Слух этот не на шутку перепугал крестьян и из соседних сёл, часть из которых «встревожилась, а иные пришли в уныние». Через несколько дней местный батюшка, во имя народного спокойствия, отслужил молебен и провёл крестный ход. В антиколдовском мероприятии приняло активное участие свыше 500 человек. Во время крестного хода Евдокия Анпилогова пела и плясала, иногда вдруг затихала и бормотала что-то непонятное. Когда священник освятил воду, и народ стал подходить к ней, то она «повелела» себе самой раздавать её. Ввиду этого многие односельчане оказались обделёнными. Евдокия находчиво обосновала своё решение фразой: «Вы недостойны!» Слова сии произвели сильное впечатление. Многие крестьяне в особенности женщины уверовали в чудодейственные способности Анпилоговой. В секретном отчёте о крестном ходе сообщалось, что они «бросали ей свои платки с целью исцеления от болезней, и та, подержав их в своих руках, возвращала обратно, как бы даровав желаемое исцеление от болезней».
На следующий день «раскрученная целительница» принимала у себя в доме многочисленных посетителей. Они терпеливо и сосредоточенно выслушивали ахинею, что несла Евдокия Осиповна, пытаясь потом воспроизвести откровения перед теми, кому не посчастливилось их услышать. Со всей округи к ней стали приводить душевнобольных, которых она лечила преимущественно ночью, во время причудливых молений, сопровождавшихся задорной пляской.
В течение месяца Анпилогова успешно «практиковала», не подозревая, что находится под негласным полицейским надзором, что каждую неделю уездный исправник посылает в Курск подробные отчёты губернскому прокурору. Наконец, властям надоела вся эта свистопляска фатежской крестьянки завуалированная под целительскую деятельность и вскоре её привлекли в качестве обвиняемой в преступлении, предусмотренном 938-й статьёй «Уложения о наказаниях».
На допросах проходивших в Курской губернской тюрьме Евдокия Осиповна объяснила, что с двадцатилетнего возраста страдает кликушеством. Как-то раз, во время крестного хода, на неё снизошло невольное желание плясать перед иконами, что она и сделала, одновременно выкрикивая, что взбредёт на ум. По поводу откровения, полученного от Аркадия-угодника, ставшего причиной помешательства тысяч фатежских крестьян, она предпочла не распространяться.
Совокупность фактов убедила следствие в душевной болезни Анпилоговой, посему её подвергли освидетельствованию специально приглашённые из Фатежа врачи Черкес, Лахтионов и Смородский. Оказалось, что они были знакомы как с пациенткой. Первые двое пришли к заключению, что Евдокия Осиповна нездорова. Смородский же высказал предположение, что обвиняемая, «страдая припадками кликушества, не может быть признана вполне здоровой, что не касается состояния её умственных способностей». К тому кратковременность наблюдения не давала оснований для окончательных выводов, поэтому с 18 октября её перевели в больницу. На протяжении нескольких месяцев Анпилогову наблюдали известные курские врачи И.М. Жураковский, И.К. Реймер и М.В. Попов. Они также не пришли к единому мнению. Больная вела себя на редкость тихо, а в разговорах с персоналом постоянно говорила, что давно «играет на голоса».
14 февраля 1889 года дело Евдокии Осиповны Анпилоговой по представлению товарища прокурора Чигринцова в связи с прекращением предварительного следствия было закрыто, и 37-летняя женщина отправилась в родное село, где её ждали трое детей.