Насвистывая Аппассионату, Пьер шел за рыбой. Пьер любил жирную, но матушка предпочитала постную и костлявую. В матушкиной рыбе, досадовал Пьер, кроме головы и костей и есть нечего. Он никогда еще не пробовал сома, но слышал, что это очень хитрая и умная рыба. Большая ли сегодня очередь? Обычно то немертея – пестрый ленточный червь, тянущийся до самого зоопарка. Но очереди не было и это было странно. Куда она подевалась? Близорукий Пьер отчетливо, как ему казалось, видел вывеску «Рыбный магазин», на самом деле он ее хорошо помнил, а вывески не было. Пританцовывая и рассуждая о вкусах морских и речных гадов, он чуть было не провалился в воронку. Ого! Водоворот земли! В ней, по спирали, уносились в бездну его надоедливые соплеменники – растрёпанная цветочница тетушка Аида в раздувшихся как парашют юбках, косички и гольфики ее внучки Эльзы с корзинкой лютиков, телеграфист Алонсо на велосипеде фирмы «Valera», дворник Петро, размахивал метлой, словно не его пожирала земля, а он пытался вымести это недоразумение, этот смертный ужас из своего сознания. «О, сколько их, упало!…» – вспомнил Пьер строчки русской поэтессы Марины Цветовой. Клокочущая, свистящая, воющая дыра словно звала и его: - Пиер, Пиееэр! – как матушка из окна, протяжно и надрывно, на последней ниточке терпения, прежде чем злобно завизжать, когда они с мальчишками играли в черепки за гаражами.
Всё, всё, всё, с грохотом и воем улетало во мглу – книги, автомобили, министры, медицинские учреждения, дети и инвалиды, скамейки и телефонные будки, благотворительные фонды и кредитные организации, продавец рыбы дон Себастьян и его жена Мария, экономика и патриотизм, благие намерения и долгосрочные планы.
Бледный Пьер сжимал пустую сумку в руках и понимал, что чем весомее предметы, тем быстрее их падение. Хорошо, что не успел позавтракать! Он не мог оторвать близоруких глаз от прекрасного и устрашающего зрелища, когда всё летит в тартарары. Но сам Пьер туда не хотел. Водоворот земли клокотал и расширялся, дыра была ненасытной и злой. Не будите лихо, вспоминал Пьер, не хлещите кобылы и лягать не станет, не троньте спящую собаку… Сказать точнее не получалось. Оттуда еще никто не возвращался… Но, как только он это подумал, увидел своего брата Жиля, на секунду вылетевшего верхом на цилиндрической бочке. Пьер хотел было схватить его за шиворот, но не успел. Чтобы унять боль, чтобы смягчить ужас потери, смирить страх круговерти, Пьер громче стал насвистывать Аппассионату. Бездна клокотала, бросая в лицо героя комья мрака, и ревом заглушала его мелодию. Он отстранился. Дойдя до угла Полевой, посмотрел назад. Над бездной, словно птицы, взявшись за руки, парили Дей и Бэлла, влюбленные с улицы Свободы, что слева от порта. Сердце Пьера засияло. Все будет хорошо. Правда, представив лицо матушки, встретившей его без рыбы, Пьер по-настоящему испугался и засеменил домой, придумывая самые убедительные оправдания.