Глава первая.
В трактире было шумно, стоял гомон и хохот праздного люда. Сегодня отмечался Тэд-чун – праздник последнего урожая. Его справляли во многих краях, но для Фридии это был издревле особенный день. В города съезжались торговцы, устраивали ярмарки, театральные представления. Обязательным обычаям было наряжать дома разноцветными лентами, привязывая их к окнам, столбам, деревьям. Вечером жгли большие костры и водили хороводы. Ну а после те, кто желал продолжения, собирались в трактирах, кабаках, постоялых дворах и просто на улице, большими шумными компаниями. И небольшая деревенька, в окрестностях торгового города Брамос, не исключение. Люд пил и веселился. Ради такого дня трактирщик достал все свои запасы эля и пива. Кухня, по своему не обыкновению, подавала не только кашу, но и другие, весьма изысканные блюда.
Самой сдержанной по отношению к выпивке, была небольшая кампания, сидящая за длинным деревянным столом. Трое мужчин и две женщины. На двух больших блюдах перед ними, лежали запечённые курицы с картошкой и овощами. По большой, деревянной кружки с пивом. Каждый накладывал на свою тарелку столько, сколько хотел, руками отрывал куски от птицы, не церемонясь и не стесняясь.
— Выпьем друзья! — с кружкой в руке поднялся высокий, жилистый мужчина, с густыми усами. — Хороший день, в кругу хороших людей!
Все дружно подняли кружки вверх. День для компании и правда был хорошим и весьма прибыльным. Усатый мужчина, по имени Оклей Рамес – торговец. Его помощник в делах Ламар, сидел напротив хозяина. Среднего роста мужчина, на вид за сорок лет, с носом картошкой и вечно взъерошенными русыми волосами. Слева от Оклея – Абира, темноволосая и смуглая женщина, а рядом их дочь Хлая. Девушка очень походила на мать, лишь голубые глаза унаследовала от папы. Еще за столом находился крупный, светловолосый мужчина в кожаной безрукавке. Его левое плечо покрывал страшный шрам, будто кто-то, в прошлом, содрал с него всю кожу. Он не работал на Оклея, а был его старым другом детства, и путешествовал с ним потому что было по пути и безопаснее чем в одиночку.
— Матвей! — Оклей обратился к другу. — Ты чего такой вялый? Надо тебе еще выпить взять.
Тот пожал плечами, продолжая ковыряться у себя в тарелки.
—Так ясн дело, — буркнул Ламар, отрывая ножку у одной из куриц. — Всю прошлую ночь со склянками своими возился. А человеку отдых нужен! Хоть изредка… Ну и пиво, естественно!
Помощник Оклея бросил взгляд на Хлаю. И не просто так, девушка также всю ночь не спала, крутилась возле алхимика, наблюдая за его работой. Хотя, как предполагал Ламар, да и все кроме Матвея, дело было не только в искусстве смешивания трав.
— Не мог оторваться, — пожал плечами Матвей, не заметив взгляд Ламара. — Интересный экземпляр попался, не терпелось кое-что проверить.
— Ты про свои травы? — заулыбался Оклей, глянув на дочку.
Девушка вся покраснела, уткнувшись в свою тарелку. А Матвей будто бы и не заметил подколки друга, во всяком случаи не подал виду.
— Хорошо поторговали сегодня, — заговорила Абира, в надежде сменить тему.
— Ооо, да, — Оклей закинул в рот кусок мяса. – Удачно успели до Брамоса добраться. Поторопились бы и южнее пошли – сидеть нам в предгорье, звездами любоваться…
— Как я и говорил... — подметил помощник. — Давайте за это еще разок! – он поднял кружку.
Остаток вечера товарищи провели изредка болтая не о чем. Покончив с курицей, допив пиво и распределив дежурства, разошлись по своим комнатам. Завтра, рано утром, отправляться в путь. Матвею выпала первая вахта и он отправился к телеге. Следующие два часа предстояло не смыкать глаз – караулить добро Оклея. Хлая порывалась составить ему компанию, но мать одним своим взглядом дала понять, что мысль неудачная.
