Начался сентябрь, неожиданно для меня после августовской жары полили бесконечно серые дожди, переходящие из серой мороси в ливень, и дома резко похолодало. Беда в том, что старый котел уже выкинули, а новый еще не поставили — на работу сварщика была целая очередь, сезон запуска отопления, и его оставалось ждать еще неделю. Дома спасались «ветерком», но из-за того, что в цоколе дома было множество мышиных ходов, по ногам сифонило знатно. Итог закономерен — простудились все. Сашка ни в какую не хотел одеваться теплее, все ходил в бриджах до середины икры и носках, и ожидаемо заболел тоже. Школа задолбала меня так, что в очередной «сеанс связи» со стандартным вопросом, я уже не сдержалась и рявкнула, что как только будут новости, они первыми узнают, и бросила к чертям трубку. Невыносимое ожидание звонка завершилось через десять дней, определили сына в Кропоткинский детский дом-интернат для детей с умственной отсталостью и шизофренией.
Требовалось сдавать анализы, потому что те, которые мы сдавали ранее, уже просрочены. С момента сдачи анализа должно пройти не более месяца до определения ребенка в интернат. Дома уже было тепло, новый котел работал отлично, тьфу-тьфу-тьфу, хоть он и был новый и с различными защитами и автоматикой, я все еще ходила мимо с опаской, особенно когда срабатывало реле и газ загорался на подогрев воды. Помню, когда впервые это произошло, я стояла на кухне, и при звуке вспыхнувшего пламени просто подпрыгнула. Потом привыкли все, основной плюс был в том, что можно было регулировать нагрев — на улице потеплело.
А мы болели. Саша, как назло, разболелся сильнее всех. Думаю, дело в том, что он довольно долго просиживал в уличном туалете во время похолодания — и выгнать его оттуда домой не получалось. Пару раз я его поймала на входе и загнала греться под горячий душ, а потом меня завалили работой и я пропустила момент — он переохладился, и кашлял теперь лающим кашлем и днем, и ночью. Лечиться категорически не желал, принимая только те таблетки, которые ему полагались по его заболеванию, и не таблеткой больше. Кое-как уговорила на сироп и грудной сбор, подключили витамины. Температуры не было, врач хрипов не услышал — это его обычный, «верхний» кашель. Храпел он во время болезни так, что мы с мамой не спали, а дочка вздрагивала. По очереди ночью ходили его укрывать — он начинал кашлять, как только одеяло сползало со спины. В таком рваном режиме и наше выздоровление затянулось, несмотря на потепление — хоть мы и лечились, но нас тоже бил кашель — так что у меня и мамы лежали специальные подушки — мы ими лицо закрывали, когда хотели прокашляться. Когда голос у меня пришел в норму, я дозвонилась до интерната, узнать, пришла ли на Сашу бумага о зачислении — ответили, что да, и ждут нас с анализами.
- А мы все болеем, как только будем здоровы, я привезу сына — под конец разговора голос все-таки ушел в хрип.
- Конечно, мы Вас ждем, место уже закреплено, не волнуйтесь.
Я попрощалась и положила трубку. Ой как хотелось бы хоть сейчас! Но Саша сидел и кашлял, периодически сморкаясь во все текстильное кругом, кроме, конечно, специальной мягкой ткани, именно для этого и предназначенной. Вообще, сын себя вел так, как будто хотел облегчить расставание с ним. Выдавал просто все лучшее сразу. В его комнате нестерпимо пахло немытым телом и продуктами выделений половых желез. Одежду он менять отказывался, я уже просто махнула рукой, и он ходил уже вторую неделю в одной и той же майке. Запах пота он забрызгивал «Аксом» и теперь я получила представление, как пахло от дворян короля — солнце, которые забивали вонищу от тела духами. Мы терпели и пытались его лечить. Наконец в двадцатых числах он достаточно выздоровел, чтобы сдать анализы, а поскольку он до визга боялся иголок, анализы всегда сдавались платно — в «Инвитро». После сдачи анализов ему было обещано пиршество в местном аналоге «Бургер-Кинга». Все шло хорошо, пока медсестра не достала иголку-бабочку. Саша сначала побледнел, потом резко покраснел, на лбу выступили бисеринки пота, а кулак сжался до белых костяшек.
- Саша, смотри на меня, слышишь? - настойчиво говорила я, придерживая его руку на валике так, чтобы не мешать медсестре, которая уже была готова войти в вену. - Саша, помни про вкусняшки, если kровь не сдадим, ничего не будет, сын. Слышишь меня?
Сын с трудом оторвал взгляд от вены, голубевшей из-под манжеты жгута с удобной пряжкой, и посмотрел на меня. Именно в этот момент медсестра быстро и легко вошла в вену, сразу же брызнула в пробирки темная жидкость, наполняя пять колбочек. Маркировка и подписи заняли две минуты, резинка с пряжкой уже была отстегнута, и вот уже медсестра бинтует вену эластичным бинтом, настоятельно говоря Саше снять его через полчаса.
Сын успокоился, лицо приобрело нормальный цвет, он заметно повеселел, а я выдохнула. Теперь пойдем есть вредности — чтобы его поддержать, я тоже не завтракала, так что придется немного помучить желудок. В забегаловке возникла проблема — Саша с удовольствием съел бы все позиции меню, но строгая мама сказала — две позиции максимум, и десерт, и не газировка, а какао. Кое-как договорились. Когда принесли заказ, я с удовольствием хлебнула кофе — утром не успела попить, потом и позавтракала. Сын на удивление спокойно ел, без обычного упихивания в рот огромных кусков. До автобуса было море времени, так что мы не торопились. Сначала позавтракали, потом выбирали десерт — Саша захотел мороженое, а я взяла чизкейк — сто лет не ела, можно себя немного и побаловать, портить, в плане фигуры, уже нечего, все уже испорчено задолго до чизкейка. Все было вкусно, и мы вышли из закусочной довольные, Саша был просто счастлив, особенно когда я взяла ему еще один стакан какао после мороженого — прогреть горло. Приехали домой, и опять ожидание — анализы будут готовы только через неделю.
