Душой компании бывает развязный балагур – добродушный двухметровый громила, с огромными ручищами и оглушительным смехом. Или красивая кокетка, в окружении толпы поклонников.
У этой компании душа была долговязая и бледная как моль. Худой парень в мешковатой толстовке смотрел в окно, выстукивая ритм пальцами по облупившемуся подоконнику. Посреди праздника. Один.
– Это Алексей, – прошептал, указав на него Кирилл, – он волшебник. Настоящий.
Кирилл зловещи вытаращил свои круглые глаза, и Петру стало так смешно, что он не удержался и фыркнул. Парень у окна медленно обернулся.
– Это Петя, который спас меня в лесу. Классный человек, правда?
Петр улыбнулся смущенно, чувствуя себя неловко. По его мнению, история в лесу яйца выеденного не стоила: ну, помог выбраться, поделился припасами, делов-то. Алексей внимательно посмотрел на новичка, как будто всерьез обдумывал ответ на заданный вопрос. Наконец он коротко кивнул и улыбнулся, убирая с глаз прядь светлых, почти белесых, волос. С удивлением Петр понял, что вердикт этого незнакомца его порадовал. Пожимая руку он почувствовал безотчетную симпатию к этому сдержанному человеку, которого, шутник Кирилл всерьез уважал.
За первым знакомством последовал еще десяток. Они обошли кухню и гостиную, и по пути Кирилл представлял ему всех встречных.
Компания сформировалась еще в студенческие годы, и с тех пор связи успели закрепиться, закостенеть, поэтому внезапно появившийся из ниоткуда новичок был своего рода диковинкой. Все были вежливы и делали вид, что это самое что ни на есть обычное дело, но нет-нет да и летели в его сторону любопытные взгляды. Впишется ли? Хотя куда деваться. После случая в лесу Кирилл вбил себе в голову, что теперь обязан спасителю. "Вот надо было жаловаться на отсутствие друзей, - отругал себя Петр, - но кто знал, что этот чудик так заведется».
Рукопожатия. Вежливые приветствия. Обрывки биографий. Неловкость.
Имена мгновенно улетучивались из головы Пети. Осталось только одно: Алексей.
Между тем появилось новое лицо – через открытые двери гостиной было видно вошедшую девушку. С ней вместе в квартиру будто впорхнули обрывки уличного тумана и пестрые огни вечернего города. Юркий свежий ветерок и немного уличной суматохи.
Шум разговоров и музыка скрадывали звуки ее голоса, даже смех не пробивался - она запрокидывала голову как в немом кино, и в волосах блестели мелкие капли, которые она смахнула даже не заметив, пока разматывала шарф.
Она вбежала в комнату, на ходу коснувшись нескольких плеч и рук, и не останавливаясь устремилась к окну. Должно быть Петр засмотрелся потому, что он вздрогнул, услышав шепот Кирилла:
– Это Кристина, красотка, скажи?
Петя кивнул, как он надеялся, небрежно но взгляда не оторвал.
Девушка встала рядом с блондином. Леша барабанил по подоконнику, на каждом пальце его поблескивало по серебряному кольцу. Казалось, он целиком погрузился в музыку.
– Мне нужно чудо! – вместо приветствия напористо заявила пахнущая туманом девушка.
– Я тоже рад тебя видеть, – ответил Алексей неожиданно ожившим насмешливым тоном.
Когда Леша с Кристиной ушли на балкон, выгнав оттуда курильщиков, Петр все же решился задать вопрос, мучивший его все это время.
– Вы всерьез про волшебство?
Он замолк, не зная, что добавить. Ему не хотелось выдавать свой скепсис, чтобы не обидеть новых знакомых, но Кирилл неожиданно рассмеялся.
– Какой ты вежливый, – ответил он, – Не обозвал психами или сектантами.
Люди вокруг заулыбались, будто старой шутке.
– Это действительно похоже на магию, – продолжил Кирилл немного смущенно, – Сам увидишь сейчас.
Спустя несколько минут балконная дверь открылась, и в комнату вернулась Кристина. Она выглядела иначе – двигалась уже без суеты и резкости, и будто светилась. Что-то в этой перемене неуловимо напрягло Петра. Возможно ему было жаль стремительности и напора, которые надо признать, Кристине очень подходили. Его пронзила внезапная неприятная догадка.
