Анатолий с тоской посмотрел в окно. Серое небо затянуто тучами, а по козырьку над подъездом барабанит назойливый дождь. «Это наверняка на целый день», - подумал он, глядя на обложенное свинцом небо.
«Сегодня воскресенье, позанимаюсь по-хорошему, только бы никто не помешал. Завтра доклад на кафедре», - решил Анатолий и взъерошил свои густые волосы..
Он писал диссертацию, каждый день вставал в шесть утра и до работы трудился над ней. Даже в выходные. А ведь как хочется сходить в кино или театр, почитать интересную книжку или просто понежиться в постели. Да и дочка требует внимания, а ему не до нее. Сроки поджимают.
- Папа! Мама сказала, чтобы мы пошли гулять, когда кончится дождик, - кричит маленькая Ася, с шумом распахивая дверь в комнату, где он занимается.
- Скажи маме, что я не могу. У меня много работы.
-Ну пап…, ты же обещал, - обижается дочка.
- Я же сказал, что не могу. Нет у меня времени на прогулки! - ответил отец и выставил Асю за дверь.
Было слышно, как она, всхлипывая, рассказывает маме о разговоре с отцом. Дверь в его комнату снова открывается и на пороге появляется жена.
- Бросай свою писанину и сходи в магазин с Асей, заодно и прогуляетесь.
- Ты же видишь, что на улице дождь. И потом, у меня завтра доклад на кафедре. Ты ведь знаешь, Нина!
- Я знаю только одно, что отец тоже должен уделять внимание ребёнку. И дождь уже прошел, - отрезает жена и уходит.
Примерно через час Анатолий вышел из подъезда, ведя дочку за руку. Он мысленно все еще прокручивал основные постулаты доклада. Только бы Ася шла молча. Но не тут-то было.
- Пап! А куда мы после магазина пойдем? – слышит он ее веселый голосок.
- Никуда не пойдем. На детской площадке поиграешь.
- А с горки можно будет скатиться? А то мне мама не разрешает.
- Можно, - отвечает погруженный в свои мысли папа, и девочка радостно подпрыгивает.
В магазине было довольно многолюдно, очередь в кассу длиннющая. Ася сама положила в корзину шоколадку и теперь выпрашивала ее.
- Мы еще не заплатили, Ася. Стой и жди, - рассердился Анатолий и дернул дочку за руку. Она обиженно замолчала.
До детской площадки во дворе шли молча. Ася смотрела под ноги, шла медленно и насупившись, но Анатолия это устраивало. Он продолжал размышлять над замысловатой формулой, для которой хотел найти оригинальное решение. Это зачтется ему и обязательно придаст вес на защите.
А в пакете его ждала банка пива, которую он мечтал распить на лавочке, пока Ася будет играться на площадке.
Когда пришли наконец, он расположился под деревом, с которого продолжала капать дождевая вода. Вручил дочке шоколадный батончик, обнял ее и сказал:
- Сначала съешь, а потом можно и на горку. Только осторожно, поняла?
Ася улыбнулась, закивала радостно и села рядышком.
- Папочка, а почему ты такой злой бываешь? Ругаешься…
- Я не злой, дочка. Просто очень занят. Вырастешь, поймешь. И не обижайся никогда ни на маму, ни на папу. Мы взрослые, у нас много всяких забот. Поняла?
Анатолий посмотрел по сторонам, взглянул на окна, никто его не видит. Тогда он достал свою заветную банку и, стараясь остаться незамеченным, начал маленькими глотками пить терпкий напиток, пиво, которое очень любил, но позволял себе редко. Просто, чтобы не вошло в привычку.
Ася в это время забиралась по лесенке на верхнюю площадку, чтобы скатиться вниз. Горка уже обсохла, была хорошо отполирована ребятней и блестела на солнышке, которое робко выглянуло из-за туч.
На площадке стоял соседский мальчик лет семи. Ася с ним разговорилась и пока не собиралась съезжать.
«Полный порядок!»- удовлетворённо подумал отец, глядя на ребят. Можно ещё поломать голову над формулой. Уйдя в свои мысли, он с наслаждением допил пиво, встал и направился к горке.