Рано-рано утром, когда солнышко еще даже не показалось из-за горизонта, и петухи не проснулись, компания отправилась в путь. На месте возницы сидел хозяин со своей женой, закутанные в шерстяные одеяла, остальные внутри крытой телеги. Хлая, зарывшись в одеялах, досматривала сны, притулившись в углу на мешках. Ламар курил трубку, с наслаждением выпуская кольца дыма вверх. А Матвей попивал настой трав из своей фляги.
Он особенно относился к ремеслу алхимика, недаром не чурался сам ездить в дальние страны, ради пучка какой-нибудь редкой травы. Так было и в этот раз. Оклэй ездил с семьей и помощником на восток, к племенам на Солнечном архипелаге, закупаться шкурками Лярушей. А Матвей, узнав о замысле старого друга, попросился с ним, обещая, само собой, помогать в дороге чем может. Его интересовали соцветия Интории. И пока торговец занимался своими делами, алхимику удалось раздобыть немного искомой травы. Теперь же они ехали домой.
Телега поскрипывала и покачивалась. Вокруг неспешно проплывали холмистые ландшафты. Изредка встречались развилки с указателями. Вдалеке, на юге, по всему горизонту тянулся хребет Тигелькост. Вулкан, в тех краях, в последние годы был особенно беспокойным. Даже сейчас, Ламар поглядывая в ту сторону, различал столб черного дыма. Чем западнее забирались друзья, тем местность становилась более лесистой. По прикидкам торговца к вечеру, редкие луга, по обе стороны, сменит густая стена леса. Итак будет еще около двух дней, до самой реки Эльрок. Впрочем, ночевать под открытым небом предстояло лишь эту ночь, следующую, Оклей планировал провести у одного старого друга, в поселке Махровый дол, что будет по пути к мосту через Эльрок.
На ночлег устроились свернув с дороги, на небольшом лугу. Пока солнце не зашло, Матвей решил прогуляться по окрестностям, надеясь найти какие-либо ингредиенты. Хлая увязалась следом, объясняя это тем, что ей нужно срочно размяться и более невыносимо сидеть в телеги.
— А ты научишь меня? — девушка внаглую взяла Матвея под руку.
Ростом она по плечо парня, и по сравнению с его крупным телосложением, выглядела совсем малюткой.
— Ааа, чему научу? — смутился он, попытался высвободить руку, но девушка не позволила.
—Ну смешивать всякие там травы.
Матвей был весьма смущен, впрочем, как и всегда в присутствии Хлаи. Да что уж там обманывать, в присутствии любой девушки.
— Если ты хочешь… — растерянно пробубнил Матвей, краснея.
Они углублялись в лес. Деревья сгущались. Иногда Матвей останавливался, присаживался возле какого-либо гриба или кустика и аккуратно срезав, убирал в свою мешковидную сумку. При этом, подробно рассказывал девушке о растении и его скрытых свойствах. Она внимательно слушала, переспрашивала и хихикала, когда Матвей произносил особо вычурные названия трав. В скором времени он немного расслабился и перестал быть таким зажатым в ее присутствии.
Солнышко клонилось к горизонту, но до сумерек еще было достаточно времени. Матвей не боялся заблудиться, или того, что не успеет вернуться до темноты. В лесу он всегда чувствовал себя как дома. Девушка тоже не выказывала опасений по этому поводу, зная, что с этим крупным, сильным мужчиной она в полной безопасности.
— Погоди! — Матвей придержал её за руку, когда та шла чуть впереди него, рассказывая какую-то историю, приключившуюся с ней и ее подругой.
Впереди, на высокой осине что-то висело. Брови Матвея сдвинулись, нечто было похоже на человека.
— О, боги… Что это там? — взвизгнула девушка и тут же шмыгнула за спину своего защитника.