– Это же не наркотики?
– Интересное предположение, – Кирилл ответил совершенно спокойно, – Кристи, юноше кажется, что ты обдолбалась.
Девушка с ленцой пожала плечами.
– Нет, это всего лишь эйфория, которая бывает, когда отпускает напряжение. Как после экзаменов. Понимаешь о чем я? – и не дожидаясь ответа протянула руку для пожатия, – Я Кристина.
– Что у тебя на этот раз, свет моих очей? – медовым голосом проворковал Кирилл, обнимая девушку за талию.
– Разбитое сердце, – ответила Кристина абсолютно равнодушно.
– И где ты только находишь кретинов, не желающих ответить тебе взаимностью? Да еще и в таких количествах?
Кристина опять пожала плечами.
– А знаешь, он в чем то прав, – сказала она внезапно другим тоном, – Мы подсели как на наркотик, а я больше всех.
Петр переводил недоуменный взгляд с одного собеседника на другого. Мельком он успел заметить, как нахмурился в ответ Алексей.
– Ладно, хватит тебя мучить, – сжалился Кирилл, – Мы привыкли приходить к волшебнику со своими несбыточными мечтами: разбитые сердца, недостижимые высоты, вещи, которые не можем себе позволить. Мы рассказываем ему о том, чего хотим.
– Непохоже, чтобы он исполнял желания, – сказал Петр глядя на Кристину.
– Верно. Зато после короткого разговора твое желание исчезает. Нет, он не переубеждает тебя, Леша вообще обычно ограничивается парой наводящих вопросов.
– Да, ты просто понимаешь, что не хочешь этого на самом деле, и даже никогда на самом деле не хотел, – задумчиво глядя вдаль, добавила Кристина, – Сам приходишь к этому выводу, понимаешь о чем я? Или кажется, что сам, только без Леши это все равно не работает.
Так спокойно они говорили об этом, а Петра внезапно обдало волной жути и воздух стал казаться густым и отравленным. Он еще не мог сформулировать, почему его мутит от всей этой истории, но знал уже, что никогда не смог бы смотреть на подобное волшебство с одобрением. Он перевел взгляд на Алексея и сам не заметил, как сделал три шага по направлению к блондину. Кажется, он сжал кулаки, во всяком случае пальцы болели как от напряжения.
– Только если желание и не было настоящим, – покачав головой ответил Леша.
***
“Ах, ты ж!” – пронесся возглас над лесом, остаток потонул в треске и плеске. Все толпой побежали к обрыву, Петр был там же. Как и остальные он застыл, силясь разглядеть сквозь густую темноту, что произошло внизу. Все крутились у края как гончие потерявшие след, перекликались, спускаться было боязно. В первую секунду было непонятно даже, кто упал, но тут снизу раздался голос Кирилла.
– Ребята, у меня с ногой что-то!
Голос звучал бодро, даже почти весело, но Петр сразу стал аккуратно боком сползать по откосу, по грязи. Пока остальные искали фонарики, веревку, надежный ствол, чтобы обвязать страховку вокруг, Петр сидел уже возле Кирилла. Тот выглядел нормально, шутил.
– Вечно ты меня спасаешь. И не надоело?
– Больно? – только и спросил Петя, проигнорировав нарочитую веселость.
Кирилл помотал головой и перестал широко лыбиться, стало заметно, что зрачки его расширены, хотя он смотрит прямо на свет фонарика.
– Не больно, но страшно.
Следом спустилось еще несколько человек, сразу образовав толпу. Посыпались обычные расспросы: “сам встанешь?”, “тут болит?”, “а тут?”, “идти можешь?”, “тебя поддержать?”. Петр аккуратно поднялся по откосу и принялся искать мобильник, а найдя стал размышлять – что же делать дальше.
Петр был знаком с ребятами меньше месяца, но уже чувствовал себя своим, участвуя во всех сборах и праздниках.
Казалось бы, что может пойти не так, когда весельчак Кирилл обещает шикарный выезд на природу: Иванов день с настоящей языческой общиной, медовуху, пляски у костра и бдение светлой июльской ночью?
