(«Без вины виноватые»)
«Богатый барин» Нил Стратоныч Дудукин – явно тот, кого Пушкин когда-то называл «почётный гражданин кулис». Он, к примеру, в курсе всех театральных новостей – «О бенефисе ещё и разговору нет. Про бенефисы я всегда прежде всех знаю». Впрочем, герой Островского отмечен и другими поступками.
«Меценату, просвещённому покровителю искусств и всяких художеств!» - будет приветствовать его Шмага. А сам он себя охарактеризует: «Я человек ограниченный, ни к каким занятиям, даже и хозяйственным, неспособный; так чтобы уж не быть совсем без дела, я себе и избрал специальность — услаждать жизнь артистов». При этом «услаждение» - очень даже материальное: первое же его появление у Кручининой в гостинице говорит о многом. «А я ей чаю привез, только получили с ярмарки; и икры зернистой стерляжьей: она любит очень», - скажет он слуге, отдавая кулёк. И, судя по словам Кручининой, это уже не первый случай: «Как вам не стыдно, Нил Стратоныч! Вы опять с приношениями, вы меня уж очень балуете. Мне, право, совестно; каждый день что-нибудь; вот сегодня чаю, икры привезли».
Он озабочен тем, с кем и на каких лошадях поехала Кручинина: «С кем поехала? Со Стёпкой?.. На пристяжке караковая?.. То-то же. А то у него саврасенькая есть, так та пуглива и задом бьет, того гляди через постромку ногу перекинет. С мужчиной едет — ну, ничего, а женщина сосуд скудельный. Нервы у них».
Когда Кручинина скажет, что он «очень добрый человек», Дудукин даже смутится: «Это во мне есть, только ведь это качество наследственное, от родителей, а моей заслуги тут никакой нет-с. Да ведь это дарование не очень важное! Если б и доброты-то во мне не было, так куда ж бы я годился!» Нил Стратоныч поступает так, потому что прекрасно понимает, каково живётся провинциальным артистам: «А ведь артисты народ необеспеченный; по-европейски сказать, пролетарии, а по-нашему, по-русски, птицы небесные: где посыпано крупки, там клюют, а где нет — голодают. Как же к ним не иметь сожаления?»
Средства, видимо, вполне позволяют ему меценатствовать. Кстати, я несколько усомнюсь в его словах, что он «ни к каким занятиям, даже и хозяйственным, неспособный». Его усадьба, где происходит вечер в честь Кручининой, явно вполне благополучна: «Площадка в большом барском саду, окружённая старыми липами; на площадке скамейки и столики ясеневые, на чугунных ножках; на сцену выходит терраса большого дома, у террасы рабатки с цветами и вьющимися растениями. На террасу из дома стеклянная дверь и несколько окон; в доме полное освещение». Из диалога с Муровым мы узнаём о работах по её благоустройству: «Беседку-то вы перестроили?» - «Перестроил, и эстраду для музыкантов выстроил», «Вы пруд вычистили?» - «Вычистил и рыбы напустил, теперь и не узнаете».
Положение и обеспеченность Дудукина ясно видны и в его реакции на предложение Коринкиной «нынче у себя вечер устроить с хорошим ужином и пригласить» Кручинину – он соглашается с восторгом: «Вот это идея, идея! Merci, мое сокровище! Как это: женский ум… женский ум?..» - «Женский ум лучше всяких дум».
Однако, как мне представляется, его усилия подчас не вызывают уважения. По крайней мере, местные «звёзды» относятся к нему довольно пренебрежительно: Миловзоров «вынимает у Дудукина из бокового наружно кармана портсигар, достаёт несколько папирос и кладет в свой, на что Дудукин не обращает никакого внимания», и лишь потом спросит: «У тебя запас большой?» - а в ответ на «Бери, сделай милость, без церемонии» скажет: «Когда же я с тобой, Нил, церемонюсь; ты меня обижаешь» - и положит портсигар в карман хозяина.
Коринкина ещё более бесцеремонна. Застав Дудукина в номере Кручининой, она разговаривает с ним свысока, просто отдавая приказы: «Вот вам полчаса сроку для разговоров с Кручининой, впрочем, и четверти часа довольно. Потом заедете за моими ботинками в магазин и в кондитерскую за конфектами, и в двенадцать часов чтоб у меня, ни раньше, ни позже! Слышите, в двенадцать часов! Если вы опоздаете хоть пять минут, то дверь будет заперта для вас».
Без церемоний разговаривает с ним и Шмага: «Ну-ка, меценат, одолжите сигарочку!», «Вот я хочу к меценату обратиться с предложением услуг… Я подозреваю, что у вас есть намерение угостить нас, первых сюжетов, завтраком; по этому случаю вы мне дадите денег; а уж я, так и быть, услужу вам, схожу куплю пирогов, колбаски, икорки и прочего».
