Всем привет! Киноискусство зародилось в конце XIX века с показом первых кинокартин братьев Люмьер, почти сразу же его подхватили в Российской Империи. В этой статье рассмотрим первого, по-настоящему русского продюсера, который один из первых встал у руля отечественного кинематографа и который почти осуществил свою мечту по постройке Русского Голливуда. Однако роковой 1917 год не позволил это сделать.
Время прочтения - 11 минут
Как и многие кинодеятели того времени Ханжонков начал свой путь с проката зарубежных фильмов. Отечественной киноиндустрии на тот момент вообще не было и это был самый простой и понятный способ начать работу. Все киноателье в тот период закупали кинокартины, пленку, аппараты в Европе.
Первая попытка
В 1905 г., в Ростове-на-Дону о кинематографе говорил весь город. Люди толпами шли в недавно открывшийся биограф Р. Штремер.
Что представлял собою такой биограф? Любой сарай, амбар, склад, магазин, все, что имело крышу и могло укрыть от дождя «уважаемых посетителей» годилось под биограф.
В таком «зрительном зале» отгораживалась будка для аппарата, обычно у входа в помещение или над ним, на противоположной стене прибивался полотняный экран, под экраном располагался пианист, мебель состояла из скамеек, разносортных стульев, но часто сеансы давались и без мебели, это значительно увеличивало вместимость зрительного зала, следовательно, и доходы предпринимателя.
Киносеанс продолжался 20-30 минут. Программа состояла из четырех картин: «Прибой волн в Тихом океане», «Подходящий поезд», «Муха», «Точильщик».
На одном из сеансов оказался молодой есаул Ханжонков. Он вышел на улицу опьяненный новым чувством: «То, что я видел, поразило меня, опьянило, лишило равновесия».
Так как он ехал в Москву, один знакомый обратился к нему с просьбой узнать, сколько стоят картины и аппарат для демонстрации кино.
В 1905 году Александр Алексеевич посетил магазин московского представительства фирмы «Бр. Пате» (угол Тверской и Газетного переулка). Там ему, говоря современным языком, подсел на уши заведующий отдела «Синема» - Эмиль Ош.
«Магазин «Бр. Пате» буквально завален заказами на картины и аппараты! Я не в состоянии выполнить и половины из них. Да и вообще, занятие кинематографом нынче самое прибыльное дело!» - распылялся Ош.
После такого выступления Ханжонков однозначно решил вложится в столь прибыльное дело. Здоровье его подводило и он давно решил выйти в отставку. И тут все звезды сошлись. Новые компаньоны решили начать свое собственное дело по прокату зарубежных фильмов в торговом доме «Э. Ош и А. Ханжонков» с капиталом в 10 000 рублей - 5 000 вкладывает Ханжонков и 5 000 Ош (последний обещал бросить магазин и занять денег у отца, совладельца заводика «Ош и Вегер» в Замоскворечье).
«Разговоры с ним, вскружили мне голову» — вспоминал А.А. Ханжонков позже.
Ханжонков вышел в отставку и вложил все свое выходное пособие, которое получил от государства - пять тысяч рублей помощи (на сегодня около 1 000 000 рублей). В этом проявился его характер — честность намерений и верность данному слову, за что потом его будут уважать и ценить в среде предпринимателей. Коллеги отправились в Европу, чтобы купить фильмы для проката в России.
Весной 1906 года, когда Ханжонков и Ош ехали в поезде, выяснилось неприятное обстоятельство. Эмиль оказался не столь обязательным и не сдержал своего слова. Он не смог договориться с отцом и не внес ни копейки в общий пай. Это был сильный удар для Ханжонкова, привыкшего верить слову. Однако тот, в свою очередь, решил не отступать и продолжил поездку по кинофирмам Европы.
В Париже — в центре европейской кинопромышленности, кроме известных фирм «Пате» и «Гомона», было еще несколько фабрик: «Мельес», «Ралле и Робер», выпускавших фантастические и видовые картины. Но были и другие, среднего звена, «Урбан» и «Эклипс», от них-то компаньоны и рассчитывали получить представительство в России. Директор фирмы «Урбан» Роджер после длительных переговоров, подписал договор. На имевшиеся у Ханжонкова 5 тысяч рублей фирма предоставила партию картин и на такую же сумму фильмы в месячный кредит.
Успех сопутствовал молодым коммерсантам: по пути домой они остановились в Варшаве, где владельцы театров приобрели у них половину картин. Ханжонков получил возможность рассчитаться с фирмой «Урбан» за взятые в кредит фильмы.
Однако московские владельцы крупнейших кинотеатров — Гехтман, Абрамович, Гензель, Алксне, Аксюк и другие проявили меньше энтузиазма при покупке картин. Вскоре, Ханжонков и Ош продали почти все привезенное. Но тут вылезла еще одна проблема - в то время успех или неуспех дела зависел именно от этого «почти».
