Я выслушала немало историй о нелюбящих матерях, да и сама являюсь нелюбимой дочерью. Поэтому эта тема для меня актуальна и близка. И в этом ключе я хочу поговорить о прощении матери.
Религии говорят нам о прощении, что надо простить и жить дальше, многочисленные курсы, коучинги к вашим услугам. Вот только не всегда этот процесс проходит до конца. Почему же так?
Вам говорят: «Будь выше этого». Но ведь быть выше, значит испытывать к другому снисходительность и гордыню.
Вам говорят: «Забудь и живи дальше!». А как вычеркнуть из своей души несправедливые обвинения, унижения, насилие, избиение, равнодушие? Раны в душе так и не затянулись и болят. Они жаждут исцеления.
Психолог Фрэнк Финчем попытки простить назвал очень точно – «поцелуем дикобразов». При попытке сблизиться они рискуют уколоться друг о друга.
Почему многие даже слышать не хотят о прощении? Да потому что считают, что в случае прощения им придется смириться с неподобающем обращением с ними и продолжать терпеть это обращение вновь и вновь. А они уже достаточно получили уколов.
Прощение воспринимается как односторонний акт, как оправдание агрессора («она на самом деле хотела мне добра, это у меня был несносный характер» или «просто я была ужасным ребенком»). А что делать с той болью, гневом, возмущением несправедливостью по отношению к вам и другими негативными эмоциями? Они-то никуда не делись. Все это крутится в голове. И пока вы на этом зациклены, вы жертва, а значит слабы и от вас ничего не зависит. Вам не под силу разорвать эти путы. Здесь поможет осознанность.
Надо сказать, что простить – вовсе не означает продолжать общение или делать вид, что ничего не случилось и позволять все, что было и раньше. Можно простить и не общаться вовсе, и идти своим путем. Можно ограничить общение и выстроить красные линии, куда посторонним вход воспрещён.
Простить - не значит отрицать причиненный вред, напротив прощение начинается с признания, констатации факта ущерба вашему детству и вашей личности. А так же необходимо признать то, что вред был нанесен сознательно. И оправдания, что мол, не ведала, что творила или у нее самой было тяжелое детство – это ЛОЖЬ самому себе! Это оправдание злодеяния и насилия и обвинение жертвы. По типу «сама виновата». А у вас было легкое детство? Вы так же относитесь к своим детям, как ваша мать?
Как-то забывается, что мать и дитя не находятся в равной позиции. Ребенок слаб, зависим и неопытен, он еще не был взрослым, а мама уже была ребенком.
Ни один ребенок на свете не рождается плохим, напротив он открыт миру и все в чем он нуждается – это любовь, принятие и забота. Малыш не обязан оправдывать чьи-то ожидания – он не проект родителей. Он пришел в этот мир, чтобы быть собой, прожить свою жизнь и реализовать свою программу.
Простить – это не значит подставить другую щеку, а потом протянуть оливковую ветвь мира.
Вот что пишет одна женщина : «Прощение приходит с исцелением, а исцеление начинается с честности и любви к себе. Простить не значит сказать: «Не важно, что ты сделала, я же вижу, что ты просто ошибалась и не имела дурных намерений», – то «обычное» прощение, то, что мы делаем каждый день, потому что мы, люди, грешны и совершаем ошибки. Но это прощение – другое. Оно описывается словами: «Я понимаю, что именно ты совершила, это было ужасно и неприемлемо и причинило мне непоправимый вред; но я иду дальше, исцеляя себя, и отпускаю тебя». (цитата из книги Пег Стрип )
Прощение – это процесс, и он предполагает двустороннее движение. Признание человеком нанесенного им вреда, искреннее раскаяние в содеянном (в данном случае со стороны матери) и принятия и прощения со стороны пострадавшего (взрослого ребенка).
Вот здесь мы сталкиваемся с проблемой. Не каждый может и хочет признать свою ошибку и раскаяться (искренне, а не для протокола или дальнейших манипуляций). Некоторые будут считать, что поступали правильно, а виноват другой. Они никогда не возьмут ответственность на себя за свои поступки. И свою правильность унесут с собой в могилу. И что тогда? Как быть с прощением?
«Как можно простить мать, которая отказывается признать, что из‑за ее действий ты страдала от боли? Больше того, для нее откровение, что ты считаешь свое детство мучительным, а ее жестокой. Я отказываюсь давать оценку ее обращению со мной. Предпочитаю относиться к самой себе по‑матерински и любить своего внутреннего ребенка. Я люблю его и забочусь о нем, как он того заслуживает, уделяю ему время и внимание. Это требует много энергии и концентрации и иногда дается с трудом. Если бы только меня с самого начала нормально растили! Как я могу отказаться от самой себя и оправдать ее своим прощением? Я не тащу груз ненависти, я проработала свои эмоции, связанные с детством, и продолжу делать это, сохраняя близость со своим детским «я», но не могу подарить прощение ей, пока она отрицает свое низкое, жестокое отношение ко мне». АМАНДА(цитата из книги Пег Стрип )
А тогда будем говорить не о прощении, а о принятии и отпускании. Можно ли простить садиста, который намеренно причинял боль, пусть даже и не физическую (насмешками, унижением, равнодушием)? Можно ли простить педофила или Гитлера за его злодеяния и оправдать его тяжелым детством? Я считаю, что нет.
Чтобы принять факт надо посмотреть на него и констатировать, да это произошло со мной. Это было чудовищно, несправедливо и незаслуженно. И в этом нет моей вины, потому что я не отвечаю за поступки другого.
Невероятно сложно все это увидеть, наша психика защищается, мы отказываемся признавать очевидное. Этого не может быть! Как так можно! Но постепенно факт все- таки принимается. Тогда мы злимся, возмущаемся и признаем свои чувства, ведь мы имеем на это право. Здесь, главное не застрять и не начать мстить, хотя очень хочется возмездия и сатисфакции. Мы продолжаем работать с собой, потом будут и слезы, и сожаление по не случившемуся, но наступит время светлой грусти, а боль уйдет.
Вот что пишет Пег Стрип в своей книге «Нелюбимая дочь»:
«Итак, решение, прощать ли мать, является сложным и сильно зависит от мотивов и намерений. Меня часто спрашивают, простила ли я свою мать, давно покинувшую этот мир. Если честно, нет. Я ничем не могу извинить намеренную жестокость к детям, а она, безусловно, была в этом повинна, так что нет ей прощения. Но если одним из элементов прощения становится отпускание ситуации, то все меняется. Дело в том, что я вообще никогда не думаю о своей матери, кроме случаев, когда пишу о ней или делаю что‑то особенно приятное для своей дочери и напоминаю ей, что нужно «поблагодарить Риту Стрип». Ирония судьбы! Не будь ее удручающего примера, я бы, возможно, не стала преданной родительницей.
Вообще не вспоминать о матери в повседневной жизни, как это делаю я, – это полное освобождение».
Я сочувствую всем дочерям, испытавшим на себе не любовь матери (я одна из вас) и искренне хочу помочь. Для этого я затрагиваю такие болезненные темы, но ведь врач тоже делает больному больно, чтобы исцелить его.
И если вам необходима моя помощь, я всегда рядом. Приходите на бесплатную консультацию https://vk.com/app5898182_-200869262#s=1121266 или на индивидуальную работу.
С любовью и принятием, Леда Тенищева