А вы боитесь призраков? Ну и зря! Не все из нас бродят по земле, затаив злобу. Многие оберегают смертных, появляясь в нужный момент и предотвращая катастрофу. Да, бывает и так, что человек пугается, увидев краем глаза тень, но секундное малодушие – мелочь по сравнению с тем, что тому пришлось бы пережить, не вмешайся призрак в ситуацию.
Расскажу одну историю, которая произошла с маленьким мальчиком.
Я бесцельно бродил по городу в поисках развлечений. Когда ты дух и существуешь вне времени, день или ночь не имеет значения. Забавы ради я наблюдал за жизню людей, теряясь в догадках, почему душа не воспарила. По какой причине я остался привязанным к земле? Быть добрым ангелом-хранителем, но мне не даровали крылья, и нимб не светился над головой. Лишь в ночи я источал призрачное мерцание, пугая случайных прохожих, обладающих чутким восприятием тонкого мира. Я тут же удалялся, коря себя за невнимательность: не любил пугать понапрасну, только в исключительных случаях, когда защищал пострадавших от налета уличных грабителей. Долго смеялся, глядя вслед убегающему хулигану.
История, о которой хочу поведать, произошла ранним утром, когда рассвет едва зарождался, а город мирно спал. Я терпеливо дожидался, когда сон покинет дома, и жизнь вновь забурлит на городских улицах, привнося разнообразие в мое блеклое существование.
Странное чувство зародилось внутри бестелесной сущности, сродни тревоге, которую я ощущал при жизни. Я остановился посреди мостовой, пристально всматриваясь в серые однотипные дома, но неведомая нить тянула дальше.
Я взвился над крышами, обозревая город. В утопающем в зелени районе, где располагались частные дома, разрастался огненный цветок. Его пламенные лепестки облизывали стены двухэтажного строения.
Используя способность призрака, я быстро переместился к полыхающему дому, услышав сквозь треск и завывание огненной стихии жалобный плач родителей и прижимающихся к ним двух детей.
— Мой сын! Мой мальчик! — мать простирала руки к дому, а боль потери исказила лицо несчастной.
Воздух огласили звуки пожарной сирены, но спасатели не успеют: пламя нещадно поглощало здание, вырываясь огненными змеями из лопнувших оконных проемов первого этажа.
Я сложил дважды два и ринулся в гущу стихии. Детская находилась на втором этаже в конце по коридору. Проходя сквозь стены, я проник в комнату, заполненную дымом, но огонь не успел добраться, пожирая первый этаж и лестницу, отрезая путь к спасению.
Быстро осмотревшись, я увидел маленькое тело возле окна. Малыш лет пяти отроду, задыхаясь от кашля, терзал неподатливую щеколду. Не сумев справиться, мальчуган осел на пол, прижавшись к батарее, и обхватил хрупкие плечи руками. Он спрятал заплаканное лицо в сгиб руки, непрерывно кашляя. Пройдет немного времени, и легкие малыша наполнятся едким дымом, а смерть заберет жизнь.
Я не мог допустить, чтобы крошка погиб. Призрачная жизнь заставила работать над собой. Скрупулезно и целенаправленно я учился заново взаимодействовать с окружающим миром. Двигать предметы оказалось не так уж сложно.
Подлетев к окну, я опустился перед мальчуганом и прокричал:
— Я спасу тебя, малыш! Не бойся!
Он вскинул голову, и наши глаза встретились. Воспаленные от дыма, но сияющие надеждой глаза ребенка...
Я подскочил и схватился за оконную щеколду, но тщетно. На окнах в детских комнатах зачастую открывались лишь форточки для проветривания, чтобы дети по нелепой случайности не вывалились из окна. Чертыхаясь, я осмотрелся и заприметил стул со стальными ножками. То, что надо!
— Малыш, отползи от окна и накройся покрывалом. Я разобью стекло и ты выберешься на карниз. Спасатели уже в пути, они снимут тебя! Не бойся!
— Я не боюсь, — хриплым голосом пролепетал мальчуган, выполняя указания.
Забившись в угол, он притаился, а я схватил стул и со всей силы приложил его об окно. Раздался треск, но стекло выдержало.
— Вот ведь, незадача! Ничего, еще раз!
Удобнее перехватив руками спинку стула, я размахнулся и ударил ножками по стеклу. От глухого удара появилась вмятинка и тонкие лучики разошлись в стороны. Я ударил снова, выпустив стул из рук. Стеклянным дождем окно рассыпалось вдребезги, а стул вылетел наружу.
Под покрывалом истошно кашлял мальчуган. Скинув защиту, я подхватил малыша на руки, поставил на подоконник и забрался следом. Удерживая того за руку, осторожно вывел на карниз и прижал к стене, не позволяя упасть.
— Не смотри вниз! Отверни голову от окна и дыши! Вот так, молодец!
Дым нашел выход и устремился вслед за нами, вырываясь из комнаты. Но смелый мальчуган выдержал, дождавшись подоспевшую пожарную машину и скорую помощь. Я не рискнул спустить его вниз, да это и не потребовалось.
К окну протянулась лестница, по которой взобрался спасатель. Он подхватил малыша и спустил вниз в объятия счастливой матери.
Я стоял неподалеку, наблюдая, как фельдшеры оказывали медицинскую помощь пострадавшим, ощущая радость: я успел спасти ребенка, опередив смерть. Костлявая стояла тут же, ехидно усмехаясь:
— Ладно, 1:0 в твою пользу. Вызов принят!
— Что ты хочешь этим сказать?
— Тебе же скучно бесцельно бродить по свету. Моя работенка тоже однообразная. Я ангел смерти, ты – ангел добра. Сыграем в игру под названием "Опережая смерть"?
— Серьезно?
— Смерть никогда не шутит, — возмутилась костлявая, перехватив косу.
— Хорошо, но играем честно, — согласился я, на что та усмехнулась и исчезла, а у меня появился смысл существования.
Пожарные выполняли работу, а я посмотрел в сторону скорой, где сидел мальчуган. Он улыбнулся и помахал рукой, я ответил.
— Кому ты машешь, солнце мое? — спросила мать, стоявшая рядом, а спасатель, который снял малыша, обернулся.
— Дяде, который разбил окно и помог выбраться, — спокойно ответил мальчуган.
Взрослые переглянулись. Спасатель развел руками, недоуменно пожав плечами:
— Но в доме никого не было. Вы утверждаете, что внутри находились только вы с мужем и дети?
— Да, так и есть.
— Простите, но ребенок не сумел бы разбить окно, выбросив стул на улицу. Высота подоконника плюс толщина стекла...
— Ну, я же говорю, он появился неожиданно и спас меня, — возмущался малыш, — он добрый ангел!
Сияющие глаза ребенка вселили в меня надежду, что жизнь для меня не закончилась, а со смертью мы еще сразимся...