Матвей положил правую руку на рукоять меча, который, слава богам, не забыл. Что-то ему не нравилось во всем этом. Он огляделся. Лес хорошо просматривался. Ровная поверхность земли, одинокие деревья разных сортов и видов, и больше никого. Сделал несколько шажков вперед, но тут девушка схватила его за руку.
— Ты куда?!
— Не бойся. Стой позади.
Извлек меч и покрутил его в руке.
— Видишь, — он улыбнулся девушке и та, уставившись на гладкое, стальное лезвия немного успокоилась.
До странного, висящего тела было с дюжину аршин. И подойдя ближе стало ясно, что это всего-навсего соломенное пугало, а не повешенный человек.
— Вот же мерзавцы! — девушка зло топнула ножкой. — Зачем так пугать!
Матвей не ответил, лишь пожал плечами. Ничего необычного в пугале не было. Соломенное тело, голова, руки и ноги, рваные брюки и грязная рубаха, на голове шляпа, на шеи петля. Но что-то не нравилось Матвею. Он старался присмотреться к пугалу, но тщетно, не мог понять, что его настораживало. Продолжать прогулку не хотелось. Уж больно мерзкое предчувствие закралось в душу. Он предложил Хлае возвращаться, и она сразу же согласилась.
Ночь прошла спокойно для всех, кроме алхимика. Заснуть не получалось, в голову лезли странные мысли, перед взором стояло лесное пугало. Когда пришла пора дежурить, ему постоянно казалось, что из-за деревьев на него кто-то смотрит. Не выдержав, он полез в свой сундучок, извлек скляночку с серой жидкостью и выпил половину. Очень мощное и весьма недешёвое зелье, позволяет видеть скрытое, распознавать морок и наваждение, улучшает чувствительность сознания по отношению к потокам силы. Подействовать оно должно через полчаса, и эффект продлится около пары дней. Матвей стал неспешно прохаживаться вокруг телеги. Все его друзья крепко спали внутри. В паре аршинов дотлевали угольки костра. Ночь выдалась достаточно прохладной, и Матвей накинул свой шерстяной кафтан.
— Привет, — из-под тента показалось сонное личико Хлаи.
Матвей вздрогнул от неожиданности, помянув в миг всех богов.
— Прости, — девушка виновато опустила глазки. — А можно я с тобой покараулю?
— Нет, — покачал головой Матвей.
Если не его предчувствие, то он был бы не против, но сейчас не хотел отвлекаться. Тем более скоро подействует зелье.
— Не обижайся, — он улыбнулся девушке. — Мы в лесу, мало ли что, отвлекать будешь, тем более холодно тут.
— Как хочешь, — Хлая безразлично пожала плечами и надув обиженно губки, скрылась за тентом.
Матвей печально вздохнул. Наконец зелье подействовало, он ощутил это по покалыванию в затылки. И восприятие мира немного изменилось – стало светлее, а звуки отчетливее. Он внимательно осматривал окрестности, но ничего не замечал. Все казалось обыкновенным, ни единой странности, лишь закравшиеся в душу подозрение не хотело отступать.
Утром спустился туман. Путники позавтракали, Ламар заварил крепкого чаю в дорогу. Мгла, окутавшая лес, не собиралась отступать, но Оклей решил ехать. Дорога здесь одна, с пути не собьешься. Как и раньше правил хозяин с женой, а остальные устроились внутри. Деревья плотно обступали с двух сторон, а клубящийся туман стелился между ними, как покрывало.
— Как ночь прошла, тихо? — спросил Ламар у Матвея, сидя у заднего края телеги с трубкой в руках.
Он бросил взгляд на девушку, которая куталась в одеяле и выглядела обиженной. Матвей понял намек товарища, но ничего не ответил, лишь пожал плечами. Хлая все утро не разговаривала с ним, из всех сил давая понять, что обижена. Алхимик не мог ничего с этим поделать, хоть и чувствовал себя немного виноватым. Вдруг Оклей резко натянул поводья, останавливая телегу.