“Проклят этот парень что ли?” – уже успела мелькнуть шальная мысль, когда стало понятно, что они заблудились. В половине одиннадцатого стемнело окончательно и до всех дошло, что компания развязных босоногих дев с развевающимися по ветру волосами им не светит. Кирилл божился, что это именно та поляна, но после непродолжительных поисков были обнаружены лишь следы прошлогоднего костровища, пара покосившихся идолов и украшенное лентами маленькое деревце.
Машина как назло сломалась. Девчонки забыли взять палатки. А тут еще горе-организатор с дурацкой травмой.
В темноте Петр растерянно оглядывался. Он не отказался бы сейчас от мудрого совета, от присутствия человека, который знает, что делать. Но видел вокруг только уставшие, встревоженные лица. Кроме единственного.
Алексей сидел на расстеленном пледе, держа в руках пластиковый стаканчик с вином. Он смаковал напиток так, будто это была дегустация в дорогом ресторане, или даже экзамен на звание сомелье, весь поглощенный этим занятием и спокойный как звездное небо.
– Чувствуешь себя обязанным беспокоиться и суетиться?
– Что?
Леша протянул приятелю почти приконченную бутылку вина, чилийского судя по этикетке, и ухватив за рукав, зашептал глупо-доверительным голосом.
– Все никак не могу разобрать те оттенки вкуса, о которых они пишут.
– Только этого не хватало! Какого черта ты надрался? Тебя даже уложить спать некуда.
– Не расслабишься, пока не спасешь всех, включая тех, кто не просил об этом?
– Да о чем ты вообще? Веселье надо сворачивать, Кирилл сломал ногу!
– Нет там никакого перелома, сам же видел. Зачем врать?
Голос Леши вспыхнул нехарактерным для него раздражением. От неожиданности Петр стушевался, растеряв часть боевого настроя.
– Я не врал! То есть… не хотел врать. Извини. Просто накрутил себя, наверно. Может ты и прав.
Алексей указал на бутылку, подбадривая выпить прямо из горла.
– Слушай, ему все равно нужно в больницу, вдруг что серьезное.
– Даже если он не желает?
Кирилл и правда вовсю отбивался от обеспокоенных друзей, уверяя, что ему уже лучше, и, мол, он себе не простит, если испортит долгожданный праздник. Петр засомневался, а Алексей явно забавлялся наблюдая за ним.
– Я просто хочу, чтобы с ним все было в порядке!
Блондин улыбнулся озорно и немного хмельно.
– Что если я скажу, что могу его исцелить? Ну, так в порядке шутки. Или к примеру скажу, что уже исполнил это твое желание.
Непроизвольно Петр обернулся и увидел, как Кирилл прыгает на месте, доказывая изумленным зрителям, что все уже в порядке.
– Само прошло, – посмеялся волшебник, – Или не само.
– Ты правда такое можешь? – спросил Петя сам удивляясь себе
– Я все могу
– Но я думал, что ты не исполняешь желания, а…
– А забираю? Представь, что было бы, если бы все знали. Разве смог бы я с ними дружить? Я бы только и делал, что выслушивал всякие “хочу”. Пожелали поехать на природу, только добрались, уже хотите обратно. Желания сменяют друг друга, становятся ненужными не успев исполнится. Ты хоть знаешь, сколько еще таких вечеров у вас будет? Может этот единственный. Не думал об этом? А ты уже спешишь сбежать. Так что молчи об этом, слышишь!
– И выпей уже наконец! – вдруг строго прикрикнул на слушателя Алексей, – Ты как пружина, так и хочется стукнуть, чтобы распрямился.
Они остались. Гуляли, смеялись. Резали и жевали бесконечные вереницы бутербродов, а под конец скучковались у костра. Веселая болтовня прервала вечернюю совиную перекличку. Встревоженные птицы улетели. И только летучие мыши как ни в чем ни бывало шныряли над рекой похожие на тени огромных бабочек.
Кто-то заговорил про дом мечты.
– Я хочу когда-нибудь поселиться в небольшой хижине в горах, – откликнулся Петр.
Он заметил, как сверкнули в темноте глаза Леши, и услышал его голос.
– Одно из двух.
– Что?
– Одно из двух. Все мечтают о домике или у моря или в горах.
– Неправда, – вклинилась в разговор Кристина, – Я хочу жить у подножия гор с видом на море.
– Все и сразу? – поинтересовался Петя.
