Чем дальше продвигался в своем расследовании по делу доктора Дадукалова Сергей, тем все большее количество участников вольно или невольно вовлекалось в этот процесс: пилот Валерий Теплов, его отец полковник МВД, майор Жеребцов, подполковник КГБ Веретенников, генерал Остахов…
Вот и сейчас по крутому маршу широкой лестницы, ведущей с третьего этажа здания КГБ, к Сергею, стоявшему в холле, возле дежурного прапорщика, спускался еще один персонаж этого, раскручивающегося по крутой спирали, сюжета. Сергей присмотрелся: новый участник был выше среднего роста, суховат, легок, осанист. Его высокая жилистая шея, покатый разворот мощных плеч, гордо поставленная грудь, выдавали стремительную гибкую силу. Смуглое лицо несколько узковато, темные живые глаза освещены мыслью. Густая черная шевелюра, и сросшиеся, почти прямые брови неплохо гармонировали с широкими усами. Поведение свободное, жесты вольные. Неброский штатский костюм, со вкусом подобранная рубашка, сдержанного тона галстук повязан крупным модным узлом. Не дойдя несколько шагов до Сергея, он задержался с кем-то из сотрудников и, пока, эмоционально жестикулируя, разговаривал, Сергей успел закончить свои наблюдения. Сразу было заметно, что малый этот — без комплексов.
— Ну, здравствуй, летун, — он пожал пятерню пилота горячей сильной ладонью, показал в улыбке красивые зубы. Заговорил доверительно и раскованно, сразу перейдя на «ты», и Сергей понял, что не ошибся в своей оценке.
— Каким тебя описал Веретенников таким ты и оказался, Сережа-джан! Умеет шеф образ передать, ничего не скажешь… Я — капитан Хаджи'ев Алимбе'к Аба'цович, но ничего не имею против, если ко мне обращаются: Алимбек или просто Алик, — только после этих слов он разжал пальцы на ладони Сергея, мотнул головой вглубь коридора. — Ну, пошли, как говорится, в амбар, — и энергичным шагом двинулся вперед. Сергей едва поспевал за ним, его не покидала назойливая мысль, что где-то он уже видел этого разбитного парня, где-то с ним общался… И лишь его голос, мягкий, со сглаженной по-южному буквой «г» в речи, с уловимым горским акцентом, не припоминался.
Пришли в небольшой чистенький кабинетик, расположенный в полуподвальном помещении архива, расселись по стульям. С минуту помолчали, привыкая один к другому.
— Мы с тобой раньше никогда не встречались? — осторожно поинтересовался Сергей.
— Вряд ли…— присмотрелся повнимательнее Алимбек. — По крайней мере, я не припомню. Впрочем, вполне могли сталкиваться у вас в аэропорту.
— Часто там бываешь?
— Часто не часто, но в «Наба'те»[1] несколько раз участие принимал, так что пересекаться вполне могли.
— Да, не исключено, — согласился Сергей. — Я и сам иногда в эти игры играю, нас ведь тоже тренироваться заставляют.
— Игры… — осуждающе усмехнулся капитан Хаджиев в черные усы и чуть назидательно закончил. — Эти игры учат нас людей спасать, дорогой Сережа, — он выдержал паузу, потом спросил. — Ну что, приступим?
— Пожалуй, — пододвинулся тот ближе к столу.
Алимбек подошел к несгораемому шкафу, щелкнул замком, извлек внушительных размеров стопу из четырех папок, положил перед Сергеем. На верхней тот прочел машинописную строчку: «Горноозерская противочумная станция, следственное дело №2163».
Капитан опустил точёную кисть руки на папку:
— Здесь все, Сергей. Подполковник разрешил тебе работать с документами в моем кабинете, меня же и в помощь назначил. Давай сразу определимся, что тебя вообще интересует по делу, с чего думаешь начать?
Сергей поразмышлял:
— Начать, видимо, надо с выяснения: за что был арестован доктор Дадукалов, где отбывал срок, как погиб, в каком месте похоронен? Это главные вопросы, которые интересовали его родственников в Штатах… Ну, а дальше видно будет.
— Хорошо, так и действуй, Сережа, — одобрил Алимбек. — Я займусь своими делами, тоже, кстати, по реабилитации. Сижу на этом уже несколько месяцев — надоело! После оперативной работы — тоска зеленая. Но — надо! Короче, трудись, а если что, то я рядом.