Впереди, в тумане, виднелся силуэт человека. Он стоял посреди дороги окутанный туманом и не шевелился. Все насторожились. Матвей оголил меч. Ламар взял в руки арбалет и наложил на него болт. Оклей с женой потянулись к оружию.
— Кто там?! — крикнул Оклей, но ответа не последовало.
Фигура не сдвинулась с места. Все переглянулись. А закравшиеся подозрение Матвея вновь дало о себе знать.
— Там! Смотрите! — дочь торговца указала рукой в сторону.
В деревьях кто-то стоял. Такой же силуэт, как и на дороге.
— Езжай! —выдавил Матвей сквозь зубы, обращаясь к Оклею.
Но торговцу и без слов было понятно, что надо гнать телегу вперед. Если это бандиты, им только и нужно, чтобы путники остановились. К несчастью, судьба распорядилась иначе, только телега сдвинулась с места, как поперек дороги, с грохотом и хрустом, рухнула ель. Со всех сторон показались темные силуэты. В тумане было сложно их разглядеть, но благодаря зелью, выпитому Матвеем ночью, он уже знал, что это нелюди. Силуэты странно перемещались, рывками, как куклы, а в центре груди каждого клубились сгустки тьмы, словно рой червей. Остальные не видели этого и были уверены, что на них напали обычные бандиты.
Туман все больше сгущался, как по волшебству, наступал со всех сторон. Вместе с ним двигались и тени, неестественными рывками, приближаясь, сужая круг. В сторону неведомого противника полетели стрелы. Абира вооружилась луком, и очень сноровисто посылала снаряды в туман. На другой стороне телеги Ламар с арбалетом, старался попасть хоть в кого-то. Но ни один, ни другая не достигли результатов. А туман все сгущался. В скором времени что-либо разглядеть на расстоянии пары аршин было весьма проблематично. Беспокойно ржали лошади, в телегу что-то ударило, женщины закричали от страха. И к тому же некий, неразборчивый шёпот, звучал в ушах людей.
Внезапно заверещала Хлая. Тент за ее спиной разорвался, две пары рук вытянули ее наружу. Матвей, самый первый, прыгнул следом, держа в руке меч. Но девушки уже не было, лишь ее утихающий крик где-то во мгле. Сбоку шмыгнула тень. Он обернулся, занося для удара меч. И вовремя, примерно в метре, в его сторону мчалось существо. Матвей даже рот открыл от удивления, когда его попытался ударить палкой соломенный человек. Совсем, как то пугало, на дереве. Отразив удар, сместился чуть в сторону и нанес свой, снизу вверх, в грудь нечисти. Во все стороны полетела солома, а тварь отлетела назад.
— Да кто вы такие, Боги помогите! — где-то позади орал Оклей, рубя таких же монстров.
За его спиной, оцепенев от страха, стояла жена, с луком в руках. А чудища не умирали. Им было все равно на удары мечом, на отрубленные руки, ноги и головы. Одна из таких кукол, снова встав на ноги, ткнула Абиру в бок заостренной палкой. Девушка вскрикнула и повалилась на землю. Матвей хотел броситься на помощь, но от резкой боли в затылке его ноги подкосились, а в глазах потемнело.
Глава вторая.
Когда алхимик пришёл в сознание, то обнаружил себя висящим головой вниз. Вокруг стоял все тот же туман, от куда-то доносился приглушенный плачь и периодически, в стороне, мелькали тени оживших пугал. Матвей кое-как, с кряхтением, дотянулся до своих ног. Под левым сапогом был спрятан ножик. Он не был предназначен для самообороны, скорее в рабочих целях. Но сегодня, быть может, спас ему жизнь. Перерезав веревки, рухнул на землю, больно приложившись спиной. Мало того, что разбитая голова нестерпимо болела на макушке, так теперь еще и спина. Матвей поднялся, сел на корточки, прижимаясь к стволу дерева, осмотрелся. Много деревьев вокруг, всюду туман, слышен женский плач. К сожалению из оружия только ножик и действие зелья.