– Так и есть, – весело ответила девушка.
Петр осторожно обнял ее, и она не отстранилась.
– Или еще может быть домик посреди поля иван-чая.
У нее на коленях лежала охапка этих цветов, которые она сплетала в пышный венок.
– Интересно, может ли быть домик у гор, с видом на море посреди цветочного поля?
– Боюсь, ты хочешь невозможного, Кристи, – добродушно оборвал ее мечты Кирилл.
– Тогда пусть домик будет в лесу у берега реки. Не хочу море! Но цветы пусть будут.
Петру снилось, что он идет по берегу. Где-то справа журчала, скрытая откосом, река. Прямо возле глаз мелькнула вспышкой стрекоза, но не улетела далеко, а села на ветку в пяти шагах от него. Петр последовал за ней. Бирюзово-синее электрическое создание позволило подойти ближе, прежде чем упорхнуло, вновь остановившись в пределах видимости. Она садилась на травинки или зависла в воздухе трепеща крыльями, а Петя все шел и шел за ней. Каждый раз подбираясь чуть ближе, каждый раз улыбаясь в предвкушении, он думал: “вот сейчас то…”. А она опять и опять единым импульсом перетекала в новую точку, оставляя человека позади.
Так Петр и проснулся с этой мыслью на губах: “вот сейчас то…”.
“Что из этого было сном? Все?”
Реальность данная в ощущениях поспешила напомнить о себе: щекоткой легких завитков на голом плече, мурашками чужого дыхания на груди, набившимся в палатку душным утренним светом.
Он вспомнил ночной разговор с Алексеем. О спешке, о беспокойной тяге к перемене мест. Детали уже ушли из памяти, но осталось послевкусие. Внезапно-сильный порыв ветра налетел и захлопал тканью палатки, разбудив Кристину, и она сонно завозилась медленно вплывая в новый день.
И пазл случайностей сложился, центр мироздания сместился и щелчком совпал, совместился с сознанием человека. Была радость, и светились разбросанные по брезенту цветы иван-чая.
***
– С чем пожаловал?
Алексей устроил гостя в кресле, налил крепкого травяного чая в толстостенную глиняную кружку, открыл окно, впуская уличный воздух.
– Я хочу попросить об одной вещи.
– Какой?
– Исполнить желание. Не мое. Кристины, – быстро прибавил Петя.
Когда наконец пришло время этого разговора, Петр оказался не готов. Они сидели на балконе, дождь обмывал стекла змеистой пеленой, через приоткрытую форточку до них то и дело долетали брызги. От сырости спасал теплый свитер и чай, который должен был бы постепенно остывать, но почему-то упорно оставался горячим.
– Она хочет поступить в аспирантуру. Ей надоела эта работа, она хочет заниматься социологией, какие-то исследования проводить. Понимаешь? Но у нее совсем нет связей в академической среде, и публикаций нет. Она даже не знает, куда податься.
– И что?
– Помоги.
– Я похож на институтского профессора?
– Но ты же все можешь.
– Может я пошутил.
– Но ведь нет же, правда? Она очень хочет поступить, а я хочу ей помочь!
– Тоже мне рыцарь, – фыркнул Леша раздраженно, – А год назад она хотела замуж и быть домохозяйкой.
– Я с ней говорил, это всерьез.
– Всерьез? Специалист, значит? Ты то о себе хотя бы знаешь, чего хочешь?
– Да, знаю.
– И уверен в своих желаниях?
– Конечно.
– Помнишь, ты говорил, что хотел бы жить в домике в горах?
Алексей говорил с необычным для него напором, не давал перевести дух, обрушивая шквал вопросов.
– Ну, да.
– В каких горах? Конкретно.
– Эм.
– Гималаи? Каракорум? Тянь-Шань? Анды?
– Не знаю. Ну, к примеру в Японии какие горы?
– Татеяма, Кита, Раусу, Нантай, Курама, Хиути.
Алексей чеканил без малейшей запинки, от этого стало еще больше не по себе.
– Стой, мне ничего не говорят эти названия.
– Хорошо. Какая высота? Как ты переносишь разреженный воздух? Ты проверял свое давление, как у тебя с респираторными заболеваниями?
– Не знаю, я вроде здоров. К чему все эти...