Позвонила в школу, сообщила, что скоро Саша убывает в интернат, пояснила какой, и дополнительно — про то, что сын пока болен, и как только полностью выздоровеет, так я его и отвезу. В интернате просили его вылечить полностью, чтобы даже остаточных явлений не было. Анализы пришли отличные, я все забрала в распечатанном виде, и привезла домой. А Саша все никак не выздоравливал до конца — его все долбил лающий кашель, я уже от отчаяния дала ему антигистаминные — предположив, что наложилась и аллергия. Только так был достигнут прогресс в лечении. Оставалась неделя до его дня рождения, а ехать мы должны были уже через три дня — я уже поговорила с таксистом. Саша очень просил торт, и я подумала, что мы его поздравим, пусть и немного заранее, потому что не знаю, как будет дальше. Поэтому купила не очень большой торт, и мы провели скромное поздравление. Половину торта съели сразу, вторую половину оставили на завтрак. Накануне отъезда приехал Антон. Я как раз собирала Сашины вещи — хоть мне и говорили, что в интернат не нужно вещей брать, но, помня о ситуации в больнице, когда на моего великана просто не было нужного размера, я решила везти все, если что, привезу обратно. Сын взял свои художественные маркеры, набор для рисования и плеер — мне сказали, что можно такие устройства, если нет сим-карты. В тот момент, когда я раздумывала, какую майку оставить Саше надеть утром, ко мне подошел Антон, и спросил, куда собираемся. Ответила, что везу Сашу в интернат.
- А куда?
- А тебе какая разница?
- Ну, я завтра свободен, могу отвезти.
- А тебе это зачем? - я устала, мне надоело это докапывание до чертиков, пусть отвечает на прямо поставленные вопросы.
- Я хочу убедиться, что Сашу взяли, и что все нормально.
- Отлично. Завтра к восьми можешь подъезжать.
-А…
- А ночевать не оставлю. Опоздаешь — поеду на такси, мне все равно.
- Не опоздаю.
Он какое-то время еще покрутился с дочерью и куда-то уехал.
Утром в половине восьмого машина уже стояла у ворот. Саша с огромной клетчатой «челночной» сумкой загрузился на заднее сиденье, я с больной головой на переднее, и мы поехали. Дорога заняла полтора часа, Интернат был за глухой бетонной стеной с кольцами колючей проволоки и низким кубиком КПП у железных ворот. За забором стояли здания из серых кирпичей и тянулись к нему тонкие красноватые стволы сосен. Напоминало это все смесь тюрьмы с казармой. Охрана задержала нас на входе, тормознув на проверку сумищи сына. Убедившись в отсутствии запрещенных вещей, охранник позвонил по внутреннему номеру, вызывая «встречающих». Через несколько минут спокойная дама средних лет повела нас к небольшому одноэтажному зданию, в котором, как она объяснила, будет проходить прием ребенка. В небольшом помещении стоял диван, стол и несколько стульев. Саша тут же плюхнулся на диван — а меня пригласили присесть к столу. Я достала множество папок с бумагами, раскладывая их на столе. Дама оказалась социальным педагогом — психологом, а потом подошло еще несколько человек — медсестра с психиатром тут же отобрали из папок свои, медицинские документы и справки, начался осмотр, пока две другие дамы сортировали оставшиеся документы. Сашу попросили раздеться до трусов и тщательно осмотрели — я порадовалась про себя, что все-таки заставила его помыться накануне, использовать дезодорант и надеть чистую одежду. После осмотра сын оделся, и его увели, как только мы попрощались. На глаза тут же навернулись слезы, принимающая дама сказала успокаивающе:
- Ну-ну, не переживайте. Вы впервые оформляетесь?
- Да — выдавила я, стараясь унять эмоции.
- Понимаю. Но надо держаться — таким деткам лучше всего жить в специальных учреждениях. Он же постоянно дома жил?
-Да, только в больницах лежал периодически.
- Ну вот видите. Тут ему будет лучше — найдет друзей, все будет хорошо. Кормят у нас правильной пищей, вкусное тоже дают — все передачи у нас едят вместе. Только не вздумайте его забирать, даже на выходной.
- А я думала, мне его будут на каникулы отдавать.
-Нет, что Вы, теперь до совершеннолетия, не раньше. А дальше нужно будет во взрослый интернат оформлять. У нас тут был случай — мама тоже пожалела, забрала на выходные — парень пошел гулять и н@другался над школьником. Теперь мы таких деток домой не пускаем.
- Ужас какой!
- Вот и я про то же. Теперь к договору — раньше у нас было одно оформление договора, теперь правила изменились. Каждые полгода нужно будет переоформлять договор — мы его сейчас подпишем в трех экземплярах — один Вам, один в опеку отдадите, один в социальную службу. И мы вас ждем на переоформление через полгода. К сожалению, документы придется собирать в том же объеме. Понимаю, что бред, но правила такие.
- А как я предоставлю документы, если оригинал всех документов будут у вас в интернате?
- То, что у нас, мы им сканы на электронку пришлем, не волнуйтесь, а остальное они Вам подскажут. Рекомендую начинать заниматься этим вопросом за месяц до даты окончания договора — чтобы потом они Вас не подвели. А теперь прощаемся, отдыхайте, Вам нужно отоспаться, по Вам видно, извините.
-Спасибо.
И меня провели до КПП, я вышла за забор одна и пошла к машине, чтобы ехать домой без сына.