Крадучись, идя на звук плача, Матвей поймал себя на мысли, что боится за судьбу Хлаи. Как тогда, много лет назад… Замер, впереди шла кукла. Он сжал нож крепче, борясь с желанием наброситься на проклятое создание. Но вдруг, из-за могучей ели впереди, появилось нечто. Огромная фигура, аршина четыре высотой, не меньше. Руки волочились почти у самой земли, вытянутый череп, морду Матвей не разглядел в тумане. Тощий монстр широкими шагами направлялся в противоположную сторону. Матвей даже забыл, как дышать от увиденного, он прижался к дереву молясь о том, чтобы его ни заметили. Но тут со стороны твари раздались крики, мужской и женский.
— Хлая… — не сдержался Матвей.
Он узнал ее голос и бросился в ту сторону. Подбежав ближе, увидел несколько кукол, стоящих словно статуи, вокруг огороженного загона, а сверху возвышался монстр, держа в длиннопалой ладони Оклея. Внизу Леонар удерживал вопящую от ужаса Хлаю. Матвей упал за каким-то кустом. И судорожно перебирал в голове варианты. Но к сожалению их было немного. Самым лучшим казалось – бегство. Бросить друзей, и пока твари не видят удрать подальше. Но как жить после этого? Другим вариантом было погибнуть с друзьями. Разделить участь, умереть с чистой совестью. Этот вариант был Матвею ближе. Но кто хочет умирать?
Алхимик запустил руку во внутренний карман жилетки, там, в специально подготовленном кармане, лежало пять флакончиков. Каждый из них содержал в себе особое зелье, и весьма мощное. Специальный запас, на всякий случай. Матвей извлек два флакона с красными пробочками. Поднялся на ноги и выскочив из-за куста метнул один в громадное чудище. Зелье угодило ему вбок, флакончик из тонкого стекла разбился и зеленое пламя охватило его.
— Бегите! — заорал Матвей, кидая второй флакон в толпу кукол.
Гигантская тварь выпустила из лапы свою жертву, и объятая пламенем заметалась от дерева к дереву, вопя от боли. Этот огонь сбить очень сложно, он горит долго. Матвей повалил одну из кукол ударом ноги, налетел на другую и вонзил нож ей в грудь, прямиком в сплетение сумрака. Что-то брызнуло в лицо, но он не придал этому значение. Другие пугала полыхали огнем, некоторые уже догорали. Он схватил сбитое существо руками и метнул его в сторону горящих товарищей.
— Матвей! — раздался крик Леонара. — Сюда! Бежим!
Мужчина нес на плече Оклея, тот был очень плох. Сзади бежала заплаканная Хлая.
— Ты маму не видел? — спросила она срывающимся голосом.
Но ответить Матвей не успел. Что-то мелькнуло сбоку. Отовсюду появлялись куклы, до этого мирно лежащие на земле, теперь поднимались. Некоторые были вооружены палками, некоторые простенькими копьями. Все они, словно пробуждаясь от сна, подергиваясь, оборачивались к застывшим в ужасе путникам. Матвей крутанулся и схватил копье одного из соломенных пугал, рванул на себя, завладевая оружием.
— Боги оставили нас… — бормотал Леонар.
Хлая оцепенев от страха, не могла даже пошевелиться.
— Бежим! — лишь Матвей сохранил стойкость и погнал друзей вперед, таща Хлаю за руку.
Дорога появилась совсем скоро, даже их телега оказалась недалеко. Одна из лещадей лежала в луже крови с копьями в животе. Леонар усадил Оклея, опирая на колесо. Мужчина был плох. Одежда, в районе живота, пропитана кровью. Бледное лицо. Дочь стояла на коленях рядом с ним, держала хрипящего отца за руку.
