Предыдущая часть:
Он выспался отменно в ту ночь. Сны его покинули, давая полностью расслабиться и отдохнуть уставшему от долгого похода телу. Утро было спокойным, правда тучи немного затянули небо, грозясь разразиться небольшим дождём. Но к десяти часам солнце встало на своё место, разогнав эти тёмные пятна на небе.
Ночью было прохладно, поэтому Тихон растопил железную печь. Потрескивание поленьев и согревающее тепло убаюкивали и успокаивали, что позволило так хорошо провести время в этом доме.
Он решил, как следует подкрепиться с утра, поэтому сначала отправился к роднику, чтобы там умыть своё лицо, затем разжёг огонь и установил котелок с водой.
Найдя листья клубники, он покидал их в уже кипящую воду и открыл ножом банку тушёнки, захваченную из сельского магазина. Отличный завтрак на природе, который позволяет долгое время не хотеть кушать вновь и иметь возможность заняться своими делами.
Затушив костёр, Тихон присел возле дома на небольшой лавке, установленной охотниками. Она была рядом. Он слышал шаги Малики и знал, что остался примерно час до того момента, когда сестра появиться тут.
Он закрыл глаза, ощущая нежное прикосновение лёгкого ветерка. В лесу ветер не может рвать и метать также, как в поле на открытом пространстве. Тут ему являются преградой множество деревьев, гордо расположившись стеной специально для того, чтобы не пустить холодный ветер в лес.
То в глубине, то где-то поодаль или у реки раздавались трели птиц, ознаменовавших начало нового светового дня. Постепенно в этом благостном покое Тихон стал ощущать появление мужчин своего рода.
Деда Авдея он чувствовал ещё вчера, а за ним вставали постепенно один за другим те, кто всегда готов защитить своего потомка. Тихон услышал её шаги, хотя она умеет следовать так, что никакого шороха для простого уха будет неслышно.
Девушка остановилась, обнаружив дом перед собой. Встав, словно ей кто-то преграждает дорогу. Она всё также держала руки опущенными, сжимая пальцы в кулак. У Малики была привычка убирать большой палец внутрь кулака, сильно сжимая его остальными пальцами.
На спине она несла рюкзак, а волосы были распущенными. Девушка прислушивалась, стараясь понять, что тут происходило. То, что Тихон находится за этим домом, Малика прекрасно понимала, но она продолжала воспринимать это место через своё сознание, принюхиваясь, словно животное. Наклонив в сторону голову, опустив ухо ближе к земле, она решительно присела, опустив ладонь на траву.
Тут вовсе не один Тихон, их много. Малика немного испугалась, но пойти обратно она не сможет, с чем ей возвращаться к Аделине, та не поймёт её проигрыша. Её презрительный и холодный взгляд накажет хуже жестокого слова.
Обойдя дом с одной из его сторон и подойдя к Тихону, она и не собиралась поворачиваться лицом к брату, продолжая проникать во всё тут происходящее своим нутром.
‒ Это для меня? – она прошла дальше, усаживаясь на пень, расположенный напротив Тихона.
‒ Здравствуй, Малика, – его выражение лица было ровным, а губы имели некий намёк на улыбку, ‒ как тебе твой путь?
– Ты специально меня завёл сюда? Тут твои родственники, я чую.
‒ Не только мои, но и твои. Этот охотничий дом построен руками наших предков, ему примерно четверть века. Дед Авдей горд тем, что мы с тобой на его любимом месте.
– У меня свои предки, а твои мне безразличны, ‒ она положила одну руку на другую, повернувшись к реке, показывая свой гордый нрав и спесь.
– Ты словно волчонок, помнишь его?
‒ О чём ты, – не убирая из своего вида некое высокомерие, Малика повернулась к брату, чуть приподнимая подбородок.
‒ Тот волчонок, что жил у Зарины во дворе, в будке. Это же ты его притащила из леса? А страха то у тебя не было тогда, хотя совсем малышкой была.
Она немного задумалась, вспоминая животное, которое согревало её в будке. Малика сама помнила только тепло и то, что ей было уютно находиться в будке, намного лучше, чем в доме с матерью.
Забирая девочку Аделине пришлось взять с собой и волчонка, в которого та вцепилась, не желая никак выпускать из своих цепких пальцев. Был случай, когда Малика в трёхлетнем возрасте забрела в лес, где попала на охотников.
Те убили волчицу, нападавшую на них и защищавшую своих детёнышей. Один из них уцелел, вот его то, вместе с девочкой охотники приволокли к матери.
В момент, когда Аделина забирала Малику, волчонок ещё не превратился в полноценного взрослого животного. Приведя его домой вместе с племянницей, она отпустила дикого зверя на волю ночью, когда та спала. Волк ушёл, но продолжал возвращаться ещё какое-то время. Ночами он бывало выл или просто шнырял, может разыскивая кого или защищая.
– Ты никогда не была слабой, в тебе достаточно собственной силы, зачем тебе моя?
‒ Ты другой, словно породистый. Тебе природой дана сила, хотя ты и не просил.