Сергей развязал тесемки на верхней папке. Глазам предстала первая страница — пожелтевший от времени бланк, заполненный беглым, с нажимом, почерком. Создавалось впечатление, что человек, обладавший им, писал сноровисто, легко и привычно-уверенно. Чернила густые, фиолетовые, строчки кое-где подчеркнуты красным карандашом. На внутренней стороне обложки приклеен конверт. Сергей раскрыл его, там находились фотографии. Он стал, не спеша, перебирать их. Снимки были как одиночные, так и групповые. Вот фото нескольких чиновников, судя по всему — важных. Бородатые и усатые лица, исполненные спокойного достоинства, двубортные сюртуки с крупными орлёными пуговицами, наградные кресты и медали, белые манишки с твердыми воротниками, широкие галстуки-бабочки. Сергей перевернул фото, оно не было подписано. Он долго всматривался: кто же из этих государевых слуг — Дадукалов? И есть ли он вообще среди них?
Следующий снимок запечатлел миловидного пухлогубого юношу в пенсне. На его казенном кителе квадратные, с белой каймой-вы'пушкой, погончики. Юноша смотрит чуть в сторону большими светлыми глазами, прядка темных вьющихся волос упала на высокий чистых лоб, и от этого облик приобрел какой-то необъяснимый мужской шарм. На оборотной стороне тоже нет подписи.
Еще одно фото изображало сцену рыбалки: несколько молодых людей выводят из реки бре'день. Все смеются тем самым заданным смехом, о котором обычно просит фотограф. Сдержанно улыбается и стоявший на пологом берегу пожилой священник в рясе. Этот снимок был подписан: «Отдых на р. Ингоде', близ Сохатино', августа 4-го дня, 1915-го года». Почерк каллиграфический, с завитушечками, строчки четкие, прямые.
Сергей убрал снимки, перешел к документам.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ[2]
(О предъявления обвинения)
г. Горноозерск, июня 10-го дня, 1934 г.
Я, начальник 2-го отдела ЭКО ПП ОГПУ по ВСК[3], тов. Мосейчук В. А., проводя оперативно-следственное мероприятие в Горноозерском Институте Экспериментальной Ветеринарии на предмет выявления и изъятия замаскированного вражеского контрреволюционного и вредительско-шпионского элемента, внимательно изучив личное дело доцента кафедры Эпизоотологии, гр-на Подкопаева Вениамина Петровича, а также добровольную письменную и устную информацию, поступившую от его коллег по службе,
НАШЕЛ:
Вскоре после разгрома основных контрреволюционных сил, действовавших на Дальнем Востоке РСФСР – Семёнова, Колчака, Унгерна и заграничных интервентов, гр-н Подкопаев В. П., не мирясь с диктатурой пролетариата, занимая руководящее положение в Горноозерском ИЭВ, совместно с бывшим белоэмигрантом, активным политическим деятелем правительства атамана Семёнова, Оболдуевым Г. А., создал мощную к/р шпионско-вредительскую организацию для активной борьбы с укреплением советской власти на Дальнем Востоке и в Забайкалье.
Организационно оформив реакционную часть ветспециалистов, научных работников Забайкальского Института Экспериментальной Ветеринарии, поставил им задачу глубокой дезорганизации народного хозяйства ДВК, Забайкалья и Бурят-Монгольской Республики, подрыва оборонной мощи, гр-н Подкопаев как идеолог к/р организации, установил связи с русской белогвардейщиной в Харбине и представителями японского консульства во Владивостоке, откуда получал установки в области практической деятельности к/р организации.
В ходе дальнейшей углубленный проверки личных дел сотрудников ИЭВ установлено, что в разное время в данном институте работали и работают на руководящих должностях замаскированные так же, как и гражданин Подкопаев, непримиримые враги Советского строя, многие из которых в прошлом состояли на царской службе.
Последующая оперативно-следственная разработка позволила выявить хорошо разветвленную, глубоко законспирированную, вредительско-шпионскую агентурную сеть, протянувшую свои нити в разные города РСФСР.
На основании вышеизложенного материала
ПОСТАНОВИЛ:
Возбудить дело, привлечь в качестве обвиняемых, предъявив обвинение по ст. ст. 58/4, 58/6, 58/7 УК РСФСР, произвести обыски, аресты и этапировать в распоряжении Горноозерского отдела ПП ОГПУ следующих лиц:
1.Подкопаев Вениамин Петрович, 1885 г. рождения, уроженец села Аманаш Канского района Красноярского края, доцент кафедры Горноозерского ИЭВ.
2. Оболдуев Григорий Александрович, 1871 г. рождения, уроженец Харьковской области, помощник директора научно-исследовательского института в гор. Ташкенте.
3. Костенко Александр Иванович, 1885 г. рождения, уроженец гор. Полтавы, доктор биологических наук, директор Саратовского ветеринарного института.
4. Алексинский Евгений Алексеевич, 1880 г. рождения, уроженец гор. Ярославля, директор биофабрики в гор. Алма-Ата.
5. Дадукалов Андрей Александрович, 1875 г. рождения, уроженец села Вейтелевка Воронежской области, доктор биологических наук, заведующий бактериологической лабораторией при институте Экспериментальной ветеринарии в гор. Москве.
6. Верещак Деомид Гаврилович, 1885 г. рождения, уроженец села Сары Полтавской области, заведующий отделом Забайкальской биофабрики.
7. Евстихеев Алексей Федорович, 1887 г. рождения, уроженец села Сухобудинское бывшей Енисейской губернии, ветврач Горноозерской противочумной станции.
8. Чернозерский Евгений Николаевич, 1886 г. рождения, уроженец гор. Пензы, заведующий ветеринарным сектором наркомзема Бурят-Монгольской АССР.
9. Тощев Александр Петрович, 1897 г. рождения, уроженец села Царевщина Куйбышевской области, заведующий отделением Забайкальской биофабрики.
10. Задорнов Павел Иванович, 1875 г. рождения, уроженец села Терновка Пензенской области, заведующий ветлечебницей и преподаватель Горноозерского ветеринарного техникума.
11. Бунин Николай Петрович, 1883 г. рождения, уроженец гор. Зарайска Московской области, заместитель директора по производственной части Горноозерской биофабрики.
Начальник 2-го Отдела ЭКО ПП ОГПУ
(Мосейчук В. А.)
Руководствуясь ст. ст. 128 и 129 УПК,
«согласен», пом. Нач. ЭКО ПП ОГПУ
(Чехлов И. С.)
«Утверждаю», начальник ЭКО ПП
ОГПУ по ВСК
(Зирнис А. М.)
Настоящее обвинение мне предъявлено
(Подкопаев В. П.)
Сергей оторвался от документа, посмотрел на сидящего напротив капитана Хаджиева. Сосредоточенно склонив голову, тот быстрым мелким почерком заполнял какой-то бланк. Почувствовав на себе взгляд, отложил ручку.
– Неужели всё так и было, Алимбек? – сипловатым от долгого молчания голосом спросил Сергей. – Ты только послушай, что тут пишет некий товарищ Мосейчук: «Изучив личное дело и информацию коллег, постановил…»
– Хо-о-о, Серёжа, дорогой! – почти весело протянул Хаджиев, сладко, до хруста в позвоночнике, потягиваясь на стуле. – То ли тебе ещё предстоит узнать… Меня-то уже ничем не удивить. Это ещё что, – он кивнул на папку Сергея, – есть моменты похлеще!
– Например, – Сергей встал, затёкшее от непривычно-долгого неподвижного сидения тело требовало разминки.
Алимбек с минуту повспоминал:
– Например… Да вот хотя бы: к директору паровозоремонтного завода в кабинет пришла семилетняя дочка. Пока отец что-то там утрясал по телефону, разыгралась, разбегалась и нечаянно уронила с подставки бюст этого самого, который всех времён и народов… Нашего незабвенного Сосо' Джугашвили, короче говоря… На горюшко того несчастного директора принёс черт уборщицу, полы в кабинете мыть. Он ей и ляпни, придурок: мол, обломки эти, собери в ведро и выброси… А уже через три дня этот контрреволюционер, этот замаскированный троцкист и шпион-вредитель сидел в следственном изоляторе с переломанными ребрами и с разбитой головой, а ещё через пару недель ехал в составе десяти таких же «диверсантов», лёжа в кузове полуторки, в район посёлка Смоле'нка. Там их уже поджидали ребята с наганами и лопатами.
– А почему именно вдесятером и лёжа? – не понял Сергей.
– Хо-о-о, дорогой! – снова усмехнулся Алимбек. – Тут свой секрет: у полуторки кузов маленький, борта, низкие, поэтому кандидатов на «луну» возили лёжа, плотненько, принакрыв брезентом, чтобы общественное мнение не будоражить.
– Что, и днём возили? – изумился Сергей.
