Дорогие читатели! Сейчас в кинематографе появилось много новомодных и малопонятных слов вроде сиквел, ремейк, интерквейл и т.д. Позволю и я себе нечто в этом роде, только в литературе. Уверена: все знают замечательную книгу Аркадия Гайдара «Тимур и его команда».
Скажите, можем мы допустить, что Тимур в зрелом возрасте стал профессором? Умный и инициативный мальчик вполне мог проложить себе дорогу в науке. Но это потом. А в повести Тимуру 13 лет, причем действие происходит под Москвой летом 1940 года, т.е. за год до начала Великой Отечественной войны. Так что к началу войны герою исполнилось 14 – возраст, в котором многие мальчишки тех лет пытались бежать на фронт. Сам А.Гайдар еще в гражданскую убежал на фронт 14-летним подростком, а в 1941 погиб в боях с фашистами. Вот его памяти я и посвящаю этот «сиквел».
------------------------------
С первых дней войны Тимур решил: убегу на фронт. Именно там его место, где в упорных кровопролитных боях с фашистскими захватчиками бились отцы, дяди и старшие братья всех его друзей-пацанов. Враг подступал все ближе к родной Москве. Все больше их гибло, этих героев, и в повседневную, изломанную войной жизнь уже прочно вошло страшное слово – «похоронка». Благородная душа мальчика рвалась туда – под пули и взрывы, где ценой небывалого героизма и огромных потерь решалась судьба его Родины. Но вот уже несколько месяцев шла война, а Тимур так и сидел дома, в Москве с мамой. Мама, зная сына и явно что-то заподозрив, не спускала с него зорких глаз и постоянно твердила, что он теперь– единственный мужчина в доме и ее единственная опора. Вот и оставалось Тимуру, сжав зубы, слушать суровые радиосводки и бороться с самим собой. И все же день его решения настал. Что уж повлияло на него – то ли плачущие девчонки и сжимающие зубы мальчишки в школе, в чьи семьи пришла «похоронка», то ли душа его жаждала подвига, но он решил бежать.
И вот, улизнув из школы и прихватив наспех собранное подобие вещмешка, он приехал на вокзал, где попытался сесть в один из военных эшелонов, отправлявшихся на фронт. Однако его везде замечали и либо не пускали, либо ссаживали по дороге. Наконец, под вечер ему повезло, он почти доехал, но тут его все же заметили и ночью ссадили с поезда, причем – чего только в жизни не бывает?! – как раз в том районе, где у дяди была дача и где год назад Тимур руководил своей дружной командой благородных пацанов. Он поразмыслил и решил заночевать на дядиной даче (сам дядя давно был на фронте), а дальше добраться пешком или, если повезет, на попутных грузовиках. Фронт был сравнительно неподалеку: на горизонте уже стоял непрерывный гул и полыхало зловещее зарево, а земля была кое-где уже изрыта воронками от бомб. Тимур поразился: как близко подошли фашисты к Москве. «Гады!» - он сжал кулаки, исполненный гнева и готовности биться насмерть с врагом. В темноте более-менее легко отыскал знакомую дачу с чудом уцелевшими окнами и, завернувшись в свое пальтишко, заснул тревожным сном.
Наутро он пустился в путь, причем путь этот лежал через хорошо знакомую речку. Сколько раз они с друзьями купались и ловили здесь рыбу самодельными удочками! Мост был сломан, и Тимур остановился на берегу, обдумывая, как лучше переправиться на другой берег: все же стояла осень и пересекать реку вплавь, намочив всю одежду, не хотелось. Впрочем, Тимур был готов уже и на это. Как вдруг…
Из воды вынырнула Золотая Рыбка. Тимур от неожиданности застыл, потом протер глаза. Рыбка не исчезла. Она приветливо помахала ему роскошным золотым хвостом и молвила человеческим голосом:
- Здравствуй, Тимур! Не пугайся: ты не сошел с ума. Я на самом деле существую. Только не всем являюсь. Ты сделал за свою недолгую жизнь столько добра, что Волшебный Мир решил помочь тебе. Хотя в сегодняшнем мире уже редко кто верит в сказку.