– Позволь уточнить, гигантских шершней и змей ты, очевидно, не боишься? А также красноспинного паука. Он вообще из Австралии завезен, но в Японии тоже неплохо прижился. Самый ядовитый на Земле и обожает высокие места.
– Я о таком не думал. Ты решил меня напугать что ли?
– Я? Конечно, нет! Как ты мог подумать.
Петр нахмурился, но промолчал. Он сидел вцепившись в подлокотники кресла, будто ждал, что в окно вот-вот ворвется огромная волна и смоет его в открытый океан. Дождь пах непривычно остро и солено.
– В доказательство я отправлю тебя прямо сейчас. Хм... к примеру на гору Курама. Решено! Славное местечко.
– Эй, да стой же ты! Я не могу. То есть не хочу вот так вдруг! Как я буду оттуда выбираться? У меня тут работа, забыл что ли!
Петр изрядно стрхнул и заговорил быстро и сбивчиво. Только через несколько секунд монолога он заметил, что Алексей смотрит на него молча, скрестив руки и явно не собирается колдовать. На лице волшебника застыло слегка брезгливое выражение.
– Ты ведь не хочешь ни в какие горы, верно?
Петр молчал.
– Тебе просто приятно думать об этом. Это как картинка на рабочем столе компа, ничего общего с настоящими желаниями.
С детства знакомое ощущение - все идет неправильно, не так как должно. Призрак цунами отступил, побелевшие пальцы расслабились, и по ним прокатилась колкая электрическая боль. Дождь понемногу стихал, а Петр так и сидел, вдыхая отдающую болотом сырость.
– Может быть ты просто выбрал неподходящий момент? Может я хотел не того, то есть, не так?
– Сам то в это веришь?
Петр бы хотел снова разозлиться, очень хотел, но его парализовала влажная тяжесть воздуха и мыслей.
– Значит, так ты это делаешь?
– Что делаю?
Голос Алексея звучал недоуменно, но через секунду он рассмеялся. Совсем не зло, обычным теплым смехом.
– Не так. Я вообще ничего не делаю. Не веришь?
Петр медленно поднял взгляд на собеседника, тот смотрел в сторону сосредоточенно и серьезно.
– Просто ты чертов упрямец и глупый идеалист вдобавок. Ты рассердил меня, а со мной такое редко бывает. Ты извини, ладно?
Леша оперся на руки и подался вперед, но смотрел по-прежнему в окно.
– Я правда не вполне понимаю, как оно получается. То, что ты почувствовал сейчас, я всегда это знал. Ко мне часто приходили поговорить, я умею слушать. Однажды во время особо настойчивой жалобы на жизнь я решил исполнить желание, прямо всерьез решил. Может задал пару уточняющих вопросов, а может и нет. Может просто решился мысленно. И человек внезапно передумал.
– Почему?
– Потому же, почему и ты. Думаю, они чувствуют мою силу, хотя и не осознают этого. Оттого их желания рассеиваются как дым. Вам не нужно то, к чему вы так стремитесь. Ничего из этого.
Леша замолчал сосредоточившись на своем чае.
– Не рассказывай никому, – тихо сказал он в спину уходящему Петру.
Тот кивнул.
***
Когда Кристина получила ответ от одного итальянского университета, положительный ответ, Петр никак не мог отделаться от мысли, что в этом как-то замешан Алексей. Не могло все так сложиться само, без помощи волшебника.
Кроме того он был растерян. Петр почему-то даже не подумал, что Кристина могла подать документы в другой город. Или даже страну.
Они встречались только два месяца, и теперь она собиралась уезжать.
Ноги сами принесли Петра к дому Леши.
– Я не уверен, что она этого хочет. Я не уверен, что хочу этого сам.
Петр теребил ремешок часов, казалось тот вот-вот оборвется. Взгляд его блуждал где-то под потолком. Он не планировал изливать душу, не понимал, как так получилось и замолчать уже не мог.
– И ты решил использовать меня как лакмусовую бумажку?
– Для Кристи эта поездка жутко важна - последний шанс поменять что-то, успеть ухватить свое призвание за хвост. Понимаешь, она так давно этого хотела.
Алексей не смотрел на гостя прямо, а его пальцы рассеянно порхали над клавишами пианино, не касаясь их.
