Если мы растем в благополучной обстановке, то с младенчества получаем позитивный опыт и чувствуем, что мир безопасен. Нас защищает связь с родителями или теми, кто заботится о нас вместо них. Опыт достаточно хорошей заботы закладывает основу позитивной идентификации, вокруг него выстраивается наше «Я». Он влияет на ожидания от мира: «Со мной и с реальностью все в порядке. Значит, ей можно доверять». Так формируется базовое доверие.
Мы как бы сохраняем позитивные воспоминания о контактах с реальностью у себя внутри. Это не просто убеждения, а опыт, который человек проживает всем своим существом. Травмирующее событие либо не дает такому опыту сформироваться, либо разрывает его. Тогда возникает или шоковая, или кумулятивная травма. Что это такое?
Травма - это не объективное событие, а внутрипсихическое. Оно разворачивается на стыке реальности и нашей способности ее обрабатывать.
Универсального перечня травматических ситуаций не существует. Способность к адаптации, переработке и интеграции пережитого опыта у всех разная. Но есть события, которые приводят в шок большинство из нас: природные катаклизмы или техногенные катастрофы, теракты, аварии, военные действия, физическое или сексуальное насилие. Это и будет шоковая травма — переживание на грани жизни и смерти; острый заряд стресса, который психика не в силах переработать.
В отличие от шоковой, кумулятивная травма имеет накопительный эффект. Ее механизм описывает поговорка «капля камень точит». Если ребенок растет в неблагоприятных условиях, изменить которые нельзя, это может пошатнуть его восприятие реальности. Такой опыт постепенно формирует глубоко пессимистичное восприятие себя и жизни: «Мир непредсказуем, ненадежен и небезопасен. Меня в нем не ждет ничего хорошего».
Такая травма становится «слабым местом» нашей ПСИХИКИ.
Там, где мы особо ранимы и чувствительны, может сработать прошлый травматический опыт, который мы узнаем в окружающей реальности.
Человек видит не саму экстремальную ситуацию, а собственную внутреннюю историю в ее свете. Возникает ретравматизация.
Травма свидетеля
Свидетель экстремального для психики события идентифицирует себя одновременно и с жертвой, и с источником угрозы, который разрушил представление о мире и месте человека в нем. Он ощущает почти те же эмоции, что и участники событий.
Но если человек остро переживает чужие страдания, причина не всегда кроется в природной чуткости (особой настройке зеркальных нейронов), которая сработала против него и сделала его более уязвимым. Каждый идентифицирует себя с обстоятельствами по-своему.
Представим, что случилась авария, которая унесла сотни жизней. Один человек будет мучиться виной за то, что живет своей жизнью на фоне трагедии. Возможно, в детстве мама упрекала его: «Ты увлекаешься своими забавами, а я страдаю – тащу на себе семью, болею, не покупаю ничего для себя». Другой испытает прилив бессильной агрессии, а затем впадет в депрессию: именно так он когда-то переживал атаки отца на мать, которую хотел, но не мог защитить. Третий воспримет катастрофу как насилие и взбунтуется, потому что когда-то сам сталкивался с ним слишком много. Теперь он особенно чуток к ситуациям, в которых жертва напоминает ему самого себя в прошлом.
Как быть?
Чтобы переработать травматический опыт, нужна чужая психика, которая выдержит то, с чем не справляетесь вы.
Другой должен принять переживание, выдержать его и вернуть в переработанном виде. Например, отразить и рассказать об опыте, который вы с ним разделяете, описать его словами, которые придадут происходящему смысл. Только внутри такого контакта мы можем сконтейнировать эмоции: успокоить, дорастить и излечить нашу психику.