Тимур все еще стоял с раскрытым ртом и никак не мог поверить. Волшебная рыбка подперла хвостом голову:
- Исполню три твоих желания. Погоди, я уже слышу, что ты собираешься сказать: чтобы наши победили фашистов, чтобы настало светлое будущее и так далее. К сожалению, такого рода желания Волшебный Мир исполнить не может.
- Почему? – встрепенулся Тимур.
- Слишком масштабно. Никакой Золотой Рыбки не хватит на столь великие свершения. Это только вы сами, люди, способны творить такие чудеса своим умом и смелостью. Тут уж даже мы, волшебники, диву даемся. Вот, уже летать научились и под водой плавать. Только кое-кто, - Рыбка вздохнула и оглянулась в сторону фронта, - любой самой поганой нечисти фору даст своим злодейством. Но и тут – уж только вы сами можете справиться. Вот одну судьбу я изменить могу – твою, например.
Тимур призадумался. Волей-неволей, а поверишь в происходящее, если, как ни тряси головой, как ни зажмуривайся, Золотая Рыбка не исчезает. Рыбка тем временем продолжала:
- Знаешь, почему я к тебе приплыла? Тяжкое испытание уготовано тебе. Предписано тебе судьбой тяжело ранение, от которого ты потеряешь зрение и слух.
Тимур внутренне содрогнулся, но тут же усилием воли победил себя. Рыбка заметила это:
- Знаю, бесполезно тебя уговаривать вернуться домой. Я вот, вроде, из русской сказки, но не перестаю дивиться силе русского духа. Это в мирное время вы просите новое корыто да избу, а чуть настанет лихая година – так какие-то чудо-богатыри, а не люди. Ну, да ладно, сейчас артобстрел начнется, слышишь, уже сюда стреляют! Давай скорее свои три желания!
- Пусть я все равно, несмотря на свое увечье, смогу помогать людям! – Тимур, перекрикивая пушки, со всем пылом юности прижал руку к сердцу.
Рыбка аж подскочила от неожиданности: не такого желания она ожидала. Укоризненно покрутила хвостом у виска и хотела что-то сказать, но совсем рядом разорвался снаряд - и Тимура накрыла тьма. Рыбка исчезла.
Его подобрали наши бойцы и вместе с другими ранеными отправили в московский госпиталь. Каким-то чудом (а материнское сердце и есть чудо) там отыскала его мать, много дней и ночей не отходила от его койки, врачи делали все возможное, но зрение и слух вернуть мальчику не удалось. Сколько ни возили его и в военное время, и после победы по лучшим докторам и профессорам, все с сожалением разводили руками. Так и остался Тимур слепым и глухим одновременно. Для взрослого-то страшно, а уж для только начинающего жить юноши… Про эпизод с Золотой Рыбкой он даже не вспоминал, списав все на свое ранение в голову. Скажем прямо, накатывали моменты отчаяния, не хотелось жить: «Какой прок от меня, такого инвалида?» Вначале держался только ради матери. Потом постепенно начал привыкать к своему новому миру, научился самостоятельно выходить на улицу с тростью, освоил азбуку Брайля, узнал о существовании дактилологии (специального языка для слепоглухих). По счастью, интерес к проблемам слепоглухих людей к этому времени в мире уже имелся, и при наличии достаточной целеустремленности человек, даже без зрения и слуха, мог получить хорошее образование. Тимуру же целеустремленности было не занимать. Свою жизнь он решил посвятить педагогике. Слова «волонтерство» тогда еще не существовало, и когда, будучи студентом, он предложил однокурсникам всем вместе помогать людям, они назвали себя просто «команда». Новая команда Тимура помогала многим: и тем, кто вернулся с войны инвалидом, и тем, кто потерял на войне кормильца, и вообще всем, кому эта помощь была нужна». Дело шло бойко, пример слепоглухого юноши, жаждущего не жалости, а самоотдачи, действовал на его товарищей вдохновляюще. Однако шли годы, героический энтузиазм послевоенных лет сменялся все более сытой мирной жизнью, все больше членов его команды погружалась в бытовую рутину и отходили от добровольческих дел.