– Понимаю, что ж не понять то. Она пытается успеть все, поймать все: этот шанс, учебу, новую страну, тебя, жизнь. Поймать, удержать, проглотить, не жуя, все, до чего дотянется.
Досада звучала в его голосе отголоском прошлого разговора. Петр некстати увидел свои короткие отношения с Кристиной глазами друга: всю их жажду, жадность, бездумную спешку. Ему стало неловко, кажется, даже щеки запылали. Он не заметил, что тон Алексея с прошлого раза успел измениться.
– Знаешь, кто приходил ко мне час назад?
Петр вскочил из-за стола. Впрочем бежать куда-то было очевидно поздно и уже незачем. Он все пытался сформулировать вопрос и не мог.
– Ну, что молчишь? Как же с вами тяжело!
– Она же хотела, чтобы я нашел там работу и уехал с ней?
– Да.
– Ты исполнил ее желание?
Петр смотрел с надеждой и недоверием, насторожившись, прищурившись.
- Я хотел! – голос Леши сорвался, – Я был готов, клянусь, по одному ее слову сделать что угодно. Как только я понял, о чем она говорит, я… Но она уже сама все решила.
– Как всегда.
– Как всегда. Прости, правда прости меня
– Да ладно тебе оправдываться, понял я. Ты был прав в отношении ее, меня и всего людского рода. Признаю, каюсь. Доволен?
– Да не в этом дело.
– Неважно уже. Давай. Забирай.
– Петя…
– Да что ты тянешь! К черту такую жизнь, я этой любви не просил!
– Петр.
– Что, блин?
Леша качал головой, рука безвольно свешивалась с крышки пианино, другой рукой он сжимал ворот свитера, будто тот мешал ему дышать.
– Эй, это слишком жестоко даже для тебя!
– Я то тут при чем?
Леша вяло огрызнулся, но настоящей злости в голосе не звучало.
– Думаешь, почему я тебе все рассказал? Ты не похож на других. Может это твое раздражающее упрямство или идеализм. Не знаю, но что-то делает твои желания живыми.
– Ага, как с горами.
– Ну, у остальных то все желания бессильные. Я очень привязался к ребятам, люблю их компанию и хочу им добра. Но все их порывы пустые внутри. Я устал от этого.
– А я значит необычная зверушка, интересная?
– Хватит. Я бы только все испортил, потакая им.
– А ты им не потакаешь в убийстве желаний? Не помогаешь их страхам взять верх над мечтами?
– Перестань. Хочешь отправлю тебя в эту твою Италию? Что хочешь сделаю!
– И работу найдешь, знаю-знаю. Только теперь то мне это на кой черт?
Леша молчал.
– Что мне теперь делать?
Леша молчал.
– Ты понимаешь, что натворил? Я поверил тебе! Что все наши желания - блажь, чушь и ребячество. Что они и гроша ломанного не стоят, что мы легко обойдемся без них. Польза аскетизма, дьявол его забери!
Леша молчал.
– А теперь ты говоришь, что мое желание настоящее. Что мне делать? Что, Леша?
***
Леше снились высокие, по грудь, травы, в которых он шел словно плыл, раздвигая стебли руками. Он двигался за заходящим солнцем, пока не почувствовал, как заскользила нога на осыпающейся почве. Солнце привело его к откосу на краю поля. Он остановился и стоял, смотря в небо, пока не заметил движение сбоку от себя, и почти неосознанно дернулся туда. Вовремя! Леша как раз успел схватить мальца, беспечно летящего навстречу обрыву. Малыш брыкнулся пару раз и затих на руках у волшебника, который баюкал его крепко держа.
– Дядя, пусти, а?
Леша осторожно разжал руки.
– Туда пусти.
Мальчишка вытянул руку в сторону обрыва. Оглянувшись и впервые посмотрев вниз, Леша заметил там волшебную страну грез: долину такую красочную и светлую, что она даже внутри ткани сна казалась невероятной.
– Как же ты спустишься?
– Я попробую, – ответил мальчик и прыгнул.
Еще не вполне даже очнувшись Алексей уже схватился за телефон.
– Привет! – Раздался в трубке радостный голос, – У меня есть идея.
– Леша, это ты? Ты вообще… Блин, который вообще час?
– Да, неважно. Слушай меня!
Петр выслушал, помолчал.