Нил Стратоныч покорно сносит всё это, оставаясь верным своему желанию помогать артистам. И, видимо, пользуется их доверием. Незнамов, который, по собственным словам, «на похвалы не очень щедр» и не весьма откровенен, рассказал ему свою историю (и Дудукин достаточно рьяно заступается за него перед Коринкиной: «Раздражали его, так он стал раздражительный»). И Кручинина расскажет ему о сыне: «Я не боюсь быть откровенной с вами; вы такой добрый».
Хотя здесь, к сожалению, Дудукин скромностью не отличился, а поведал о её бедах, как говорится, «по секрету всему свету». Вспомним диалог Коринкиной и Миловзорова: «Что же ты знаешь?» - «Да, вероятно, то же, что и вы. Мне Нил Стратоныч рассказывал». – «Хорош! С меня взял клятву, что я молчать буду, а сам всем рассказывает».
Правда, нельзя не заметить, что именно эта его нескромность и приведёт всю историю к счастливому концу: не разболтай он историю Кручининой, не возник бы заговор артистов. Верно заметил один из моих комментаторов: «Но этот тот случай, когда злые козни привели к противоположному результату. Не начни они эту интригу, мать с сыном так и не встретились бы».
Мои комментаторы уж спорили о происхождении фамилии героя. Многочисленные словари говорят о её источнике - «личном именовании дальнего предка по мужской линии Дудука» и указывают, что в лексике русских говоров слово «дудука» используется в значении «тот, кто все время разговаривает, болтает (дудучит)», то есть прозвище дано разговорчивому, человеку. По-моему, очень подходит к весьма словоохотливому Нилу Стратонычу.
Кроме того, мне кажется, что отзывы Дудукина, к примеру, о Мухобоеве, говорят о том, что он прекрасно разбирается в людях. Не говоря уже о его знаменитом «так увлёкся вашей игрой, что запил с первого акта», очень выразителен ответ на слова Коринкиной «Да ведь Мухобоев почтенный человек, он градским головою хотел быть»: «Как ему не хотеть! Да общество-то захочет ли?» Да и заявление его «Не только слышал, но почти был свидетелем этого назидательного спектакля; немного опоздал, о чём весьма сожалею» ясно говорит об отношении к «почтенному Мухобоеву». И очень иронично спросит Коринкину, заявившую «У меня сейчас собираются некоторые артисты; мы хотим серьёзно поговорить об одном деле, и вы должны тут присутствовать»: «Что же это за конгресс у вас собирается, и об чём дебаты будут?»
В то же время мы видим буквально преклонение и перед талантом Кручининой («А как вы вчера играли! Немудрено, что люди запивают от восторга») и перед ней как женщиной: «До свидания, совершеннейшая из женщин. Я вас так и буду называть совершенством». Об этом же говорит и его тост в конце пьесы: «Господа, я предлагаю выпить за здоровье артистки, которая оживила заглохшее стоячее болото нашей захолустной жизни... У нас, людей интеллигентных, в провинции только два занятия: карты и клубная болтовня. Так почтим же талант, который заставил нас забыть наше обычное времяпровождение. Мы спим, господа, так будем же благодарны избранным людям, которые изредка пробуждают нас и напоминают нам о том идеальном мире, о котором мы забыли…Талант и сам по себе дорог, но в соединении с другими качествами: с умом, с сердечной добротой, с душевной чистотой, он представляется нам уже таким явлением, перед которым мы должны преклоняться. Господа, выпьем за редкий талант и за хорошую женщину, Елену Ивановну!»
И ещё очень любопытная деталь. Когда Кручинина, расспрашивая о Незнамове, задавая вопросы и его имени и возрасте, поинтересуется, не меньше ли ему двадцати трёх лет, Дудукин ответит: «Никак не меньше». А на следующий вечер, отвечая на подобный вопрос Мурову, укажет: «Да лет двадцать с чем-нибудь, никак не больше». Значит, уточнял? И первым всё понял. Ведь именно он скажет Незнамову: «Вы её сын. Вы убили её!» - и пояснит: «Сколько лет она искала вас! Её уверили, что вы умерли. Но она ждала какого-то чуда. Она постоянно видела вас в своих мечтах, разговаривала с вами».
Сам о себе Дудукин скажет: «Ничего такого возвышенного во мне нет, а грехов много. Обыкновенный старичок, дюжинный, много нас таких-то». А мне кажется, что не так уж и много таких, а лучше бы, чтоб было и побольше…
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
"Путеводитель" по пьесам Островского - здесь