И лишь в среде школьников-подростков по-прежнему находил он много таких же ребят, каким был сам со своими товарищами когда-то, когда крутили они колесо на чердаке и подавали сигнал «позывной общий», когда рисовали они звезду на воротах тех домов, откуда мужчины были призваны в красную армию, когда воспитывали обнаглевшую банду Квакина. Именно здесь, в среде 12-15-летних ему по-прежнему легко было зажечь сердца искрой добра и справедливости.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Шли годы. Наконец, Тимур, соединивший в своей жизни школу с наукой, получил профессорское звание –и вполне заслуженно. Постаревший, он по-прежнему напористо и победно руководил большим детским волонтерским отрядом. И вот однажды, во время очередной волонтерской поездки в подмосковный детский дом – нежданно-негаданно заблудились они в лесу, да еще и под холодным осенним дождем. И только приуныли, причем волнуясь не столько за себя, сколько за Тимура, которого по очереди вели за руку – да и завели невесть куда. А он среди них – единственный взрослый. Спросить не у кого. Мобильная связь не ловит. Что делать?! Кого звать на помощь?! Вдруг глядь – на трухлявом пне перед ними сидит Гном. Настоящий Гном, и шапочка при нем, и усы с бородой, а в руках он держит… ноутбук, причем последней модели. А что такого? Сказка-то современная!
Причем видели этого Гнома не только дети, его ясно видел и слепой профессор: в сказке свои законы и правила. И вот Гном сидит себе, нога на ногу и деловито так посматривает на опешивших детей. Пару-тройку раз дети ущипнули себя и друг друга за руку, с помощью дактильной речи осведомились у Тимура, правда ли, что это настоящий Гном, потом восторженно выдохнули: «Вау!» (А что такого, сказка-то современная!) и загалдели: дети есть дети.
Гном предостерегающе поднял руку и тем пресек в зародыше все их попытки потрогать его шапочку, усы и бороду, равно как и заглянуть в ноутбук.
- Здравствуй, Тимур! – сказал он голосом Золотой Рыбки. – Волшебный мир должен тебе оставшиеся два желания. Я исполню их с особенным удовольствием, потому что ты не предал сам себя и свое дело.
- Ууух ты! – раздался гул восторженных ребячьих голосов.
Тимур озадаченно крякнул.
- А можно я уступлю эти желания вот им? – спросил он, указывая на ребят.
Гном покачал головой:
- Каким был, таким и остался! А впрочем – чему тут удивляться?! Ладно, так и быть, разделю между вами поровну: одно желание загадывают они, другое – ты. Только пусть дети соберутся да подумают хорошенько, договорятся – и одни скажет за всех. 5 минут Вам на обдумывание, а то сами замерзнете и Тимура простудите. Время пошло!
Дети столпились плотным кружком, начался «мозговой штурм».
- А давайте попросим, чтобы все войны на Земле прекратились…
- А давайте попросим, чтобы люди никогда не болели…
- А давайте…
Все-таки это были не совсем «среднестатистические» дети, а горячие волонтеры, прошедшие со своим профессором Тимуром огонь и воду – приюты для животных, дома престарелых, социальные приюты и даже приюты для бомжей (новая эпоха – новые реалии). И, конечно же, детские дома, подобные тому, куда они направлялись сейчас и так нелепо сбились с пути. Поэтому и желания были у них соответствующие.
Дорогие читатели, если захотите поэкспериментировать, задайте своему или чужому ребенку школьного возраста вопрос типа: «Предположим, у тебя есть волшебная палочка и она может исполнить любые три желания. Что бы ты загадал?» Уверяю Вас: Вы узнаете о ребенке очень многое. Итак, наши тимуровцы наперебой предлагали желания самого альтруистического толка.
