Вчера вечером дети-погодки коллеги обнаружили, что у них нет ни одной пары чистых носков. Пришли об этом сообщить, ровно полдвенадцатого ночи.
На вопрос, какого черта они не сообщили об этом в пятницу или, хотя быу, в субботу, когда мать требовала, чтобы грязные вещи были сданы в стирку, детушки пожали плечами.
Не посмотрели они. Потому полдвенадцатого ночи, в воскресенье, сообщают, что им не в чем идти в школу. Все носки они вот…в стирку принесли. Сейчас.
Коллега заскрежетала зубами. Но промолчала. Она вообще чаще всего дома молчит. Если что вякнет, то дети пожалуются бабушке. А бабушке переживать нельзя. Она, когда переживает, окружающим проще удавиться.
Ей очень, очень плохо становится (но скорую вызывать нельзя!). Например, ноги могут отниматься. На вопрос «почему» ответ феноменальный бывает - приснилось, что я задыхаюсь.
Скорую не разрешает, по ходу, чтобы ей в глаза не сказали, что симулирует. Сами понимаете, что под защитой такой бабушки дети творят, что хотят.
И мать… нет, не посылают, они вежливые дети. Они просто относятся к ней как к автомату для обеспечения их комфорта. И бабуля их полностью поддерживает. Подозреваю, ради комфорта своего.
И, чтобы ситуацию исправить, детей и бабулю бы капитально изолироваться. Но как? Одна она жить не будет, стара и слаба (хотя всем бы ее силы и здоровье). Выставить ее в одиночную жизнь не смогут - она очень Хорошо умеет управлять чувством долга и вины у окружающих.
Но зачем при всем этом она старается сделать жизнь тяжелее собственной дочери, непонятно.
Никакой деменции у дамы нет, заранее предупреждаю. В здравом уме, твёрдой памяти.
Зы. А детям, в этот раз, не повезло. Мать пошла носки руками стирать. И потом их позвала носки забрать, повесить. На что из детской донеслось:
– Да нам уже не надо, мы нашли!
Получили они носками, в общем. Мокрыми…