет гнилью. Они уже так близко, что можно протянуть свою костлявую руку, схватить за горло несмышлёных юнцов и полакомиться их плотью. Но всему свое время! Пусть сначала сделают то, что давным – давно полагалось сделать.
И они пришли к проклятому старому дому. В сгущающихся сумерках чернели забитые окна. Дом уставился на них своими незрячими глазницами, слегка накренившись вперёд, будто вопрошая подаяния. Вокруг всё пришло в запустение! Дорожка к дому была устелена пожухшей травой, чуть поодаль валялся чугун, одним боком утонувший в ядовитой земле, на которой ничего давно не растёт. Скрученные ветви старых кленов застыли в жутком оцепенении. Жаль, что их корни так глубоко ушли под землю, что выдрать их сможет разве что сам дьявол. И если бы дерева могли ходить, они бы тут же покинули это зловещее место. Разруха, печаль и скорбь давно поселились здесь на руинах жизни. И в этом безмолвном пиршестве в тишине летнего вечера раздался скрип половицы.
«Ты это слышал?» - вздрогнула Рита. «В доме кто-то есть!»
Сама мысль показалась ей абсурдной. Кто может быть в доме, где окна и двери уже много – много лет намертво заколочены досками. Но скрип половицы становился все более отчетливым и устрашающим.
Андрей не мигая смотрел на заколоченную дверь. Он уже слышал приближающееся шаркающие шаги и порывистое сиплое дыхание. Его ноги обдало холодом. По спине боязливо скатилась струйка пота. Руки юноши дрожали, а зубы вдруг ни с того ни с сего начало сводить, будто он с разбегу откусил пломбир, который только что достали из морозилки.
«Андрей, пойдём отсюда, пожалуйста!» - взмолилась Рита. «Мы увидели достаточно! Большего я видеть не желаю!»
Она аккуратно взяла своего друга за руку. Его ледяные пальцы обхватили её пока ещё тёплую ладонь. У Риты бешено колотилось сердце. Оно того и гляди норовило выпрыгнуть из груди.
Скрип половицы стих, а вслед за ним раздался глухой могильный голос во тьме:
«Отоприте двери! Откройте окна! Мне нечем тут дышать! Я хочу на волю! Помогите мне!»
«Господи!» - вскрикнула Рита. «А вдруг там и правда живой человек! Ведь кто-то мог запросто запереть здесь какого-нибудь бездомного! Нужно звать на помощь!»
Она было развернулась и хотела бежать в посёлок, позвать пару крепких сильных мужиков, чтобы вызволить того, кто изнывал от голода и жажды взаперти.
«Постой! Мы справимся сами! Пока мы будем бегать и уговаривать местных, он задохнется там!» - молодой человек резко ткнул пальцем в заколоченную дверь. «Освободи же его!»
И Андрей и Рита где-то в глубине души понимали, что их мысли задурманены. Ядовитые испарения от земли, где стоял проклятый старый дом, проникли в каждую клеточку их тел, сковав волю и заглушив здравый смысл. Они оба ринулись к двери и принялись колотить по гниющим доскам.
Небо заволокло тучами, мгла тяжёлым ватным покрывалом улеглась на землю. Не было слышно ни птиц, ни насекомых, только грохот кулаков о ломающиеся доски.
Ни один человек не стал свидетелем столь душераздирающего зрелища. Андрей и Рита были наедине со своим безумием. Их ладони, утыканные занозами, кровоточили. Но оставалось совсем чуть – чуть. Так говорил человек за дверью. Нотки мольбы в его голосе исчезли. На смену им пришли угрозы и стращания. Человек очень хотел выйти из дома и отчаянно нуждался в еде. Рита слышала его отвратительные причмокивания и клацанье зубов. Наверное, её бы он съел первую!
Эту ужасную мысль она отогнала прочь. Нужно прежде всего помочь человеку, а потом думать о себе. Однако, дурман ослабил её. Движение стали медленными и тягучими. Рита рухнула на сухую колючую траву и уставилась на темное безлунное небо. Андрей все ещё сопротивлялся яду, разливающемуся по венам. Ещё одна доска и дверь откроется, и он выпустит беднягу на свободу!
Так и произошло! Как только последняя дощечка была брошена на землю, дверь проклятого старого дома распахнулась. Из тьмы потянулись бледные костлявые руки. Андрей отшатнулся назад и принялся шарить по карманам в поисках мобильного телефона. Почти молниеносно парень включил фонарик на устройстве, оставив кровавый след на экране. Рассеянный свет фонаря мобильного телефона высветил чудовище, выползавшее из кромешной тьмы. Когда-то чудовище было человеком, сейчас же от человеческого облика не осталось ничего. Два белесых глаза шарили по чернильной глади летней ночи. Да, глаза не видели, зато нос чуял.
Старик, пошатываясь двинулся на Андрея, хлопая костлявыми ладонями, в надежде схватить живую плоть и уже больше никогда не выпустить из своих смертельных объятий.
Андрей продолжал светить экраном в лицо мертвеца, отступая на полшага назад. Рита едва слышно стонала, лёжа буквально в паре метров от слепого старика. В свои последние минуты жизни она наблюдала невиданный ужас – творение тёмных сил. Ужас, который они с Андреем выпустили наружу.
Девушка тихо покашляла. Теперь она отчётливо ощущала вкус тлена и гнили на языке. Яд, сочившийся из открытой двери дома, отравлял её. От него не было спасения, как не было спасения от слепого мертвеца, чьи костлявые пальцы уже сомкнулись на шее Андрея. Редкие острые зубы впились в плоть. Теперь – то старик поест! Поест вдоволь! Как давно он мечтал насытиться! Теперь-то сил у него будет больше! Сил, чтобы совершить суд над потомками тех, кто много – много лет назад заточил его в проклятом старом доме.
Рита закрыла глаза, чтобы не видеть мучений своего возлюбленного. Их короткая земная жизнь вот – вот оборвется и они предстанут перед вечностью! Только бы их не заперли в проклятом старом доме!
И она утонула во тьме, уже не видя, как слепой мертвец вышел за калитку и направился в село, где еды было достаточно! Главное, слепцу поесть вдоволь перед рассветом, когда первые лучи солнца испепелят его смердящий разлагающийся труп.
Этот рассказ - выдумка. За основу я взяла текст песни группы «Король и Шут» о проклятом старом доме и старце, заточенном в нём. Все совпадения с реальными персонажами случайны.
#страшныеистории#хоррор#корольишут