- Стоп, - наконец, вмешался Гном. – Вот Тимур уже знает, что такие масштабные желания не под силу Волшебному миру. Давайте что-нибудь попроще.
Дети посовещались.
- А, например, чтобы все дети из этого детского дома нашли семью – так можно?
- Гм, - пробурчал Гном. – Мне нужно подумать, заглянуть в волшебные книги, посоветоваться с начальством.
- А что, у вас, в сказочном мире, тоже есть начальство? – усмехнулся Тимур.
Гном пожал плечами:
- Есть, конечно. Как же без начальства? У нас все, как у людей, - гордо вскинул он голову. Потом махнул рукой:
- Ладно, народ вы, я вижу, хороший, торопить вас не буду. Дорогу укажу, идите себе спокойно по своим добрым делам, а на обратном пути я вас встречу. Только уже не тут, а аккурат на железнодорожной станции. Тогда и скажете мне, что надумали, - и, обращаясь лично к Тимуру, добавил, хмуря брови. – А ты давай, думай хорошенько. Больше такого шанса не будет.
Потом указал смешной маленькой ручкой, куда идти, громко щелкнул крышкой ноутбука и исчез под корнями. Волонтеры устремились, куда было указано, и не прошло 10 минут, как они оказались на пороге большого здания детского дома. Их встречал паренек лет 14, стоявший под дождем со сложенным зонтиком. Едва завидев промокших волонтеров, он устремился к ним, на ходу открывая зонтик, а потом не мог решить, кого же им укрывать – ребят помладше, девчонок или пожилого Тимура. Мальчик назвался Иваном.
Поспешно вошли в здание, пока отряхивались и согревались, прибежала ребятня разных возрастов, знакомились, галдели, с любопытством рассматривали слепого и глухого профессора. Тимур давно приспособился протягивать людям ладонь и предлагать им «писать» пальцем на ней слова по буквам. Мало кто знает дактильную азбуку, а такой «самодельный» способ позволял ему общаться с широким кругом людей без специального сопровождающего-переводчика. И вот уже дети вначале несмело, а потом все более активно начали «переписываться» с ним через руку. Младшие были более непосредственны: те, кто еще не умел писать, просто залезали к доброму профессору на колени или обнимали за шею. Самые старшие, напротив, шушукались, мялись, подначивали друг друга, и мало кто решался вступить в осмысленное общение. Тем временем, волонтеры распределились по группам. Одни показывали смешные сценки, другие пели песни под гитару, третьи организовывала игры для малышей, четвертые проводили мастер-класс для по оригами. Тимура водили за руку по группам, пообщался он и со взрослыми работниками детского дома. И все это время он чувствовал обостренным чутьем слепого, что за ним следует Иван, тот самый мальчик, который пытался укрыть зонтом не себя, а других.
В какой-то момент Тимур позвал его по имени. Ответом было мягкое прикосновение к руке. Профессор взял в свои руки обе его ладони. Так он давно научился определять душевное состояние человека. От рук мальчика исходила что-то очень доброе и теплое, но смешанное с тревогой. Тимур напрямую спросил его об этом. И мальчик рассказал – «написал» его на ладони всю свою печальную историю. Родители у него были, но, к несчастью, психически больные. Причем столь тяжелые, что жили в ПНИ (психоневрологический интернат). Иван навещал их время от времени. Вначале он мечтал, что они поправятся и заберут его домой, потом – что он вырастет и сам заберет их. К несчастью, действительность никак не подкрепляла его надежд: состояние отца и матери не просто не улучшалось, а даже ухудшалось с течением времени. Они не узнавали родного сына, и каждая поездка к ним теперь кончалась для него тяжелым периодом душевного упадка. Он перепробовал все – молился богу, старался хорошо себя вести и учиться, помогал воспитателям в уборке, в общем, не знал уже, какой вклад внести в мирозданье. Ничто не помогало. Профессор Тимур и своей ладонью, и всей доброй душой чувствовал отчаяние паренька. В этом долгом разговоре (попробуйте-ка по буквам написать на ладони собеседника все переполняющие вас мысли) между ними возникла какая-то невидимая связь на неосязаемом уровне «тонких материй», каких-то «высших вибраций» мирозданья.
