Бабу Шуру никто во дворе не любил. В дом она переехала недавно и ни с кем не хотела общаться. На лавочке с другими пенсионерками не сидела. Молча пройдет мимо, лишь едва кивнет в знак приветствия, и все. Ну разве это дело?
- Вот ведь, цаца какая! – больше всех возмущалась Нина Степановна, - нет, чтоб присесть, поболтать с нами, новости обсудить, да тех же соседей.
- Да отстань ты от нее, мало ли, может быть, она просто нелюдимый человек, - защищала старушку Маргарита Николаевна.
- Да она должна, просто обязана с нами познакомиться! – не унималась Нина Степановна, - я всю жизнь в этом доме прожила и хочу все про всех знать!
Летом баба Шура выходила во двор, чтобы, к примеру, развесить белье, в стареньком, застиранном халате. В магазин, правда, отправлялась более нарядной. Но опять же, судя по всему, одно-единственное платье выручало ее на все случаи жизни. Наступали холода, и пенсионерка одевалась потеплее – в видавшее виды драповое пальто с цигейковым воротником. Похоже, что его уже лет так двадцать назад поклацала моль, однако бабу Шуру это совершенно не смущало.
- Неужели у нее настолько маленькая пенсия, что не может себе обновку купить, - шептались соседки, - ну разве можно даже в нашем возрасте в таком затрапезном виде ходить?
- А я к себе поднималась, - по секрету всему свету рассказывала Маргарита Николаевна, - и Шура как раз в свою квартиру заходила. Так у нее, представляете, все еще на полу домотканые половики лежат! Даже линолеум не постелен!
В чем причина вопиющей бедности соседки, не давала покоя всем завсегдатаям лавочки. Они гадали: может быть, кредит баба Шура когда-то взяла и сейчас ее коллекторы одолевают? Неужели всю жизнь в местах не столь отдаленных провела, что даже более менее пенсии, а которую прожить можно, не заработала?
Однажды Нина Степановна не выдержала, и когда соседка, гордо подняв голову, прошла мимо, едва поздоровавшись, крикнула:
- Шура, а дети-то тебе почему не помогают? Что-то мы ни разу не видели, чтобы к тебе кто-то из родственников приезжал!
Пенсионерку словно ушатом холодной воды облили. Она на секунду как будто превратилась в застывший соляной столб, а потом, словно очнувшись, сквозь зубы буркнула:
- Не ваше дело!
- Надо же надо же, и спросить-то ничего нельзя… - Нина Степановна немного оторопела, но не обиделась. Она все равно правды добьется, узнает, что не так в этой странно соседке!
И любопытная женщина принялась за дело. Перво-наперво она выяснила, что баба Шура пенсию получает, причем, на порядок больше, чем она сама. Проболталась почтальонка, которая эту самую пенсию к ним по квартирам и разносила. Нина Степановна имела к ней подход, усадила, чаем напоила, расспросила, посулив шоколадку за информацию, та и растаяла.
Потом она добралась до бывших соседей, которые и продали бабе Шуре квартиру, благо связь с ними осталась.
- Машенька, привет, как дела? Как устроились на новом месте?
- Добрый день, Нина Степановна, да уже не новое оно для нас, полгода уж прошло, как переехали, - бывшая соседка ошалела от таких любезностей, вроде никогда особо подругами не считались, а тут!
- Да я чего тебе звоню, новая-то наша соседка, которая у вас квартиру купила, что из себя представляет?
- А что она вам мешает? Компании водит да по ночам спать не дает? – рассмеялась Мария.
- Да нет, просто странная она какая-то, появилась из ниоткуда, живет сама себе на уме, просто интересно.
- Да мы ее тоже особо не знаем, в курсе только, что дом где-то в деревне продала и в город решила перебраться.
В общем, свет на тайну бабы Шуры Маша не пролила, чем еще больше заставила Нину Степановну заняться выяснением всех обстоятельств дела, не зря же она когда-то в милиции работала, правда, уборщицей, но все же в органах, как-никак!
Вспомнив о прежней работе, Нина Степановна решила поднять старые связи. Начала с участкового. Следующий звонок совершила ему:
- Коленька, здравствуй! Поможешь мне выяснить одно дело…
А куда Коленьке, вернее младшему лейтенанту Васильеву было деваться. Нина Степановна – его правая рука, если надо то и свидетелем, и понятой выступит, никогда не откажет, опять же, «коллеги», в одном отделе работали.
И удалось младшему лейтенанту Васильеву выяснить по своим каналам, что Александра Александровна Никитина приехала к ним из Ивантеевки, не замужем и никогда не была, детей не имеет, всю жизнь проработала в сельском хозяйстве.
- Ну что, удовлетворил я Ваше любопытство? – отрапортовал Коленька.
- Удовлетворил, да не совсем, - неугомонная Степановна была недовольна.
- Ну, чем мог! – Николай развел руками.
А однажды к ним во двор въехал красивый автомобиль, марку которого сразу определили местные ребятишки – джип. Из него выбрался импозантный мужчина в сразу видно дорогом костюме.
- Пятая квартира в этом подъезде находится?
- Ой, а вы никак к бабе Шуре? – всполошились соседки, - а она говорила, что нет у нее никого.
- А у нее и правда никого нет, - разговорился гость, - а вот она у целого сиротского приюта есть.
- Ой, а расскажете? А то она все молчком да молчком!
- Да, конечно, тайны никакой тут нет.
Оказывается, баба Шура действительно всю жизнь прожила одна. Был у нее когда-то любимый человек, которого в армию проводила, да не дождалась – погиб он, как написали в официальной бумаге «при выполнении воинского долга». И все, с тех пор Александра больше близко к себе никого из мужиков не подпустила, и ребеночка не родила, хотя очень хотелось. Тогда она решила, что будет над детским домом шефствовать.
- И, представляете, удалось ей договориться, чтобы к ней самых отъявленных хулиганов на лето отправляли. По мне, к примеру, тюрьма для малолетних преступников плакала, а после трех месяцев в деревне у тети Шуры вся дурь почему-то из меня вышла. И все ведь лаской, без принуждения. Вырос, человеком стал, по гроб жизни ей обязан, что не дала в пропасть скатиться. Приехал я в свой детский дом и узнал, что Шура, оказывается, до сих пор ему помогает, почти всю пенсию перечисляет, себе только минимум на жизнь оставляет. Еле ее нашел, из деревни уехала, дом продала, вот, добрые люди адрес подсказали. Ну, заболтался я с вами, пойду, навещу тетушку.
Нина Степановна так и осталась сидеть с открытым ртом.
А через неделю у подъезда высадился целый десант рабочих в комбинезонах, остановилась Газель со стройматериалами, а через полчаса вышедшая вся в слезах от счастья Шура присела на лавочку к соседкам:
- Вот ведь говорила я Саньке, что не надо мне ничего, а он придумал какой-то ремонт. Говорит, что я заслужила.
- И правда ведь, Шура, заслужила, ты его не обижай, Саньку-то, он ведь от всей души. Пусть помогает!
Спасибо, что прочитали. Поддержите канал лайками и подпиской.