Схема была следующая: по договору с фирмой «Урбан», непроданные фильмы и аппараты возврату не подлежали. То есть, если партия картин продавалась вся, без остатка, то прибыль была, если же оставался хотя бы один экземпляр из партии, то фирма выходила в ноль. Если оставалось больше одной картины - фиксировался убыток.
В те годы заказывалось от 6 до 12 экземпляров каждой картины. Себестоимость метра с накладными расходами составляла около 40 копеек, а продажная цена значилась официально 55 копеек. Иногда приходилось делать скидки, таким образом прибыль была приблизительно 10%.
Первые шесть месяцев работы показали, что компания едва сводит концы с концами. Стало понятно, что торговый дом «Э. Ош и А. Ханжонков» находится в тупике и потребуются героические усилия, чтобы из этого тупика выбраться. Нужно создавать собственное кино.
Первая попытка снять собственные фильмы
Летом 1907 фирма попыталась заняться собственным производством картин. Съемка производилась в Сокольническом кругу на эстраде для оркестра. Аппарат стоял на земле, и действующие лица — два котика — оказались снятыми, в некоторых местах, без голов (головы были срезаны рамкой). Кроме того были и другие дефекты. Картина «Палочкин и Галочкин» оказалась неудачной и ее выпустили. Собственное производство не удалось. Провал! Дела хуже не куда.
Выход из кризиса
Нужно было искать новые картины, чтобы окупить затраты и поправить дела. Прошел слух, что за океаном фильмы дешевле, и русская публика их не знает, да и по отзывам прессы американские картины якобы пользуются успехом у зарубежного зрителя.
Ханжонков решил рискнуть и, как говорят, пошел ва-банк: собрал всё, что было в кассе, набрал кредитов у московских владельцев синематографов и отправил Оша за океан.
В это время, сам Александр Алексеевич разослал письма многим европейским кинокомпаниям с предложением представлять их фирмы в России.
Представительство зарубежных фирм в России это тоже один из способов начать работать в киноиндустрии. Оно давала возможность быстро, на практике ознакомиться с особенностями коммерции в кино, увидеть, как работает иностранный кинорынок, узнать какие фильмы пользуются повышенным спросом у зрителей, какие существуют формы договорных взаимоотношений между фирмами и т.д.
Шло время. Ханжонкову оставалось только ждать: либо когда вернется Ош, либо когда какая-то фирма пришлет ему свои фильмы. Через пару недель он стал получать письма с приглашением на переговоры. И лишь одна лондонская фирма «Гепфорт» прислала образцы своих картин, разрешив их оплачивать по мере распродажи.
Этот случай, по существу спасший его от краха, запомнился Ханжонкову. Спустя много лет он помнил не только названия, но и содержание всех картин, полученных из Лондона.
Александр показал фильмы московским владельцам кинематографов, и все ленты были тут же раскуплены. Ханжонков заказал лондонской фирме еще по 20 копий каждой картины, видовой фильм «Нил ночью», прекрасно снятый с плывущей лодки, был так искусно окрашен посредством синего виража, что создавал необычайно красочное впечатление ночного пейзажа. Картина разошлась в небывалом тогда количестве — 100 копий, установив своеобразный рекорд. После удачи с лондонскими картинами Ханжонков воспрянул духом: в кассе Торгового дома «Э. Ош и А. Ханжонков» появились средства, которые позволили Александру совершить поездку по городам России, завязать деловые связи и открыть в Киеве и Ростове-на-Дону представительские конторы. Но особые надежды на будущее Александр связывал с возвращением Оша из Америки с большой партией неизвестных российскому зрителю картин.
Наконец Эмиль вернулся. Ханжонков пригласил хозяев столичных синематографов на просмотр.
«Это был ужасный провал, — вспоминал Ханжонков. — Бессмысленные сюжеты, мелькание обескуражили наших покупателей. Из всех картин только „Ловля гремучих змей“ могла быть продана без остатка. Шесть полных комплектов проекционных аппаратов также оказались непригодными ‹…›. Американский вояж был финальным аккордом в существовании нашей молодой фирмы, Ош вышел из дела».
Торговый дом «Э. Ош и А. Ханжонков» не просуществовал и года: как говорят «первый блин вышел комом»...
Попытка номер два
Ханжонков понял, что полагаться на кого-то не его вариант и он снова начинает все с нуля. Однако теперь у него есть самое главное - опыт.
Познав выгодность и рискованность посредничества по продаже картин иностранных фирм. Он уже знал, что представительство одной фирмы особой прибыли не приносит и чревато убытками, Александр понимал, что надо расширять связи с европейскими кинокомпаниями и заключать договора с несколькими из них. Но для этого необходим был капитал. Вновь пришлось по знакомым и родным собирать деньги, брать кредиты. Однако этого оказалось мало, недостаток оборотных средств не позволял спокойно вести коммерческие дела. Необходимо было создавать фирму, новый Торговый дом.
Так, в конце 1906 года года он создает знаменитый Торговый дом «А. Ханжонков и К°».
Продолжение следует.
Источник: В.П. Михайлов "Рассказы о кинематографе старой Москвы"