— Здесь лошадь! — победно вскрикнул Леонар.
Второе животное, слава богам, оказалось живое. Лошадка стояла позади телеги. Тут раздался жуткий вой из леса. Матвей не сомневался, что это те громадные чудища. Идут мстить за друга. Никто не знал что делать. Их было четверо. Лошадка одна. Плюс, где-то там, в лесу, осталась Абира. Женщина могла быть еще живой, висеть на одном из деревьев, как и Матвей. Алхимик взглянул на лошадь, которую придерживал Леонар, потом на девушку и ее отца. Умирающий Оклей поймал взгляд друга, и чуть заметно кивнул.
— Леонар! — во рту Матвея все пересохло. – Увези Хлаю отсюда!
— Нет! Нет! — запротестовала девушка, умоляющи глядя на Матвея. — Я без папы не поеду! Нет! Мы можем уйти вместе по дороге… Матвей, скажи…
Алхимик не знал, как заставить ее ехать и бросить отца. А времени было мало, твари приближались. Было слышно, как в дебрях трещат ломающиеся ветви.
— Дочка… Ты должна ехать. —прохрипел Оклей.
Девушка в слезах замотала головой.
— Прошу тебя, родная… — продолжал мужчина. — Езжай… — Он бросил взгляд на Матвея и растерянного Леонара.
— Мы с Оклеем выберемся, обещаю… — просипел Матвей.
Он взял трясущуюся девушку за плечи и поднял на ноги. Она рыдала, но не сопротивлялась. Усадив ее на лошадь, сзади запрыгнул Леонар. Хлая потянула руки к Матвею. Как бы он хотел коснуться их, поцеловать, пообещать, что все будет хорошо, и они еще увидятся. Но на это не было времени, кивнув Леонару, он шлепнул лошадь и та заржав, бросилась вперед. Они остались одни с другом. По бледному, измученному лицу торговца катились слезы. Вряд ли он мечтал вот так проститься с единственным ребенком. Матвей сглотнул подступивший к горлу комок, подошел и склонился над ним. Протянул ему нож. Умирать, так с оружием в руках. Сам же остался с копьем.
Вдруг лицо Оклея исказила гримаса ужаса. Алхимик обернулся и узрел как на них, раздвинув когтистыми лапами ветви елей, смотрело двое огромных существ. Серые вытянутые морды с огромными атрофированными зубастыми пастями, без носов и ушей, с маленькими серенькими глазами без век.
— Ка-а-ар! Ка-а-ар! — лишь ворон, кружащий где-то вверху, нарушал наступившую тишину.
А снизу, в ногах у неведомых монстров, шли соломенные люди.
— Прощай друг, – произнес Матвей.
Но торговец не ответил. Он был уже в лучшем мире. Матвей остался один. Гиганты с любопытством наблюдали за мужчиной не приближаясь, а Матвей жалел о том, что зажигательная смесь кончилась. Куклы кинулись вперед одновременно. Матвей встретил первую резким выпадом, протыкая грудь, крутанулся, рассекая другую. Справа на него набросился соломенный монстр, но тут же, получив ногой в живот, отлетел назад. Сделав шаг вбок, пронзил грудь еще одной. Но их было все больше с каждым мигом. Пришлось отступать к фургону, крутя перед собой копье, пытаясь задеть ближайших. В какой-то момент он еле успел увернуться от летящего в него копья, вбок ударил камень, потом еще один в висок. Два соломенных человека умудрились забраться на фургон за его спиной, и прыгнули на спину. Матвей закричал, рывком скинул одного под ноги, но второй стал чем-то острым колотить в правое предплечье. Резкая боль пронзила руку, парень схватил тварь за соломенную шею и бросил в надвигающуюся толпу. Силы уходили, по правой руке стекала кровь, и оружие пришлось переложить в левую. Из толпы вылетело еще одно копье, Матвей отпрыгнул в сторону, но острие оцарапало бок. Стоять на месте было нельзя, надо убегать и он пустился со всех ног в сторону, расталкивая и пронзая кукол на своем пути. Но не пробежав и десятка метров, дорогу преградил гигант.