– Леша, ты бы выспался что ли. Сам же говорил, что мне оно не нужно, – в голосе Петра не было ни капли энтузиазма, – Да и я уже что-то… ну, ты понимаешь.
– Ты же не пробовал. Откуда ты знаешь, что там за гранью?
– За какой еще гранью?
– Неважно. Ну, где твое чертово упрямство, когда оно так нужно?
– Леша, ты псих! От меня то что требуется?
– Только согласие.
– Оно у тебя есть. Не знаю, как ты это собираешься реализовать, но сейчас дай мне поспать. Завтра поговорим, когда я проснусь.
– О, да! Ты удивишься, когда проснешься.
– Что?
– Доброй ночи! – быстро сказал Леша и бросил трубку.
***
Раздался стук в дверь: тихий, глухой. Цельный массив дерева не очень хорошо проводил звуки, а пришелец вдобавок был деликатен, но Петр услышал. Секундная улыбка как вспышка, которую он тут же спрятал за книгой, отвечая притворно ворчливым тоном.
– Кого нелегкая принесла? Заходи, не заперто.
– Почему ты говоришь по-русски? – поинтересовался Леша, открывая дверь.
Чем шире расползалась улыбка хозяина, тем усерднее закрывался он пухлым томиком.
– “Собрание мириада листьев”? Соответствует атмосфере места, – прокомментировал незваный гость.
– Ничерта не соответствует. Эти клены вокруг, кедры и сосны – я все время забываю, где нахожусь. Скажи ка лучше, как ты сюда добрался?
– На автобусе из Киото доехал.
– Все бы ничего, но транспорт в эту глушь ходит только по вторникам и четвергам, а сегодня, как назло, среда.
– Значит прилетел на вертолете.
– Голубом, не иначе.
– Возможно, только вот эскимо не захватил, извини.
К вечеру горные впадины залило плотным туманом.
Петр вытаскивал тяжелый стол в сад кряхтя и ругаясь на Лешу, который и пальцем не пошевелил, чтобы помочь другу, а только бродил по округе подбирая и растирая между пальцев листья, поглаживая на ходу мох на обломках скал и часто замирая на полушаге с запрокинутой головой.
После Петр кипятил воду, взбивал бамбуковым венчиком чай до образования густой ядовито-зеленой пены, чуть не разбил тяжелую керамическую чашу. Ему хотелось порадовать друга настоящей чайной церемонией.
Наконец тягучий чайный аромат смешавшись с вечерней сыростью расползся по склону, и по нему, как по следу пришел Леша. Он шагал медленно, раскинув руки, пропуская ветер между пальцами и улыбаясь своей странной полуулыбкой. Петр улыбнулся в ответ.
– Чай остынет, чудик!
– Ты заботишься и суетишься о многом.
Леша ответил в своей странной манере, глухим отстраненным голосом, но сразу после тряхнул головой и принял пиалу из рук Петра с обычной человеческой живостью.
– Спасибо тебе.
– Да не за что. Кажется, крепковат получился.
После паузы Петр заговорил снова.
– А как поживает…
Он замолк.
– Кристина?
– Да, именно. Как она?
– Все хорошо. Она в Италии, поступила в университет Больцано. Недавно приезжала на неделю.
– Ты ее видел?
Леша покачал головой и убрал белые пряди с лица.
– Она хотела встретится, звонила, но я сказал, что слишком занят.
– Ты занят? Вот же врун.
Леша слегка улыбнулся, и печаль в его глазах отступила.
– Я пока не хочу их видеть, боюсь, что они опять вспомнят свой фокус с желаниями, который так любят. Особенно Кристи.
– Все будет хорошо, – сказал Петр, – Она привыкнет.
– Говорят, она нашла парня. Там. В Италии.
Теперь они замолкли оба.
Из-за тумана почти не видно было солнца, которое прячась за горные складки выкрасило медовым и янтарным верхушки сосен. Внизу же быстро темнело, не успели они допить чай, как лес уже погрузился в темные бесцветные сумерки.
– Не самый впечатляющий закат в твоей коллекции, – сказал Петр.
– Но все же по-своему уникальный. Закат над горой Курама.
Автор: Екатерина Ванская
Источник: https://litclubbs.ru/writers/7041-volshebnik-dlja-nas.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: