В эссе представлено осмысление Раскола Русской Православной Церкви 17 века. События описываются через призму восприятия писателя-беллетриста, на основе "Жития протопопа Аввакума, написанного им самим". Загадочная личность вождя Раскола - талантливого писателя, философа, проповедника - предстает перед читателем с разных сторон: мы видим его становление, мученичество, подвиги, а также бытовые сцены, в которых он выглядит обычным человеком - страдающим, любящим, переживающим за близких...
Он один на свете знал, что она носила власяницу, сплетенную из белой щетины – носила тайно, стремясь, чтобы никто не увидел. Он рассказал нам о том, что то правило, которое он сам же и дал ей, она исполняла не теплохладно, как послушание, – а слезы при этом струями лились из ее глаз. Она отказывала себе даже в исконном русском удовольствии – бане, и «ризы же ношаше в доми с заплатами и вшами исполнены». Я когда дошла до этого места… Читатель, вас когда-нибудь кусала одна вошь? Гигиена тут ни при чем: о микробах понятия не имели, так что баня топилась, в основном, для ублажения телес и, отказывая себе в бане, отказывали не в чистоте, как нам кажется, а, прежде всего, в удовольствии. Таком же, как в питии хмельного меда и прочем… Если вшей было много – то они кусали постоянно. Днем и ночью. Потому что к власянице, наверное, можно притерпеться. К постоянным укусам – никогда. Закаленная таким образом плоть уже полностью подчинялась духу…
Феодосья не сидела без дела – она беспрестанно то пряла, то шила – и тайком, чтобы не заслужить благодарности от людей, раздавала одежду и еду нищим, дома постоянно держала и лечила калек, создала и возглавила тайную старообрядческую общину. Это был деятельный, дерзновенный и бесстрашный человек, не только готовый к мученичеству, но и жаждущий его. Вот ее ответ царю Алексею Тишайшему на его уговоры перековаться: «Почто отец твой, Михайло, веровал яко же и мы? Аще я достойна озлоблению, – извергни тело отцово из гроба и передай его, проклявше, псом на снедь». На Соборе она выступила еще яростней: «Все вы еретики, власти, от перваго и до последняго! Разделите между собою глаголы моя!».
Они с Аввакумом оказались друг друга достойны, будучи людьми одного духа – и разве не похоже на наши страстные русские разговоры – не духом, а внешностью – их ненасытное собеседничество: «Аз же, приехав, с ней две нощи сидел, несытно говорили, како постраждем за истину, и аще и смерть примем – друг друга не выдадим».
Смерть, они, конечно, приняли: она с подругами пораньше, он – попозже. Но перед тем - «И быша все три на пытке пытаны, и руки ломаны. Мария же и по хрепту биена бысть немилостиво»…
Милые православные дамы двадцать первого века – в нарядных шляпках, кокетливых беретиках и модных шарфиках валом валящие каждое воскресенье к Чаше после общей исповеди – а ну, как нас по хребтине кнутом?! Да еще – немилостиво…
Они как-то ухитрились прислать из тюрьмы железные поручи и ошейники, в которые были закованы. «Аз же, яко дар освящен, восприях и облобызав, кадилом кадя, яко драго сокровище, покропляя слезами горькими…».
Всех троих заморили голодом в Боровской тюрьме; Феодосья (схимница Феодора, не забудем этого) – она умерла последняя. Их держали в одной клети, трупы ее сестры и подруги никто не убрал, пока она и сама над ними не скончалась через два месяца после смерти последней. Только тогда, никому не выдав тел для погребения, их закопали в рогоже, прямо в полу… Православные замучили православных ради Православия – это, как ни посмотри, одна из позорных страниц в нашей Истории. «Ужаснися, небо, и да подвижатся основания земли!» – так воспринял их смерть Аввакум…
Их были тысячи – шедших на смерть добровольно. Их калечили, причиняли им немыслимые мучения, моральные и физические – а они стояли в вере не менее твердо, чем первомученики. Но те терпели от язычников. А эти… Ни никониане, ни староверы, как показало время, не оказались в глазах Божьих еретиками. Церкви предстоял и другой Раскол, в двадцатом веке, – результат Кочующего Собора, когда откололась значительная часть епископата и образовалась новая Церковь, поныне называющая себя Истинно Православной. Наша признала и эту – и получила себе еще одну неснимаемую анафему. Господь разберет «в день века», как предрек Аввакум.
Они противостояли с праведной яростью – а иногда и с неправедной, как, например, протопоп Муромский Логин. Когда его расстригали в присутствии Царя и «остригше, содрали с него однарятку и кафтан, Логин разжегся ревностию Божественного Огня и через порог в олтарь в глаза Никону плевал; распоясався, схватя с себя рубашку, в олтарь в глаза Никону бросил…» –это все, заметьте, во время Литургии. Переходили в запале некоторые какую-то черту, конечно. Сам Аввакум на Соборе, где расстригали его, в знак протеста лег на пол спиной к архиереям и так лежал…
Соратников Аввакума, священника Лазаря, старца-схимника Епифания и дьякона Федора (с этим своим «соузником» Аввакум впоследствии идейно разойдется), таких же апостолов Старообрядчества, как он, известных меньше, потому что не сподобились написать собственные «Жития», «казнили» в Пустозерье – в том смысле, что не предали смерти, а вырезали всем языки – под корень, до гладкости, исправляя несовершенство московских заплечных дел мастеров, по первому разу что-то недорезавших – и отрубили правые кисти – кому по запястье, кому поперек ладони. Аввакума от «казни» такой отпросила царица – и то, промыслительно, наверное: без руки-то – чем бы он писал?
Продолжение следует
В Санкт-Петербурге книги автора можно купить в Доме Книги, в Новосибирске - в сети магазинов "Умник", заказать бумажные версии книг можно также в магазинах "Лабиринт", "Читай-город", "Озон" - для этого достаточно ввести в поле поиска имя автора - Наталья Веселова; а те читатели, которые предпочитают электронные версии, могут найти их здесь:
https://www.litres.ru/author/natalya-aleksandrovna-veselova/
https://ridero.ru/author/veselova_nataliya_netw0/
https://www.labirint.ru/books/915024/