– А как же! Если из ночного плана выбивались. Плановое хозяйство – это, дорогой, плановое хозяйство! Запланировано двести человек в сутки, тут уж вынь да положь! Но комсомольцы-добровольцы из расстрельных рот НКВД шли ещё дальше: частенько встречный план брали к Первомаю, например, или к октябрьским. Повышали суточную норму выработки и на двадцать, и на тридцать процентов. А как же иначе: на угольных шахтах – стахановцы повышенный план брали, на хлебной ниве – трактористка Паша Анге'лина, ну а чего отставать от них са'мому передовому отряду советской молодёжи, комсомольцам и коммунистам, славным воинам НКВД? Плестись в хвосте – это не по-ленински, и уж тем более, не по-сталински! Вот так-то, дружок…
– Да, – мрачно вздохнул Сергей. – Недаром про нас говорят, – страна чудес и непуганых идиотов.
– Это уж точно, – поддакнул Алимбек. Потом поинтересовался. – Ну, а своего-то нашел, как его..?
– Дадукалов, – задумчиво подсказал Сергей и пригладил ладонью пожелтевшую страничку дела. – Нашел, вот он, пятым по списку идёт.
– И что же этот гражданин натворил-набедокурил?
– Пока не знаю, – Сергей снова устроился за столом. – Тут столько материала, аж на целых одиннадцать человек. Даже не уверен, смогу ли я все перелопатить?
– Ну, это уж твоя личная головная боль, дорогой, – пожал плечами Алимбек и потёр пальцем свой крючковатый нос. – Раз взялся, то… А собственно говоря, тебе зачем все эти одиннадцать? Твоя задача про Дадукалова разузнать, вот и листай потихоньку дело, и всё, что его касается, в сторонке скирдуй. Потом рассортируешь в хронологическом порядке, картина и прояснится. Я только так всегда работаю.
– А с какого документа начать, Алимбек?
– Как, с какого? – даже удивился тот. – С главного: с ордера на арест. Важнее его ничего нет. После заполнения того квитка человеческая жизнь круто уходила в сторону и чаще всего упиралась в расстрельный тупик с деревянной стеной. Понимаешь меня, Серёжа?
– А то! – Сергей снова склонился над бумагами. Часа через полтора напряженной работы искомый документ был обнаружен:
ОБЪЕДИНЕННОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ
ПОЛИТИЧЕСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ
Ордер №7662, выдан сотруднику Оперативного Отдела ОГПУ гор. Москвы, тов. Петрову В. Г. (июня 20 дня, 1934 г.)
ПРОИЗВОДСТВО: арест и обыск гр-на Дадукалова А. А., проживающего по адресу: гор. Москва, Кузьминки, ул. Хавско-Шаболовская, дом №11 ВИЭвет, кв. 166.
ПРИМЕЧАНИЕ: все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу, на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения задания.
Заместитель председателя ОГПУ,
Начальник Оперативного Отдела,
(Шлихтер А. М.)
Та-а-ак, хорошо... Сергей торопливо перевернул страницу. Глаза побежали по фиолетовым строчкам очередного документа. Бланк был также стандартный, озаглавленный сухо и просто:
ПРОТОКОЛ
На основании ордера Объединенного Государственного Политического Управления, за №75662 от «20» июня, 1934 г. произведен обыск и арест гр-на Дадукалова Андрея Александровича, в доме №11, кв. 166, по ул. Хавско-Шаболовской.
При обыске присутствовали: председатель-домоуправленец дома №11, Малинин Петр Михайлович, Дадукалов Андрей Александрович, Дадукалова Надежда Яковлевна.
Согласно данным указаниям задержан: гр-н Дадукалов А. А.
Взято для доставления в ОГПУ следующее: (подробная опись всего конфискуемого или реквизируемого):
1. Переписка личного и служебного характера.
2. Награды царского правительства (три ордена, две медали, девять грамот).
3. Одна пишущая машинка «Ремингто'н-Портобе'лл».
4. Переписка вложена в портфель кожаный (черный).
Обыск, арест произвел комиссар ОПЕРОДа, (Петров В. Г.)
Москва, 20. 06. 1934 г.
УПРАВЛЕНИЕ ДЕЛАМИ ОГПУ.
(Комендатура)
20. 06. 1934 г.
Квитанция №5166.
Принето сагласно ордира ОГПУ №7662 от аристованава Дадукалова Андрея Аликсандравича:
1). Денег: руб. 1, коп. 80 (Один рубль восимьдисят копеек).
2). Вещщи: карманыи часы миталичискии № 42490 с прастой цепачкой, мыльнеца, пирачиный ножичик, чимадан, нижнае бильё, запанки, галстук, шнурки от батинок.
Кветанция №5166 прикладоваитца к делу.
Дижурный преёма аристовоных (Грызин П. И.)
