Маша: Мы где-то в пустыне. Город с постройками, как в сказке про Алладина. Они одноэтажные, оранжевые, как из глины. Крыши плоские.
Оля: "Сколько времени прошло с момента рождения? Сколько тебе сейчас лет?"
Маша: Год. Или два.
Это какой-то город восточный.
Оля: "Для чего вы пришли в этот город?"
Маша: Это другая страна. Нас там не могут найти. Мы запутали след. Нас никто здесь не знает. Высокая гора. В горе какой-то храм. И вокруг пустыня.
Люди там в длинных одеждах. Одежды мусульманские. В полосочку. Сверху намотаны у мужчин чалмы.
Улица оживленная. Звуки, как на базаре.
Мы пришли в этот город. Нам надо кого-то найти.
Старцы постоянно что-то обсуждают.
Я не знаю, о чём они говорят. Они очень любят, заботятся. Я знаю, что я какой-то необычный. Потому что…. Почему? Просто знаю и все.
Оля: "А тебе говорят, что ты необычный? Или ты это сам решил?"
Маша: Я знаю, что вижу не так, как мама. И понял вдруг, что мои родители не видят, как я. И не видят как старцы.
Я могу посмотреть все глазами мамы, глазами папы и глазами вот этих четырех старцев. И я понимаю, кто как видит, кто как чувствует. Я понимаю, что мама с папой не такие. И все люди, которые там, в этом городе, они тоже не такие. Я понимаю, что мы другие. Но мне об этом никто не рассказывает. Я просто это вижу, чувствую и знаю.
Я могу видеть все физически глазами, как все люди. А могу энергетически просматривать.
В этом месте очень жарко, и мы ищем, где остановиться.
Мы идём в храм.
Оля: "Зачем вы туда идёте?"
Маша: В место силы.
Мы пришли в храм, чтобы спросить у местных… Я не знаю, кто они, в этом храме.
Нам надо найти ночлег.
Я вижу какого-то мужчину. Он мусульманин, мне кажется. Я не знаю, что это за религия. На нем темные длинные одежды, большая чалма на голове, под подбородком ещё перемотана, борода.
Старцы ему говорят: "Мы странники, мы путники. Нам нужен ночлег. Где мы можем остановиться?"
Этот мужчина нас ждал. Он тоже слышит Бога и обладает даром. Он знал, что мы придем. Его предупредили. Он должен был подготовить для нас место, где мы могли бы остановиться.
Внутри этот храм темный. Он весь из камня. Он в скале как-то сделан интересно. Там колонны. Там выбиты какие-то знаки, типа как в Египте.
Оля: Это похоже на Иорданию? Там есть храм в скале.
Маша: Да, очень похож. Там колонны внутри. Но не факт, что это тот храм. Это пустыня. Это храм в скале. Там внутри есть тоже колонны. Они не совсем прямые а сужаются сверху и снизу. Круглые. На них какие-то иероглифы, как в Египте.
Там пустота, вообще ничего нет. Есть какой-то алтарь. Он полностью каменный. И все. Т.е. там есть только выгравированные знаки.
Находясь в этом храме, знающие люди могут попасть в параллельное пространство, откуда идёт информация.
Это место силы. Очень сильное энергетически место.
Все священнослужители в этом храме это видят. Обычные люди об этом не знают.
Они нас ждали.
Если энергетически посмотреть, там очень светло. Если физически, там очень темно, как в пещере.
Там есть только свет, который попадает через вход. А вход очень большой.
Но если смотреть энергетически, очень светло. Как будто Творец светит и освещает все это пространство.
Родители этого не видят. Вижу только я и старцы.
Эти мужчины, священнослужители, должны нас куда-то отвести.
Оля: "Давай переместимся дальше".
Маша: Они должны были нас посадить на корабль. Мы должны уплыть….
Это Красное море. Из Израиля или из Иордании, я не знаю, какие там страны рядом. Мы должны уплыть в Египет.
Оля: "Почему именно плыть, а не идти".
Маша: Так быстрее. Идти нужно в обход, а плыть напрямую.
