Каждый, кто хоть как-то интересовался какой -то историей, знает, что в истории любой страны, наряду с успехами и достижениями, очень много всякой дряни, ерунды, ошибок. И понимает, что в странах, стремящихся быть нормальными, история существует не для того, чтобы ею гордиться, а для того, чтобы на ней учиться, не повторять ошибки.
Непризнание бед нашей истории – предательство по отношению к России.
Любовь к Родине – это, прежде всего, не безразличие к тому, что с Родиной происходит. Мы часто называем Родину матерью и не зато, что она хорошая, а потому, что она – моя.
Наше представление о мире - это только рамки, в которые мы ставим окружающие нас обстоятельства; и от нас самих зависит - становятся эти рамки уже или шире. И если время принуждает нас изменять взгляды - это происходит не потому, что взгляды нам перестают нравиться. Просто вместо ответов они начинают порождать новые вопросы. И чтобы ответить на них надо переосмыслить свою жизнь.
Российская империя была европейской.
…Сто пятьдесят три меридиана пересекали территорию империи, пятьдесят один территориальный герб входил в состав Большого государственного герба. Правитель России носил титул: Божьей поспешествующей милостью, Мы, Николай Второй, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсонеса - Таврического, Царь Казанский, Царь Грузинский, Государь Псковский и Великий Грузинский, Мотовский, Волынский, Подольский и Финляндский; Князь Эстлянский, Лифляндский, Курляндский, Семигальский, Самогитский, Белостокскин, Карельский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и Жуковские земли, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Обзорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея северные страны Повелитель; и Государь Иверския, Карталинския и Кабардинская земли и Области Арменския; Черкасских и Горских Князей и иных Наследный государь и обладатель; Государь Туркестанский; наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг - Голстанскин, Стомаринский, Дитмарсенский и Ольденбургский и прочая, и прочая, и прочая… Единоличная власть, как бы она ни называлась, способна только на то, чтобы ограничивать страну миропониманием одного человека.
Двадцатый век в России начался с прогресса. Обращало на себя внимание то, что, сама дата его наступления, казалось, не слишком волновала современников. В газетах и частной переписке, как деятелей культуры (Лев Толстой, Чехов, Куприн, Блок, Горький), так и государственных деятелей (Николай II, Витте) новому девятьсот первому году уделялось не больше внимания, чем любому другому новогоднему празднику.
В газетах спорят о том промышленной или аграрной страной является Россия, возмущаются дороговизной и бессмысленностью строительства Царско-сельской железной дороги, отмечают столетие Государственного Совета, обсуждают отлучение графа Льва Николаевича Толстого от церкви.
В письмах упоминается о новых постановках в театрах и о поставках дегтя, о балах на вокзалах обеих столиц в честь прибытия поездов, о закрытии вакансий и игрушках для детей; и почти ничего, о наступлении ХХ-го века.
Россия продолжала реализовывать свой очередной шанс расправить крылья и зажечь собственный свет. Выходя на ведущие в мире позиции, Империя получала самые большие в мире проблемы. Наличие этих проблем, как и их решение, определялось объективными причинами: достоинствами и недостатками евроазиатского расположения, потенциалом недр огромной территории: размеры Российской империи - не надежный критерий ее величия - географической региональной разобщенностью, религиозными различиями и многим другим. Однако, парадокс заключался в том, что Россия занимала в начале века одно из первых мест в мире по количеству Университетов и одно из последних мест по числу общеобразовательных школ, что приходилось на душу населения после многовекового крепостничества. Но это было свойственно многим странам.
Были страны, имевшие большое количество университетов, но в них было и много школ. Были страны, в которых было мало школ, но в них не было университетов. Признак монархии, которая утверждает авторитаризм-тип политического режима, основанного на несменяемой централизованной власти одного лица или группы лиц при сохранении уровня экономический, гражданских и идейных свобод. Авторитаризм – это обязанность жителей страны быть глупее их главенствующего лидера. Этим он отличается от тоталитаризма, требующего от людей быть глупее одной социальной идеи…
Неограниченная монархия не в состоянии встать над самой собой - на это способен только закон, а значит, она не может дать реальную оценку своему собственному состоянию. В ХХ-м веке монархия становятся тормозом в развитии прогресса. Монархия определила своих единственных друзей: армия и военно-морской флот.
В то же время, нельзя обвинять российскую монархию в абсолютной исторической бездеятельности. К началу ХХ века русские цари вплотную подошли к величайшему открытию в деле сохранения единства огромной, многонациональной страны – отмене учета по национальности, оставляя лишь учет по вероисповеданию.
В условиях главенства православия – самой демократической религии в мире - это открывало широкие перспективы для укрепления единства Империи. Почему демократической? Потому, что от предков нам досталась религия, не знавшая такой кровавой, как католицизм, «охоты за ведьмами», ни крестовых походов. Любой иноверец, разделявший убеждения, приходил в церковь, опускал копеечку и становился равноправным. Православие учит нравственности, не являясь при этом ни уголовным, ни экономическим кодексом. Гораздо позже на основе библии был составлен кодекс строителя коммунизма, в который вошли все ее заповеди. Россия всегда держалась на вере - не зависимо от того, основывалась эта вера на истине или заблуждениях - на вере в доброго Царя и заботливого Бога. И в то, что гром обязательно подаст голос, когда придет время креститься.
В начале века еще широко не обсуждался вопрос, что монархия вредит прогрессу и ограничивает свободу народа поднимать еще было некому.
… Несмотря на это, ощущалось влияние интеллигенции, которая становилась не только носителем просвещения, но и распространителем права на различие мнений - в монархической России. Интеллигенция стала зачинательницей демократии. При этом важно отметить, что укрепление позиций интеллигенции происходило на фоне постоянных больших и маленьких кризисов в формирующихся капиталистических отношениях.
Российская интеллигенция народила людей мечущихся, сомневающихся, но в то же время, думающих. И, здесь существуют два подхода: можно сказать, что интеллигенция была хлипкой, слабой; а можно радоваться тому, что она была.
Множественная безответственность родила бредовую идею о некоей народной правде: якобы не образованный лапотный мужик может быть носителем окончательной, высшей истины. Эта идея охватила все общество, в том числе, и монархический аппарат (включая и саму царственную семью). При дворе появились Дарья - чудоножка, "месье Филипп", да и княжны-черногорки - Малица и Стана - были скорее "хождениями в народ", а не сближением аристократий.
Впрочем, какую-то "народную правду" искали все; и граф Лев Николаевич Толстой был самым великим, но совсем не единственным из этих народолюбивцем…
Между тем, потребность в интеллигенции ощущалась всеми слоями общества, но при этом каждой социальной группе требовалась своя интеллигенция - это означает, что у каждой из социальных групп были свои нравственные проблемы.
Патриотизм — понятие неоднозначное. Для кого-то — это любовь к родине и рвение её защищать несмотря ни на что. Для других же — это просто пустые слова. И те и другие могут считать себя патриотами. Он проявляется во многих действиях, вере в державу и слепой преданности.
Если понравилась статья поставьте лайк и не забудьте подписаться.