— Давай! Сразись со мной! — заорал он, потрясая перед ним острием.
Ему оставалось лишь умереть стойко, борясь до последнего. Но у существа был другой план. Оно ударило рукой по человечку, сметая его как крошку со стола. Матвей отлетел назад к фургону. Падение смягчили лишь тела соломенных людей, на которые он упал. Тут же со всех сторон на него навалились куклы. Но сил сражаться уже не осталось, удивительно, как вообще находился в сознании от такого удара. Его куда-то поволокли, рядом за ногу тащили тело Оклея. Матвей даже позавидовал другу, так как он не узнает, что ждет в логове этих тварей. Алхимик попытался вырваться, но сразу же получил палкой по голове и все погрузилось во мрак.
Глава третья.
Один человек когда-то сказал, что говорить о смерти со знанием дела, могут только покойники. Матвей в далеком прошлом уже умирал, или почти умирал. Но тогда боги решили иначе. Но как часто они повторяются? Много лет подряд он смотрел на смерть, как на старый долг, который рано или поздно придется отдавать. Царила тишина и покой. Больше не было ни боли, ни радости.
— Ты уже собрался уходить? — этот знакомый женский голос шел отовсюду.
Матвей сразу его узнал. Как он мог забыть этот голос? Девушка возникла из ниоткуда. Этот курносый носик, эти веснушки, даже сарафан в цветочек остался прежним.
— Неужели ты сдаешься? — снова ее голос.
Она стояла, укоризненно глядя на Матвея.
— Не верю, — она покачала головой из стороны в сторону.
Матвей не знал, что ответить. Да и мог ли вообще? Он просто смотрел на нее, не в силах отвести взгляд. Разом нахлынули воспоминания юношеских лет. Лес, село, пещера, тот браслет, который он оставил у себя и не снимал с руки. Он вспомнил свое обещание, и то каких усилий ему стоило его сдержать.
— Борись Матвей! — это прозвучало жёстко, в приказном тоне.
Матвей понимал, что она права. Так просто сдаваться нельзя. Пока есть хоть малейший шанс – стоит бороться. Как бы он ни хотел остаться с ней, как он не желал всегда видеть ее лицо, нужно было возвращаться. И он открыл глаза.
Туман пропал, сквозь кроны деревьев проступало солнце. Алхимик попытался пошевелиться, все болело, но он не был связан. Вздохнув несколько раз как можно глубже, немного приподнялся на локтях, чтобы осмотреться. От увиденного его сердце замерло, дыхание перехватило. Он лежал в ложбине полной человеческих костей. Все они были начисто обглоданы, некоторые имели следы острых зубов. Борясь с отвращением, Матвей ползком выбрался из ложбины. Перед ним, на дереве, висело тело. Это была Абира, хоть и со спины, но Матвей узнал жену друга. Он подобрался ближе и когда взглянул на нее, зажал себе рот, чтобы не закричать. Живот выпотрошен, грудная клетка разрублена, вместо лица кровавое месиво. Матвей прижался спиной к дереву, на глазах появились слезы. Только недавно они сидели вместе за столом, ели и выпивали. Что же это за твари? Какого черта им понадобилось?
Где-то в стороне послышался шум. Матвей быстро прижался к земле, проклиная себя за то, что раскис и забыл где находится. Рядом была еще одна ложбина. Два пугала вытаскивало из неё тело Оклея. Матвей решил красться следом. Стараясь держаться на расстоянии, и не шуметь, что было весьма проблематично. Каждая веточка под ногами норовила хрустнуть.
