Записки паломника
Мне довелось не раз бывать в гостях у этого чудного святого. Житие святого Алексия Человека Божия в изложении святителя Димитрия Ростовского когда-то произвело на меня очень глубокое впечатление. Кто давно читал, перечитайте, пожалуйста, получите истинную отраду для души. Именно с таким чувством доброго и старого знакомого я ехал к этому святому. Когда-то здесь на одном из холмов Рима стоял величественный дом родителей Алексия, сегодня само это место, и его окрестности носят его имя, сан Алессио, так называется этот район Вечного города. Мы прибыли сюда днем, на улице полуденная жара, шум города остался где-то внизу, а на холме было тихо и очень мирно.
Храм не большой и очень уютный. Перестроенный в барочном стиле в середине 18 века, он по сей день хранит в себе какой-то дух простоты, дух нищенства, отречения от мира. И хотя внешне ничего не напоминает о былом величии дома римского патриция, тем не менее, нечто пронзительное витает в воздухе этой церкви. Я никак не мог уловить, что это. Мы вошли в храм почти в полдень, никого не было ни внутри ни снаружи, для паломников в открытом доступе лежало несколько фотографий и буклетов и… тишина. Пронзительная и оглушающая тишина, как будто и нет вокруг огромного европейского мегаполиса.
Мощи святого Алексия и сегодня лежат под престолом, доступа к ним нет, там же, рядом, и мощи святого мученика Вонифатия. Промыслительно. А за престолом, чуть в стороне в отдельном небольшом приделе хранится та самая икона Пресвятой Богородицы Эдесская, у которой в Эдессе подвизался святой. Здесь мы и решили служить молебен. Образ Матери Божий величественный и древний, и очень не обычный для нашей иконописной традиции. Но глаза, какие глаза смотрели на нас! Молебен был неторопливым. В пустом храме слова молитвы дробились и улетали куда-то далеко далеко. Наши нехитрые песнопения приумножались среди колонн храма и возвращались к нам приглушенным эхом. Святые угодники Христовы, казалось внимали нашим словам и принимали их. На сердце была тихая и светлая грусть.
После молебна, еще раз поклонившись великим святым, мы не спеша подошли к западной стене храма, у которой в барочном обрамлении хранится лестница, древняя и потемневшая от времени, та самая, под которой последние семнадцать лет своей жизни жил святой, никем не узнанный, в доме своих родителей. Я стоял и думал, как можно было жить тут и слышать каждый день, как плачет мать и невеста, как страдает отец, как наверное разрывалась от боли душа святого. Но какая сила не давала ему открыться и осчастливить своих близких? Сила Любви! Да, да, та самая, которая должна дарить счастье. А тут все наоборот, почему? Потому что настоящая Любовь Там, а здесь только её красивый отблеск.
