Предисловие.
Во время войны Первой коалиции Испания воевала против Франции, однако потерпела несколько серьезных поражений, и оказалась перед непростым выбором – либо продолжать сопротивление французам, но это грозило захватом всей страны, либо перейти на сторону Франции и надеяться на чудо. В этой ситуации государственный секретарь Испании Мануэль Годой принял решение пойти по второму пути, и именно это решение стало тем, что позже испанские историки назвали «противоестественным союзом». Революционная Франция была главным идеологическим противником Испанской монархии, однако получилось, что обе страны сражались в альянсе против своего главного соперника по переделу мира – Великобритании.
Корабли.
Надо сказать, что многие проекты испанских кораблей в период Эпохи Паруса считаются не только на уровне британских или французских, но иногда даже и лучше. Еще во время войны за Австрийское наследство корабли, построенные по проектам Антонио де Хастаньеты произвели настоящий фурор в Англии. Речь о двух 70-пушечных кораблях «Глориосо» и «Принцесса». Первый выдержал три последовательных сражения, уничтожил английский корабль «Дартмут», и лишь в четвертом сражении был захвачен англичанами, при этом бился более шести часов. «Принцесса» же сражался с тремя 70-пушечниками англичан совершенно на равных, и захватили его только после продолжительного боя. Некоторые историки отмечают, что два этих испанских 70-пушечника послужили моделями для разработки новых типов английских 90-пушечников.
В свою очередь Испания сделала совершенно другие выводы из той войны – неудачи испанского флота на заключительном этапе списали на неудачные конструкции испанских кораблей. Поэтому следующий главный комиссионер флота, Хорхе Хуан, строил корабли, беря за основу английские проекты. Хуан создал еще проекты 68- и 70-пушечников, укороченных, широких, под воздействием английских традиций, или может быть по приказу свыше (ведь англичане победили - значит, как считалось, их корабли были лучше).
Пришедший на смену Хуану в 1765 году Француа Готье потом создал лучшие испанские корабли по французским эскизам, хотя испанцы обвиняли его в устаревших методах кораблестроения и прочем безобразии. Дело Готье продолжил его лучший ученик Хосе Ромеро Фернандес де Ланда, которые создал знаменитые испанские 112-пушечники «Принсипе де Астуриас» и «Санта Анна».
Чем испанские корабли отличались от кораблей других ведущих морских держав? Прежде всего, они были примерно на 10-20% больше по водоизмещению, нежели корабли тех же типов в Англии. Причина этого крылась как в том, что испанским кораблям приходилось постоянно совершать далекие вояжи в колонии, так и в том, что более крупный корабль – это более устойчивая артиллерийская платформа.
При этом испанские корабли по сравнению с англичанами и французами были недовооружены – например испанский 74-пушечник «Багама» нес на гон-деке всего лишь 24-фунтовые пушки, тогда как его английские визави – 32-фунтовые, а французские – 36-фунтовые. Сравним: испанский 74-пушечный линкор «Азия» (1791 год) имел вес бортового залпа, равный 712 фунтам, тогда как английский 74-пушечный «Каллоден» (1776) – 781 фунт, а французский «Темерер» (1782 год) – вообще 910 фунтов.
80- и 100-пушечники испанцев, хотя и несли стандартное вооружение на закрытых деках, были недовооружены для ближнего боя – например английский «Роял Соверин» (1786 год) нес на верхней палубе и надстройках сорок четыре 12-фунтовых пушки, тогда как 112-пушечный «Санта Анна» - лишь тридцать два 12-фунтовых орудия, плюс еще десять пушек калибром в 8 фунтов.
Испанские историки объясняют такое положение вещей заботой об обитаемости кораблей, а так же проблемой размещения припасов на дальних рейсах. Однако, скорее всего, подобная проблема вылезала из-за кадровых проблем испанского флота – испанские корабли были помимо всего прочего и самыми «малонаселенными»: 74-пушечники по штату комплектовались всего 640 моряками, по факту их всегда было меньше, не хватало людей, тогда как у французов подобные корабли требовали 700 человек, у англичан по штату – 750 человек (хотя реально на английских кораблях людей из-за некомплекта было чаще всего меньше семисот). При Трафальгаре некомплект испанских экипажей составлял примерно 20%.
В общем, если во главу строительства французского флота была поставлена идея боя на дальней дистанции (отсюда самые мощные орудия на закрытых палубах, скорость, маневренность), у англичан господствовала концепция ближнего боя (отсюда примерно равное распределение бортового залпа по декам, наличие большого числа крупных пушек на верхней палубе, и т.д.), то во главу строительства испанского флота была поставлена возможность дальних плаваний. Отсюда и были основные проблемы у испанских кораблей в период 1796-1806 годов – ведь линкоры строятся прежде всего для боя, а не для вояжей в Америку и обратно.
Стоит отметить и вот еще какой факт – к концу XVIII века испанцы были зависимы от поставок мачтового дерева, льна и пеньки из России и Америки. С началом испано-французского союза и войны с Англией эти торговые маршруты стали закрыты для испанских купцов, и пришлось использовать вместо балтийской сосны пиринейскую, гораздо менее прочную и не такую высокую, и отечественные и колониальные лен и пеньку, которые оказались гораздо хуже российских товаров. Импортозамещение не сработало.
Тактика и проблемы восполнения потерь.