– Ты тоже не просила никого, разве отправиться на ту гору и делать обряд с пойманным животным на скале – это всё твоя идея? Не ты хотела обрести силу той ведьмы, да и не могла бы обрести то, что итак у тебя было.
‒ Нет, Степанида сказала моей матери, что у меня нет дара.
– Того, что хотела твоя мать не было, поэтому она и ответила именно таким образом. У тебя есть близкое родство душ с животными, ты ощущаешь своим телом, нутром очень много. Именно ты нашла крест на скале, ты разве не поняла почему? Кто-то из желающих смог это сделать?
Она посмотрела на Тихона, чувствуя, что начинает верить ему, но так нельзя. Малика пришла за другим, поэтому решила действовать. Она опустила руку внутрь кармана юбки, затем резко вытащив, бросила ему в лицо горсть земли.
Тихон же не изменил выражения лица, лишь прикрыл глаза, чтобы внутрь ничего не попало. Девушка встала, начав читать заговор шипящим, чуть слышным голосом. Она ходила вокруг дома, продолжая кидать то землю, то какие-то заговорённые заранее снадобья.
Уголки губ Тихона слегка приподнялись вверх, обнаруживая улыбку. Он не мешал ей, не встревал в то, что делает эта особа, даже не стараясь наблюдать или прислушиваться к словам, что произносит эта ведьма.
– Что-то тут не так, ‒ она остановилась возле стены, правее от Тихона, понимая, что приложенные усилия безрезультатны.
– Малика, тебе не нужна победа, она не сделает тебя сильнее, ‒ он посмотрел на задумавшуюся девушку, – зачем тебе становиться чёрной ведьмой?
‒ Я хочу управлять людьми, я хочу быть главной, хочу причинять зло, уничтожать, если мне этого захочется, – она говорила отрывисто, нервно наклоняясь каждый раз, выговаривая фразы.
‒ Это не твоя ненависть, ты же как тот волчонок, родившийся в логове волчицы, но имеющий добрую душу, – он смотрел на неё с нежностью, по-отцовски.
Ты видела своё будущее? Дочка с карими глазами и задорным смехом, она должна появиться. Иначе всё твоя жизнь бессмысленна. Что ты оставишь после себя?
Ты хочешь проклинать и уничтожать? Это не твои мысли, ты прекрасно знаешь. Ты заглядывала в прошлое своей тётки, что воспитала тебя? Её обидел всего лишь один единственный человек, что отвергнул любовь в 17 лет, и она решила мстить всем людям.
А твоя мать, у неё было тяжёлое детство, ей важно было выживать, поэтому мечты стать ведьмой, словно защищали её голову от разрушения. Она придумала себе путь для дочери, но это не её жизнь, она твоя.
Ты другая, в тебе есть чёрные силы, способные подружиться с волчонком и белые, что выведут тебя в нужное место. У тебя есть мощный дар, ты отличный поисковик, никто с тобой не сравниться. Разве тебе этого недостаточно?
‒ Я хочу быть ведьмой, у которой есть власть и сила. Да, прав, искать я умею. У нас в деревне пропал ребёнок, когда родители явились ко мне, то он зашёл уже вглубь леса и наступала ночь. Я за три часа вывела мальчика и доставила родителям целого и невредимого. Действительно, ощутила большое удовольствие. Мне нужна сила, та, что есть в тебе. Ты другой, ты можешь всё.
– Бери, ‒ он поднял руки, открывая ладони и протягивая их Малике.
Она сначала попятилась назад. Вовсе не ожидая такой лёгкой победы. Затем кинулась к нему, уложив свои ладони на его. Она смотрела в глаза брату, а между тем девушку начало немного трясти, после чего она упала на землю.
Очнулась Малика уже внутри дома, лежа на деревянных досках, заложенными тряпками. На печи закипал чайник, там же находился и Тихон. Он поднял голову, посмотрев на девушку, но не сказав ни слова. Подойдя к столу, установил на него две железных кружки и уселся на лавку.
– Ты видела своё будущее и знаешь, что есть выбор ‒ два пути. На одном ты родишь дочку и будешь счастливой матерью, другой же путь недолгий, поскольку чёрная сила и магия не для тебя. Они против твоей натуры, может кого и успеешь проклясть, но стоит ли отдавать свою жизнь на то, чтобы выполнять чужие цели?
В котелке закипела вода, поэтому Тихон встал, чтобы разлить кипяток по кружкам, где на дне лежал чай для заваривания. Он знал, что ничего другого она пить не станет из его рук.
‒ Там на скале, ты стояла у деревянного креста. Ты же знала, что его установили не 200 лет назад, когда она умерла, да и кто её похоронил, если женщина была настолько чёрной?
Та ведьма вовсе не была злодейкой, она же людей лечила, помогала. Это было смутное время. Что говорить, уж столько лет прошло, а люди всё привыкли находить причины собственных несчастий в каких-нибудь проклятиях и наговорах. Это обычная людская безответственность. Легче найти виновного, чем жить по-человечески. Силой я с тобой поделился, но вот как воспользоваться ей, тебе решать, – положив в кружку сахар и размешав, он переставил её ближе к Малике.