Ася уже держалась за поручень, а мальчик говорил, чтобы она съезжала поскорее, а он за ней. Дочка повернулась к нему и попросила:
- Нет, давай ты первый!
Но мальчишка то ли подтолкнул ее, то ли хотел отодвинуть в сторону. Ася не удержалась на самом краю, взмахнула руками и полетела вниз, головой вперед. Отец двух шагов не добежал до горки, когда Ася приземлилась, ударившись затылком о землю.
Анатолий почувствовал, как у него похолодели руки и подкосились ноги. Он стремительно подбежал к дочке и схватил ее на руки. Ася не плакала, глазки были полуприкрыты, а в его висках билась отчаянная мысль : «Неужели она пострадала, девочка моя! Куда теперь, домой или в больницу?»
Он прижал ребенка к себе, не в силах принять решение, думая о жене, об Асе, о том, какое горе вдруг свалится на них, если его единственная, любимая девочка повредила головку. Что теперь с ними со всеми будет?!
- Папа, ты меня сильно стиснул, дышать трудно, - услышал он ее тихий голосок.
- Прости, солнышко. Как ты себя чувствуешь? Где болит? – спрашивал Анатолий почти со слезами на глазах.
- Нигде не болит. Я же в шапке. А шишка будет?
Тут он тысячу раз мысленно благодарил жену, которая надела дочке толстую вязаную шапочку, что смягчило удар и, возможно, предотвратило травму.
«А я, недотёпа, всегда ругал Нину за то, что она кутает ребёнка!», - пронеслось у него в мозгу.
Теперь, ощутив новый прилив сил и энергии, Анатолий был твёрдо убеждён, что доклад и даже диссертация – это не самые главные в жизни вещи.
Семья, его дочка, жена – важнее этого нет ничего на свете для мужа и отца. А если дорожишь своей работой, успевай заниматься ею в свободное от семьи время. Хоть всеми ночами напролет, и то, если жена не против.
Тут он заметил, что рядом с ними стоит соседский мальчик и испуганно смотрит на Асю.
- Я не виноват, дядя Толя, - сказал он. – Ася просто не удержалась, я не толкал ее.
- Ладно, давайте по домам, а мне с Асей нужно еще в травму съездить, пусть проверят как следует.
Жена расстроилась до слез, особенно учуяв запах пива, обвинила Анатолия во всех смертных грехах, что он не отец и не муж.
Затем вызвала такси и поехала с Асей в больницу. Анатолий с ними вопреки категорическим отказам Нины.
Все обошлось, никаких повреждений не обнаружилось, голова у девочки не болела, ее не тошнило.
- Понаблюдайте за ребенком сегодня-завтра. Если все в порядке, значит вам крупно повезло, - сказал заботливый доктор с седыми висками.
Но дело все равно чуть до развода не дошло. Хотя спешить с окончательным решением не стали опять-таки из-за Аси, чтобы не травмировать ребенку психику.
- Знаешь, Толик, - сказала Нина, - мне не нужны твои степени. Мы и без них достаточно зарабатываем. Мне нужна семья, здоровая дочь, заботливый муж и отец.
Всю ночь Анатолий провел над своим докладом. Но оригинальная формула все равно не сложилась. Он захлопнул ноутбук, потянулся так, что хрустнули все косточки, и пошел в спальню, где Нина спала вместе с Асей, чтобы не упустить момента, если дочка вдруг почувствует себя плохо ночью.
Он посмотрел на них спящих и понял окончательно, что самая главная формула – это формула семейного счастья. А счастье в них, самых дорогих жене и дочке, а работа должна оставаться там, за стенами его НИИ. А если он не успевает с ней справляться, значит грош ему цена, как ученому.
Анатолий ушел в зал, завалился на диван и моментально уснул. Проснулся от запаха кофе и звонкого голоска Аси:
- Мамочка, можно я папу разбужу к завтраку?
- Нет, Ася, пусть папа поспит. Он всю ночь работал, очень устал. И с тобой перенервничал вчера.
И такое тепло разлилось по его душе. Тучи развеялись: семья рядом, его драгоценная малышка и самая любимая женщина на свете, его жена Нина. И отныне они у него всегда на первом месте. А уж потом звания, почести и научные открытия.