Важный аспект – это и численное превосходство британского флота. Англичане имели на 1805 год 217 линейных кораблей, тогда как испанцы – 52, плюс французы – около 60-ти. Получалось, что Англия вполне может себе позволить проиграть свой Трафальгар, тогда как для французского и испанского флота такой проигрыш будет фатальным. Грубо говоря, англичане имели возможность терять корабли, а испанцы и французы – нет. Отсюда разница в тактике – англичане были настроены на более рискованный бой, на победу, тогда как их противники вели сражения от обороны. Над коалиционными силами всегда висел дамоклов меч высоких потерь, которые не могут быть восполнены.
До революции во Франции испанские верфи стабильно закладывали по 3-4 линейных корабля в год вместо списанных, и кроме того – производить тимберовку старых кораблей. Однако экономика Испании в 1790-е годы переживала глубочайший кризис, в том числе и из-за разрыва регулярного морского сообщения с колониями, поэтому с 1798 по 1852 годы (после спуска на воду в Ферроле 80-пушечного «Аргонаута») не было заложено ни одного линейного корабля. Испанцы сосредоточились на поддержании в строю старых кораблей, постепенно теряя их и уменьшая в размерах свой флот.
Дело могли бы поправить французы, и они старались в меру сил, однако у них самих в период 1789-1799 годов были очень большие потери – не менее 54 линкоров, самые крупные из них – это 12 кораблей, захваченных или сожженных в Тулоне в 1793-м, и 11 кораблей, потерянных в сражении при Абукире. Таким образом, французский флот хоть и активно строился, но своих-то потерь не мог возместить.
Естественно, проблема финансирования флота привела к дичайшим задержкам выплаты жалования морякам и офицерам, что не могло не сказаться на ухудшении качества экипажей и настоящему дезертирству с флота.
Пушки.
Всем известно соотношение сил в Трафальгарском сражении – 33 испано-французских корабля против 27 английских, то есть на 20% больше. Если же посмотреть по вооруженности кораблей – у англичан было 7 кораблей от 98 орудий и выше, тогда как у союзников – только 4, в результате соотношение по пушкам выглядело как 2152 у англичан против 2320 у франко-испанцев, то есть англичане проигрывали по общему количеству орудий лишь 8%. Если же брать калибры пушек, то получится парадоксальная вещь – 27 английских кораблей превосходили 33 коалиционных корабля по весу залпа за счет большого количества карронад, годных лишь для ближнего боя, но ведь ближний бой в результате и произошел! Давайте посмотрим: 74-пушечные «Бель Иль» - 14х32-фунтовых и 8х24фунтовых карронад, «Марс» - 14х32-фунтовых карронад, «Тоннант» - 18х32-фунтовых карронад, «Ривендж», «Левиафан», «Свитшур», «Конкерор», - 12х32-фунтовых и 6х18-фунтовых , «Орион» - 6х32-фунтовых, 100-пушечные «Виктори»- 2х68-фунтовых, «Британия» - 12х32-фунтовых карронад.
В итоге именно эти орудия ближнего боя спасли по крайней мере в первой фазе боя британские корабли от захвата. Карронады, ведя огонь картечью, просто опустошали палубы французов и испанцев, тем более, что для абордажа на верхней палубе собиралась по возможности большая часть команды. Бедные «Редутабль» (по этому вообще четыре раза прошлись двойные залпы карронад «Виктори» и «Тоннанта»), «Фуге», «Энтрепид» сполна испытали на себе смертельные залпы этих пушек ближнего боя. Картечь как пулеметы сметала французские и испанские экипажи с палуб.
Противоядия у французов и испанцев этому оружию на тот момент не было – и французские «обюзьеры» (obusier) и испанские «обусес» (obúses) были слишком тонкостенными, и часто взрывались, представляя большую угрозу для собственного экипажа, чем для противника. Кроме того, обстрел англичанами с высокой скорострельностью верхних палуб — а именно там располагались французские и испанские аналоги карронад — просто сметал их артиллерийские расчёты, которые по итогам понесли страшные потери.
Кстати, долгое сопротивление «Сантиссимы Тринидад» при Трафальгаре объясняется как раз тем, что она оказалась слишком высокой для обстрела английскими кораблями с помощью карронад. Если трехдечники англичан, подходя к двухпалубным кораблям французов, спокойно вели огонь сверху вниз, сметая на верхней палубе все живое, то вот с четырехдечником испанцев такой номер не прошел, и с ним пришлось повозиться. То же стоит сказать и о 112-пушечниках испанцев, у которых высота борта была больше, чем у своих британских «коллег».
Заключение.
Трагедия Трафальгара во многом была предопределена до самого сражения. Французы были лучшими на суше, однако флот из в период 1793-1805 годов сильно сдал, испанцы так же из-за проблем с финансами не могли поддерживать свои корабли на прежнем уровне, в то время как англичане не только активно строили линкоры, но и вводили в строй захваченные у французов и испанцев. Кроме того, после 1796 года Испания приняла курс на усиление армии, естественно, что это происходило в ущерб флоту. Денег хватало либо на одно, либо на второе, и имея подбоком Францию, которая была одновременно и главным союзником, и главной угрозой, выбирать особо не приходилось. Как результат – на 1802 год долги по флоту составили астрономическую сумму в 262 миллиона песо. Казначеям флота поставщики повсеместно отказывали в кредите, а то и просто били. В этих условиях надеяться выиграть у англичан было просто смешно.
Литература:
1. Agustín R. Rodríguez González «The Spanish at Trafalgar: Ships, cannons, men and a problematic alliance» - Journal for Maritime Research, 7:1, стр. 26-43, 2005.
2. Gardiner, Robert (ed.) «The line of Battle. The Sailing Warship 1650-1840» - London, Conway Maritime Press, 1992.
3. Vigodet, Casimiro y Alcón, José María «Nueva Artillería Naval y de Costa» - Madrid, Imprenta de Corrales y Cía, 1847.