Сергей надолго задумался. Он вдруг очень зримо представил, как поднятого среди ночи, ошеломленного неожиданным арестом, пожилого человека доставили в комендатуру ОГПУ. Обыскивая перед тем, как водворить в камеру, отняли все, что было в карманах ценного. А «ценного» в карманах кавалера трех Российских орденов было действительно «много»: часы, мыльница да два неполных рубля денег…
И какая-то безграмотная мразь в фельдфебельском чине, какая-то колченогая тупорылая сволочь с крысьей фамилией, наделавшая кучу ошибок в десятке слов данной квитанции, нагло и безнаказанно глумилась над беспомощным, раздетым донага, стариком.
Сергей перевернул страницу. Документ другой, а почерк уже знакомый: четкий и размашистый. Автор — товарищ комиссар ОПЕРОДа, Петров В. Г.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ.
1934 года, июня 30 дня, я, уполномоченный 6-го Отдела ЭКУ[4] ОГПУ, тов. Петров В. Г., рассмотрев материалы следдела №125658 по обвинению гр-на Дадукалова А. А., в участии в контрреволюционной вредительско-шпионской организации в области ветеринарии по Восточно-Сибирскому Краю и приняв во внимание, что следствие в целом по делу к/р организации ведётся в ЭКО ПП ОГПУ по ВСК,
ПОСТАНОВИЛ:
Следдело №125658 по обвинению гр-на Дадукалова А. А., приобщить к следделу, ведущемуся в ЭКО ПП ОГПУ по ВСК.
Арестованного гр-на Дадукалова А. А., содержащегося под стражей во внутреннем изоляторе ОГПУ, направить спецвагоном в распоряжение ЭКО ПП ОГПУ по ВСК гор. Горноозерска.
Уполномоченный
(Петров В. Г.)
«Согласен»,
Нач. 6-го отделения (Апресян),
«Утверждаю»,
Зам. Нач. ЭКУ ОГПУ (Гай).
Сергей оторвался от бумаг, вложил закладку, медленно закрыл папку. В висках ломило. С минуту просидел молча, отрешённо глядя перед собой, потом хрипло попросил:
– Подпиши мне пропуск на выход, Алимбек.
– Что, наработался, Серёжа? – поднял тот голову.
– Под стояночную защелку, как у нас в авиации говорят! – угрюмо подтвердил тот. – От всех этих оперодов-уродов, от комиссаров: Шлихтер, Гай, Зирнис, Мосейчук, от их «эко», «пп», «согласен», «утверждаю»… – меня уже тошнит, а в глазах – рябь!
– А чего это ты так уродуешься, Серёжа? – Алимбек смерил его изучающим взглядом. – Почему, собственно…
– А потому, что «Файнд ту лав, ту ремэ'мбэ, ту би пра'уд оф хим!» – жёстко и даже как-то зло, прервал его Сергей.
– Ищу, чтобы любить, помнить, гордиться им… – мгновенно и точно перевёл Хаджиев и удивлённо воззрился на пилота. – Ты что, свободно говоришь на английском?
– Не так свободно, как хотелось бы, но малость калякаю в пределах училищного базиса, – отмахнулся Сергей. – Захотелось услышать, как данная фраза будет звучать на этом языке, поэтому составил ее и навек запомнил. Ведь должно же быть в жизни каждого из нас хоть что-то святое…
Капитан долго сидел молча, очевидно, осмысливая услышанное, наконец изрёк задумчиво:
– В твоих словах есть золотое зерно, Серёжа. Святое должно быть у каждого. Вот и у меня оно тоже есть…
Он взял ручку, поставил подпись на бланке временного пропуска, протянул его Сергею:
– Завтра-то приедешь?
– И завтра, и послезавтра, и через месяц, и ещё столько раз, сколько будет нужно!
На улице шел снег. Сергей полной грудью вдохнул свежий, очищенный метелью, благодатный воздух.
[1] «Наба'т» - совместные учения спецподразделений КГБ и МВД, а также лётного состава ГА, для отработки действий, направленных на борьбу с терроризмом на воздушном транспорте.
[2] Данный документ из архива Управления НКВД - КГБ по Забайкальскому краю и все последующие документы автором значительно сокращены, но их стилистика и орфография воспроизведены с абсолютной точностью.
[3] ЭКО ПП ОГПУ по ВСК – Экономический Отдел Полномочного Представительства Объединенного Государственного Политического Управления по Восточно-Сибирскому Краю.
[4] ЭКУ – Экономическое Управление.