И когда Иван под вечер пошел провожать волонтеров до железнодорожной станции, чтобы они снова не заблудились, профессор Тимур уже знал, чего попросит у Гнома. Он крепко сжал ведущую его руку мальчика и вдруг – неожиданно для самого себя - почувствовал, что хотел бы всю жизнь держаться за эту руку. Все его мечты о семье и о сыне, все нерастраченные отцовские чувства вдруг вырвались из глубин души и заполнили его сознание. И вместо того, чтобы самоотверженно желать выздоровления его матери и отцу, Тимур, сам того не желая, хотел… да что там хотел, жаждал всей душой самому стать отцом Ивану.
Вот уже и станция. Вечерние фонари освещают перрон, только недавно пустой, но буквально за минуту наводненный целой лавиной жизнерадостной ребятни. А на скамейке уже ждал Гном, нога на ногу, с открытым ноутбуком наготове. Дети окружили его.
- Итак? – спросил он, с важным видом приподняв бровь.
Дети замялись. Гном выжидал. Один из мальчишек вышел вперед:
- А можно все же так, чтобы все дети из этого детдома нашли семью?
- Можно, - кивнул Гном. – Но велика вероятностная погрешность.
- Это что еще за погрешность такая? – удивился профессор.
- А то, что при желаниях таких масштабов существует вероятность, что все пойдет… ну, не совсем так, как вы хотели…или совсем не так. Хотя, если вы настаиваете…
Дети радостно закивали. Гном защелкал клавишами ноутбука. Иван в полном ошеломлении смотрел на происходящее. Гном вопросительно взглянул на Тимура:
- Ну, наконец-то, ты понял, что судьба дает тебе шанс?
Профессор откашлялся, набрал в легкие воздуха и уверенно сказал:
- Я хочу, чтобы родители Ивана выздоровели.
Гном вскочил на ноги, топнул ногой и от волнения уронил ноутбук.
- Ну вот, технику из-за тебя порчу, упрямый ты человек. Он подобрал ноутбук, отер его от грязи полой своего кафтана и попытался включить. Тот не работал.
- Дай посмотреть, - протянул руку Иван. – Я в железе кое-что смыслю.
- Да ладно, потом сам поколдую, - Гном отмахнулся и вытащил из-под полы волшебную палочку.
Дети ахнули. Потом загомонили:
- Зачем же тебе компьютер, если есть волшебная палочка?
- Мы стараемся идти в ногу со временем, - важно ответил Гном. Он теперь стоял ногами на скамейке и почти доставал Тимуру до плеча. Палочка в его руке засветилась красным предупреждающим светом.
- Ну вот! – торжествующе возвестил Гном. – Не это твое желание. Палочка никогда не ошибается. В душе ты хочешь совсем другого!
Голова у Ивана шла кругом, противоречивые чувства боролись в душе. Он не помнил своего отца нормальным человеком. В раннем детстве он постоянно жил у родственников, его передавали от одних родственников другим – и в конце концов он оказался в детском доме. Того безумного человека с бессмысленным, пустым взглядом, которого он видел в ПНИ, очень трудно было воспринимать как отца. Он рисовал в своем воображении его образ, но образ этот был каким-то расплывчатым, неярким, не живым что ли, пока… пока он не увидел этого необыкновенного профессора-волонтера. Буквально за один разговор этот человек словно стал ему ближе всех на свете, именно такого отца он хотел бы иметь. О, как он городился бы таким отцом, как любил бы его всем сердцем!
- Твое желание, Тимур? Ну же! ТВОЁ желание.
- Я уже сказал: пусть родители Ивана станут выздоровеют.
- Ты говоришь это, а думаешь совсем о другом, - уперся Гном.
- Ты обещал выполнить любое мое желание. Которое я выскажу. Не оговаривалось какое-то другое, невысказанное желание, – в Тимуре проснулся ученый, приученный к культуре дискуссии.
- Не оговаривалось и то, что желание должно быть именно высказанным, - парировал Гном. Он тоже прочитал много книг и был не лыком шит в своих волшебных науках.
- Это софистика, - занервничал Тимур.
- Больно умные стали! - пробурчал Гном. – Раньше все просто было: «закинул он невод – вышел невод с золотою рыбкой». А теперь, - он безнадежно махнул рукой и вновь попытался включить ноутбук. На этот раз попытка удалась, экран ожил. Гном снова застучал по клавишам.
- А знаешь что, - вдруг сказал профессор Ивану, – давай я в следующий раз вместе с тобой поеду к твоим родителям. Может, нужно найти хороших врачей, подобрать лечение…
- Спасибо, - прошептал Иван, потом не выдержал, уткнулся лицом в его плечо и тихо заплакал.
- Не уезжай! Не исчезай! – рвался из его сердца безмолвный крик.
Гном вытер слезы. Палочка в его руках сияла и пела, рассыпая вокруг себя фонтан искр, как бенгальский огонь. Ноутбук незаметно превратился в открытую волшебную книгу, в которой невидимая рука вносила правки в судьбы людей.
Профессор Тимур сумел оформить опеку над Иваном, который стал ему любящим сыном и бессменным сопровождающим во всех добрых делах. В результате хлопот Тимура родителей Ивана перевели в другое лечебное учреждение, где удалось вначале значительно улучшить их состояние, а потом и добиться стойкой ремиссии заболевания. Можно сказать, что они выздоровели: оба вышли из больницы и зажили своей жизнью, но в этой их жизни не было места Ивану. В свое время отцовские и материнские чувства не проснулись в них из-за душевной болезни, а теперь – было, наверное, уже поздно. Они относились к нему просто как к человеку, который принял участие к их судьбе, не более. Профессор Тимур же обрел любящего сына, а Иван в его лице – настоящего отца. И свою будущую жену Иван привел для знакомства именно к нему. Тимур был на вершине счастья, на свадьбе сына выпил на радостях, встал со стула, решил потанцевать, поскользнулся, упал – и получил сильную, но весьма необычную травму головы: когда он пришел в себя, то обнаружил, что различает свет и тень и воспринимает некоторые звуки. Теперь его зрительная и слуховая чувствительность медленно, но все же восстанавливаются – на радость молодой семье и самому профессору. Светила от медицины только многозначительно качают головами, говорят умные и сложные термины, а в душе сами ничего не понимают и относятся к происходящему как к чуду, самому настоящему волшебству. Сам же профессор мог поклясться, что в момент удара головой, он увидел Гнома, приветливо помахавшего ему волшебной палочкой.
Что касается исполнения желания ребят, чтобы детдомовцы нашли семью, то вскоре было принято решение о сокращении и закрытии детских домов и о передаче всех или почти воспитанников в приемные семьи. А уж всем ли детям от этого стало хорошо – это, как сейчас говорят, совсем другая история.
Бекетова Елена
Основано на реальных событиях. Слепоглухой профессор-волонтер реально существует. Мы с ним много лет дружим и однажды вместе с ним и детским волонтерским отрядом заблудились в лесу по дороге в детский дом. Кстати, история удочерения девочки Верочки из моего рассказа «Три девочки» - как раз результат той нашей поездки. И да, действительно в своей волонтерской работе профессор обрел сына.
Елена Бекетова
Мои книги можно приобрести на «ЛитРес»:
· «Рассказы Доброго психа»: https://www.litres.ru/elena-urevna-beketova/rasskazy-dobrogo-psiha/
· «Воспитание человечности. Книга для родителей» https://www.litres.ru/elena-urevna-beketova/vospitanie-chelovechnosti-kniga-dlya-roditeley/
· «Да будет свет!» (психологическая фантастика) https://www.litres.ru/elena-urevna-beketova/da-budet-svet/
А здесь они в свободном доступе БЕСПЛАТНО:
· https://author.today/u/id606345317/works/edit
· https://prodaman.ru/Elena_Beketova/books