Мы в этом городе. Море не очень далеко. Нас ведут по пустыне. Я вижу верблюдов.
Старцы переоделись в другие одежды.
Мария в черной одежде, ей закрыли лицо. Чтобы не привлекать внимание. Чтобы ее никто не видел.
У Иосифа длинная ряса в полоску. На голове чалма. Он с бородой. Такой высокий. Нас ведут. Нам дали провизию.
На верблюдах висит какая-то провизия.
Мы с севера на юг переместились. И нам надо было плыть. Ощущение, что мы долго шли туда.
Оля: "Для чего вам дали верблюдов? Чтобы до корабля дойти?"
Маша: Верблюды везут вещи и провизию. Там пустыня. Нам надо перебраться.
Сейчас вижу, что мы уже на корабле. Но это больше как лодка. Очень сильно качает. Это день. Он солнечный. Это выглядит больше как корабль, чем как лодка. Есть паруса, штурвал. Два уровня. Кабина капитана.
Мы сидим. Очень высокие волны. Вода попадает на палубу. Нас очень сильно качает. Родители меня держат на руках.
Все очень уставшие и замученные.
Оля: "А долго вы плывете?"
Маша: Нет. Около дня плыть. Пару-тройку часов, может быть. Мы в тот же день приплыли.
Если то место, откуда мы плыли полностью оранжевое, то здесь все жёлтое.
Нас в Египте должен был встретить мужчина. Т.е. мы как будто подневольные. Нам сверху что говорили, мы туда и шли. Мы приходили в какое-то место, нас ждали, нам давали провизию, одежду, ночлег.
И мы вот так ходили. Такое ощущение, что старцам очень дозированно давали информацию. Т.е. они не знали, что будет дальше. И вообще куда идти и чем это все закончится.
И про меня они не особо что-то знали. Они только знали, что их задача, пока я не вырасту, меня просто защищать.
На этот период их жизни это стало самым важным. Они спокойны, сосредоточены. Я не скажу, что они со мной как-то…. Если мама с папой меня обнимают, целуют, то старцы очень сдержанные.
Но у них очень много доброты. Т.е. они к нам: ко мне, маме и папе, питают очень большое уважение. И я им очень нравлюсь.
Я уже ходить умею. И мне надо постоянно куда-то лезть.
Оля: "Сколько тебе лет?"
Маша: Год - полтора - два. Прям маленький. Мне постоянно надо куда-то. Я же не могу…. у меня в одном месте шило. Мне надо постоянно куда-то ползти. А они за мной все время следят внутренним взором. Т.е. даже не физически.
Физически за мной мама с папой смотрят. А они контролируют. И они заранее могут предвидеть, если я куда-то не туда полезу. И предотвращают это.
Оля: "А как они с тобой общаются?"
Маша: Словами. Но могут, кстати, и мысленно.
Мы сидим на этом корабле. Мама с папой сидят. Я на руках. Мне хочется вырваться, куда-то полезть, но меня держат. Я начинаю капризничать. Я недоволен. Мне хочется пойти везде полазить и посмотреть. А это же опасно, потому что волны, можно вывалиться с корабля.
Старцы сидят чуть подальше. Один на меня смотрит, улыбается и телепатически мне говорит: "Нельзя. Сиди. Можешь вывалиться".
Но он с такой доброй улыбкой и ухмылкой. И я его слушаю. Он на меня каким-то чудесным образом воздействует. Я успокаиваюсь. Я понимаю, нельзя. Вот если он говорит, значит точно нельзя.
Я испытываю к ним очень большое уважение. Я понимаю, что эти старцы не такие, как все другие люди. Они очень мудрые. Они очень добрые, знающие.
Их мысли такие: "Боже, этот ребенок неугомонный. Это невозможно. Он постоянно куда-то лезет. Понятно, все дети такие. Но этот особенно любознательный. Ему постоянно куда-то надо. Его удержать в каких-то рамках просто невозможно. Какие-то рамки и этот ребенок - вещи совершенно несовместимые. Все знает сам".
И единственный, кто на меня может хоть как-то повлиять, это старцы. Я их слушаю и уважаю.