В конце октября 2000 года 46 ОБрОН завершил своё формирование. Проводилось боевое слаживание подразделений и батальонов бригады. 46 ОБрОН готовился стать частью группировки внутренних войск в составе СКО. На 31-е октября предстояло празднование этого знаменательного события парадом. Из письма домой: «…С ответом не торопился, потому что у нас тут недавно происходило одно великое событие. Хотел его описать. День рождения и вхождения нашей 46-й бригады в состав группировки ВВ. Но описать парад и концерты, которые здесь проходили, я не могу, потому что с 25-го октября по первое ноября застрял на БД без смены и на парад не попал…»
Если честно, то я был рад, что занят делом, а не муштрой, которая проводилась к параду. На концерт, конечно, попасть хотелось, но по долгу службы я должен был обеспечивать связь бригады.
Перед тем как прошло боевое слаживание, и провели парад, наше ППД посетил Президент. Перед его приездом были приняты беспрецедентные меры безопасности. Прилетело куча вертолётов, которые перебросили целый батальон спецохраны президента. Они здОрово отличались от обычных солдат. Экипировка у них была новейшая и ультрасовременная. Оружие тоже такого до этого не видел. Да что говорить, за всю армию я кроме автомата АК-74 больше ничего не видел, а тут такое! Мне казалось, что это солдаты из каких-то фантастических фильмов. Если я не ошибаюсь, форма у них была чёрная. Лица закрыты маской с прорезью для глаз. В ухе гарнитура. Бронежилет не известной мне модели, явно не общевойсковой, а намного легче. Подсумки под цвет формы, сфера с защитой для глаз. Я такие не видел. Вооружены они были до зубов. И походили своим видом на терминатора. Были очень устрашающими. Это сейчас так выглядит обычный солдат, а тогда, в 2000 году это было последнее слово военной промышленности. Крыши близлежащих уцелевших и строящихся зданий в аэропорту и в ППД были заняты чёрными человечками, у каждого из которых в руках была снайперская винтовка с оптическим прицелом. Я ощущал себя в такой ситуации совсем неуютно. Всё пространство бригады и аэропорта простреливалось. Было неприятно передвигаться по ППД, осознавая, что тебя в данный момент человек 10 снайперов держат на мушке. Чёрные человечки были везде и своим устрашающим видом пугали местных солдат. Командованием бригады были приняты меры для исключения лишних передвижений личного состава. Чтобы не дай Бог не произошло, чего ни будь непотребного. Но солдаты всё равно умудрялись нарываться на неприятности. Одним из таких олухов оказался я.
Я спешил на БД, чтобы сменить Петлю на обед. Шёл, как всегда, без сопровождения, один, что было, конечно, не положено. Утверждённых маршрутов передвижения я не знал. Путь мой пролегал через штаб бригады и офицерские вагончики. Вполне возможно, что в это время в штабе уже находился президент. Но я этого не знал! Как ни в чём не бывало я по привычке шёл знакомым маршрутом и напевал себе под нос песенку. Чуть в стороне стоял чёрный человечек, но я старался не обращать на него внимания. Он меня окрикнул:
- Стой! Здесь проход запрещён!
- Как запрещён? - искренне удивился.
- Запрещён. Обходи в другом месте.
- Мне на боевое дежурство надо заступать. Я в спецсвязи работаю.
Я продолжил свой путь, но уже через два шага услышал стальной щелчок затвора за спиной и окрик:
- Стоять! Открываю огонь на поражение!
Я развернулся лицом в сторону человека в чёрном. Он находился в метрах пяти от меня и уже прицелился. Ствол его автомата был направлен мне прямо в лицо. Рука лежала на курке. Он был готов выстрелить в любой момент. Я, кроме воронёного ствола, вокруг себя больше ничего не видел. До меня дошла вся серьёзность ситуации. Я осознал, что если я сейчас сделаю какое-нибудь неловкое движение или хотя бы оступлюсь, то буду трупом. Меня прошиб холодный, липкий пот. Наверное, в тот миг вся моя жизнь пронеслась перед глазами, как киноплёнка.
- Ты дебил? Какое, на хрен, дежурство? Сказано, иди другой дорогой! – сверкнув взглядом процедил сквозь зубы человек-терминатор.
Я вышел из оцепенения. Стало ясно, что убивать меня не будут.
- Понял. Очень доходчиво. Спасибо. Я, пожалуй, пойду другой дорогой.
С его стороны было весьма великодушно не пристрелить меня сразу, а попытаться объяснить мне, непутёвому, чего мне делать не следовало. Какими закоулками я добирался до узла связи, не помню. Я ввалился в дежурку весь взъерошенный. Петля меня спросил:
- Что так долго?
Я бессильно опускаясь на табурет, тихо сказал:
- Меня чуть не убили.
Вадик мне не поверил:
- Да хорош гнать! Я пошёл…
Когда Петля шагнул за порог, уже в спину я сказал:
- Через штаб не ходи!
- Почему? – Вадим развернулся и внимательно посмотрел на меня
- Я ж тебе говорю. Президентская охрана пристрелит…
Он махнул рукой и вышел.
