По Надьреву прошел слух: уездные следователи будут вскрывать могилы и искать следы мышьяка. Решение пришло само собой. Надо переставить могильные плиты местами. Необходимо скрыть погребения отравленных. Захоронений много. Большинство старые. Что они там найдут, кроме тлена?
Уж натерпелись от мужчин Надьречанки всякого. Вроде о всей их подлости все знают. Но кто может оценить в полной мере степень ментовского коварства? Да к тому еще и с подходцами всякими. Обманули. Опять обманули. Эти, которые носят форменные плащи — ментики. Полицейские тлен не искали. Они ждали тех, кто придет менять надгробия. Там то на кладбище дам и задержали.
Одни говорят, что местный студент медицинского факультета выловил как то в водах Тисы труп. И по привычке, что приобрел на практике, провел вскрытие. Обнаружил в нем мышьяк. Другие утверждают, что мол, задержали тут одну знахарку. Отравить, мол, хотела родственника. А потом всех "сдала как стеклотару". Но большинство склоняется, что устали бояться мужики из уездов в долине Тисы. Написал кто-то в местную газету или в управу, а уж те в полицию.
Странная традиция завелась в Тисазуге. Так в долине реки Тисы называется местность. В которую входят несколько уездов: Бекеш, Чонград, Зала и Сольнок. Вот в нескольких селах последнего в начале XX века, а точнее с 1912 года, и сложилось обыкновение часто хоронить мужчин. И вот, знаете ли, обязательное условие: чтобы покойник был чьим нибудь мужем.
Сей обычай в основном распространился в селах Тисакурт, Окечке, Тисафельдвар и еще четырех. Но главное - в Надьреве. Которое еще называют Нагирев, или “Село Ангелоделов”. Хотя так его поименовали позже. Тогда, когда выяснилось, что мужчины погибали не от плохой воды, как утверждали власти. И не от доступной виноградной водки, как говорили их жены. А от мышьяка, как установили следователи. Того самого мышьяка, что за 17 лет туманом повис над Тисой.
Местные считают ангелами всех, кто погиб в результате убийства. А в Надьреве поставили его на поток. Производили “Ангелов” регулярно и на протяжении почти двух десятков лет. Делали их ничуть не из праведников. А из обыкновенных венгерских сельчан. Тех самых, что сильно злоупотребляют местной водкой, часто бьют жен, зато не сильно нагружаются трудом, которого всегда хватает в любой деревне.
Даром, что на их сельских дворах стоял XX век. Обыкновения прежних времен не отпускали местных “в прекрасное далеко”. Как всегда, тяжкого труда и дешевого пойла было не переводно, зато грамотных врачей и фельдшеров острая нехватка. Потому особое положение занимали знахарки.
Понятное дело. При отсутствии подготовленных специалистов они своими потомственными методами везде и все лечили и вакцинировали. Занимались профилактикой и абортами. Складывались своеобразные женские клубы вокруг народных целительниц. И это несмотря на то, что их традиционно побаивались. Мужики к ним не ходили вообще.
Но в Тисазуге, а особенно в уезде Сольнок, общение местных дам с ведуньями было уж слишком тесным. Причиной тому стала война. Нет, она была везде. Вся Австро-Венгрия ощутила на себе ее тяготы и лишения. С августа 1914 года, когда стали призывать мужчин. Ну, пьют, ну бьют, ну мало работают, зато свои. А тут их всех куда-то увезли. Зато привезли других, точнее, чужих. В конце 1914 года в уезде Сольнок организовали лагерь для военнопленных.
Странные были времена. Но тогда мужчин просто так за колючей проволокой не держали. По два, а то и по три человека трудились они в семьях сельчан, проживавших вокруг запретки. Насколько такая практика была распространена, сказать сложно. Вот в Германии — так нет. А в Венгрии — да. Опять же, сложно сказать, насколько теплыми были взаимоотношения между солдатками и военнослужащими вражеской армии, вынужденными быть безоружными. Вот в уезде Сольнок они были очень даже нежными.
Романтизм начал рассеиваться, когда стали постепенно возвращаться мужчины. Сначала калечные и увечные, а после окончания войны выжившие, но не пережившие. Вот тут то и пошло дело у местных знахарок и доморощенных акушерок. Они и до того без дела особо не сидели. А тут так просто поперло. Что ни неделя, то аборт. Что ни месяц, то скоропостижная кончина ветерана.
Жизнь на селе никогда не была легкой. Сплошной труд с перерывами на запой. А тут такое дело, что само существование под вопросом. Переломанные телесно просто не работают и пьют, а сломленные морально — все то же самое, но иногда еще бьют жен и изменяют. Не все, конечно, но все же.
Стали известны случаи странных смертей: больного мужа Дьюлане Чабай, который в нетрезвом состоянии ее избивал. А пьян он был всегда. Супруга Лайоше Чер, которую он избивал, даже когда она была беременна. Покойный не щадил ни ее, ни детей. Насилие остановила лишь его смерть.
А Ференц Папаи, муж которой с войны не вернулся, избавилась от демобилизовавшегося тестя. Который постоянно пьяный, постоянно ее домогался. Прекратил лишь с завершением жизни, после гуляша съеденного. Кому первой пришла в голову мысль травить мужчин, неизвестно.
Все задержанные по этому делу в 1929 году утверждали, что основоположницей производства ангелов стала Жужанна или Дьюланна Фазекаш. В девичестве Олах. Она родилась в Надьреве в 1862 году. У ее родителей, Иштвана и Жужанны уже были сын Балинт и дочь Лидия.
Олахи были обычной семей. Тяжелая жизнь которой ничем не отличалась от других. Единственное, что в роду были знахарки. 22 ноября 1884 года Жужанну выдали замуж за Дьюлу Фазекаша. По традиции, должно быть, мнения невесты никто не спрашивал.
Молодой был на два года старше. Судя по всему, жил в бедности. Он трудился поденщиком. То есть батрачил на кого придется и где придется. Вероятно, материальное положение семьи Олах было не лучше. В браке родились четверо детей. Первая дочь умерла вскоре после появления на свет. А остальные прожили относительно долгую жизнь.
Насколько успешным было батрачество Дьюлы, неизвестно. Но установлено, что в 1893 году Жужанна стала принимать роды в качестве акушерки в местной больнице. Всего она ассистировала при трех деторождениях. Затем Фазекаш стала знахаркой.
Вероятно, Жужанна занималась не только врачеванием и родовспоможением. Но и абортами. Ее трижды пытались привлечь к уголовной ответственности за эту деятельность. А в 1912 году Дьюла Фазекаш скоропостижно скончался. Для местных властей причина смерти осталась тайной, а вот в Надьреве все знали, что умер он по воле жены.
Такое не совпадение объясняется просто: ее брат Балинт стал регистратором записей гражданского состояния в местной управе. А дочь Мария с 1921 года начала помогать матери в приеме родов и врачевании. 21 октября 1928 года от “плохой воды” скончался и ее муж.
Под “плохой водой” местные, видимо, подразумевали мышьяк. Который получали путем обработки лент для ловли мух. Знахарка могла травить таким или иным образом только своих близких. Однако чуть ли не всем желающим продавала снадобье по мере возникновения необходимости. Таким образом устроили себе развод или получения наследства несколько сотен жительниц уезда Сольнок.
Ошибкою было бы думать, что Жужанна Фазекаш была единственной знахаркой в Тисазуге вообще и торговавшей мышьяком в частности. Кроме нее промышляла отравой в Окечке Розалия Кисс. Балинтсордас Балинте из Тисафельвара наладила сбыт мышьяка оптом. Кто угодно покупал и продавал мелкими партиями.
Ласлоне Вардо называли “Фазекаш из Тисафельдвара”. Лайошне Такач из Тисакурта избавилась от мужа, лишившегося ног на Восточном фронте, и наладила торговлю снадобьем всем желающим.
Палне Липка из Надьрева использовала более изощренную методику. Она давала снадобье заказчице отравления. Когда с несчастным случался приступ, то родственники вызывали ее. По прибытии знахарка давала лекарство. В результате ее лечения неугодный родственник погибал наверняка.
Перед тем как поставить метод на “производство”, Липка отравила своего мужа, своих родителей, братьев, невестку и тетю. Таким образом, Палне стала владелицей большого дома и участка земли в 8000 квадратных метров площади.
Ее родственница Жужанна Липка, ничего не понимая в знахарстве, но владея семейными тайнами целительства, отравила чаем с ромом мачеху, тетю, брата и его жену. Ну и, как повелось в тех местах, конечно, мужа. Это уже как подарок на Рождество 1919 года.
Ее односельчанка Мария Варга была возмущена тем, что слепой от боевых ранений муж не терпел, когда она громко уединялась в соседней комнате с молодым работником. В итоге супруга она отравила снадобьем одной из знахарок. А через пять лет отправила вслед за ним и любовника. Тот хотел жениться на обеспеченной вдове и угрожал донести властям историю, как она стала владелицей дома.
Ряд жительниц уезда Сольнок, лишенные мужей войной или алкоголем, решали материальные проблемы тем же методом, что предлагался местными знахарками. Так Лидия Сери убила мышьяком своих родителей просто потому, что они были старые и больные. Они ей просто надоели.
Более всего прославилась своей жестокостью, а в истории Ангелоделов из Тисазуги это не просто, Мари Кардос. Она начала травить близких по ставшей уже классической схеме: для начала покалеченный ветеран войны — ее муж. Затем надоевший любовник. Закончилась история ее освобождения убийством двадцатитрехлетнего больного сына. Пока он умирал на ее руках, она слушала исполняемые им песни. О чем нередко вспоминала.
Все закончилось 19 июля 1929 года. Утром на кладбище сидевшие в засаде сотрудники уездного уголовного розыска задержали нескольких жительниц Надьрева. Около 10 утра несколько жителей села стали свидетелями кончины Жужанны Фазекаш. Есть устоявшееся мнение, что она отравилась, узнав об арестах.
Всего арестовали около 80 женщин и одного мужчину. Провели несколько десятков эксгумаций. Свидетельских показаний было крайне мало. По сведениям полиции, так или иначе, но в отравлениях были задействованы почти все жители сел уезда Сольнок. И это еще не касались других уездов Тисазуги.
Все виновные активно “топили” покойную Жужанну Фазекаш. И все же за убийство 78 человек удалось привлечь к ответственности 34 женщины и одного мужчину. Шесть осудили на смертную казнь. Трех повесили и трех помиловали. Заменили на пожизненное заключение. Осудили на разные сроки заключения 28 женщин и одного мужчину. Наверное, без мужика им было одиноко.