Рядом находился небольшой деревянный дом. Вокруг него, на деревьях, висели соломенные пугала, другие сидели или стояли под ними, словно пребывая в какой-то спячке. Вдалеке Матвей заметил гигантское чудище, оно прохаживалось из стороны в сторону. Тело Оклея затащили в дом. Матвей умудрился прокрасться следом. Он решил обойти его вокруг, в надежде найти окошко и заглянуть внутрь. Такое обнаружилось на другой стороне. Но прямо под ним сидело пугало, взирая вдаль своей безликой мордой. Сначала алхимик решил уйти, но через миг передумал, он на носочках подкрался, не сводя с чудища взгляд. Оно, хвала всем богам, не шевелилось. Приблизился еще немного и наклонившись, заглянул в окно.
Внутри, в маленькой темной комнате, с земляным полом, возле двух параллельно стоящих столов, стоял самый обыкновенный человек. На одном столе лежало тело Оклея, на другом пугало, солома на груди раздвинута. Человек в черной хламиде вонзил нож в грудь торговца...
Дальше Матвей смотреть не стал. Он твердо решил, что должен убить этого человека. В комнатке еще находилось два пугала, оба с копьями. Хоть они и двигаются не слишком резво, раненый Матвей опасался, что может не справиться. Благо в специальном кармане остались зелья. И одно из них сейчас могло быть полезно. Выпив варево, мужчина пинком вышиб дверь. Предстояла сладкая месть за друга и его жену. Он влетел в помещение, хватая копье левого пугала, рванул на себя, одновременно нанося удар в безликую морду.
— Ты должен быть мертв!!! — сзади завопил мерзкий, писклявый голос.
Матвей обернулся, и тут получил удар древком копья в грудь, от другого пугала. Но боли почти не было, зелье работало. Матвей, яростно рыча, схватил тварь за шею, а другой рукой, раздирая солому на груди, вырвал черный клубок. Это оказалось бьющиеся сердце. Второе чучело он выкинул в открытую дверь.
С улицы доносились странные шумы, зашевелились спящие куклы. Гиганты, бродившие по лесу, почуяв угрозу хозяину, заспешили к дому. А Матвей тем временем не терял времени даром. Отобрав у чернокнижника клинок, и хорошенько ударив по гнусной роже, прижал его к столу, на котором лежало тело друга. На лице Матвея была несвойственная ему улыбка. Кровожадная, яростная, требующая отмщения. Чернокнижник что-то забормотал дрожащим голосом, тени в углах комнатки зашевелились, заползали, потянулись к Матвею. Но тот не дал закончить заклинание, одним точным ударом ножа в горло оборвал речь мага. Потом еще один удар в грудь, там, где сердце. В эту же секунду снаружи раздался чудовищный вой. Матвею показалось, что даже дом затрясся. Он выскочил на улицу, готовясь к последнему бою с приспешниками мага и увидел, как двое высоких чудовищ визжат, воют и разваливаются на куски, сгнивают и тлеют на глазах. Все соломенные люди лежат на земле, не подавая признаков жизни. Твари дохли, потеряв связь с хозяином.
Матвей рухнул на колени, не в силах больше стоять. Все было кончено. Плечи мужчины опустились. Действие зелья начало проходить. Боль возвращалась, наваливалась страшная усталость. В груди что-то закололо. Матвей посмотрел на свои окровавленные руки, на браслет. Вспомнил личико Милли, и ее голос. Потом вспомнил о Хлае, и Леонаре. Надеясь, что они смогли выбраться, что их не настигла беда дальше на дороге. Вспомнил друга детства, который лежал позади него, на столе, в доме проклятого чернокнижника. Вспомнил Абиру, над которой всё-таки успели провести ритуал.
— Будь все проклято! — закричал Матвей, глядя в небо.
Он обращал свои слова к богам. К тем силам, что позволили этому случиться. Потом опустил голову на грудь и заплакал.
Автор: Руслан Жарков
Источник: https://litclubbs.ru/writers/7028-solomennye-lyudi.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: