О русских богатырях мы знаем из былин. Первоначальное название этих произведений устного народного творчества – старины.
По хорошо обоснованному мнению ряда современных исследователей, богатырский эпос сформировался не в X – XI веках, а гораздо раньше, в V – VII веках. Это мнение основано на анализе некоторых особенностей обрядов и отношений между героями. Такие особенности были характерны для языческого общества эпохи военной демократии, но не могли иметь место в эпоху феодализма и тем более, в христианском государстве. Русский князь, который фигурирует в былинах киевского цикла, Владимир Красно Солнышко, в древних вариантах былин имеет отчество Всеславьевич, а вовсе не Святославич, как у Владимира Крестителя. Очевидно, что реалии христианского времени («храмы Божии, кресты православные» и пр.) появились в текстах былин позже, в результате адаптации к новой реальности.
«Стольный Киев-град», упоминаемый в былинах – это не Киев на Днепре, а более древний Киев на Дунае. Именно туда досягало влияние Руси в первой половине прошлого тысячелетия.
III – IV века историки называют «кельтским разливом», ввиду широчайшего распространения кельтских племён по Европе. Достаточно сказать, что название Карпат связывают с наименованием кельтского племени карпов, Волыни – с племенем вольсков. Есть следы пребывания кельтов и на Рязанщине. Так, название села Исады сегодня плохо понятно. Однако населённые пункты с таким названием нередки по берегам рек. На кельтских языках «исады» означает пристань.
Однако европейские историки умалчивают, что сразу за «кельтским разливом» последовал «славянский разлив», захлестнувший Европу. Достаточно сказать, что в Прибалтике и на самом Балтийском море хозяевами были вовсе не грозные викинги, а славянское племя венедов, вендов. А прославленные Голливудом викинги по Балтике ходили тихонечко, вдоль бережка на цыпочках, чтобы внимание венедов лишний раз не привлекать. Есть основания полагать, что именно это племя дало названия ряду европейских городов. Более того, германисты утверждают, что среди германских племён не было племени, корнем названия которого был бы «ван-», «вен-» или что-то подобное. Отсюда делается интересный вывод: знаменитые вандалы, жестоко разграбившие Рим, представляли собой союз племён (что в те времена не было редкостью), объединённый всё теми же венедами-вендами.
Но русские и советские историки, разумеется, открещивались от такой сомнительной, с их точки зрения, славы. Нет, наши предки не грабили Рим, им даже в голову такое не пришло бы! Они же были тихими, недоразвитыми, жили в лесу, молились колесу. Нет-нет, это всё они – буйные германцы!
Хотя, если подумать, то почему, когда Рим завоевывает и грабит окрестные народы, то это называется распространением цивилизации, а когда грабят Рим – то это дикость, варварство и вандализм? Не возникает ли у читателя аналогий с современной ситуацией «распространения демократии», коим без сна и отдыха, невзирая на результаты, занимается известный «оплот и опора» оной демократии?
Кстати, насчёт «исконных земель великой германской нации», откуда эта нация неустанно «несла свет цивилизации» и в «поисках жизненного пространства» осуществляла свой знаменитый «натиск на Восток».
Историки не сомневаются в существовании племён полабских славян – живших «по Лабе», славянской реке, ныне носящей «исконно германское» имя Эльба. А славяне-ободриты, жившие «об Одре», называемой ныне Одером? То были времена, когда нынешний Лейпциг назывался Липецк, Дрезден – Дроздяны, Бранденбург – Бранибор, Ольденбург – Старград… Кстати, и наименование Берлина состоит из общего для европейских народов корня «бер-» – медведь (отсюда русское слово «берлога», логово бера) и совершенно русского притяжательного суффикса «-ин», который обозначает принадлежность, когда мы отвечаем на вопрос: «чей?»: петин, танин, мамин, кошкин, мышкин, птичкин… берлин. Берлин по-русски означает «медведин», медвежий.
«Исконно германская земля» Пруссия, «оплот германского милитаризма», символ традиций германской армии – это По-руссия, пограничная русская земля. И обитало там славянское племя пруссов, полностью исчезнувшее примерно в XVI веке в результате усилий германцев по приобщению пруссов к европейской цивилизации. Но до сих пор немало представителей прусской аристократии гордо носят фамилии со славянскими корнями…
Память о «славянском разливе» ещё сохранялась во времена отца Владимира Крестителя, Святослава Игоревича Хороброго. Оправляясь в поход, он говорил: «Сяду на Дунае, там средина земли моей». Кстати, о прозвище князя-воина. Слово «храбр» означало «воин». Поэтому первоначальное значение слова «храбрый» – не «бесстрашный», а «воинственный».
Именно к эпохе «славянского разлива» относят исследователи «киевский цикл» былин о богатырях. Давно установлено, что наш главный богатырь первоначально прозывался не Муромец, а Моравец, Моравленин, то есть выходец из Моравии. К христианским временам он не имеет никакого отношения. Серьёзные историки утверждают, что подлинные монастырские книги XI – XII веков не содержат никаких упоминаний о знаменитом и могучем богатыре Илье, принявшем постриг и скончавшемся в монастыре. Хотя в этих книгах перечисляются и гораздо менее значимые события. Так что легенда о «святом Илье Муромце» – типичный «православный агитпроп». Или «тирада новейшего изделия», если пользоваться изящным выражением Ф.И. Буслаева.
Что, впрочем, не исключает существования в более поздние времена могучего воина с тем же именем – может быть, даже присвоенным ему в память о древнем герое, в качестве «почётного звания». В частности, доподлинно известно, что одного из соратников Степана Разина звали Илейка Муромец.
Интересно, что богатырские былины сохранились не там, где это можно было бы ожидать, если соотносить былинные события с Киевом на Днепре, не в окрестностях современного Киева. На Украине богатырские былины не сохранились совершенно, хотя в устном народном творчестве присутствует память о гораздо более ранних временах – о Перуне и Дажьбоге, о походах Святослава Хороброго…
Богатырские былины сохранились на русском Севере, в том числе в Новгородской и Псковской земле. Русские летописи свидетельствовали, что новгородцы «от рода варяжска», то есть переселенцы с берегов Балтики, где находилась древняя славянская святыня на острове Руян (нынешний Рюген), где могучие славянские племена вендов (венедов) господствовали на Балтике, пока не были вытеснены, уничтожены или ассимилированы объединёнными силами Европы. Эти племена, в частности, контролировали тогдашний «северный торговый путь» от Балтики до Новгорода. Вольнолюбивые и воинственные венеды привнесли элементы своей культуры и в казачьи традиции. Поэтому следы богатырского эпоса, правда, в сильно вырожденной форме, сохранились и на Дону.
Кто же такие были богатыри? Прежде всего, это были профессиональные воины, объединённые в сословие и зарабатывавшие себе на жизнь воинской службой. Родина их – Северо-Западная Европа, Прибалтика, где они находились на переднем крае славянства. Они имели сословную солидарность, свой сословный «кодекс чести». Примерами этого наполнены былины.
Стоит уточнить, что в те времена принадлежность к определённому сословию, равно как и к «роду-племени», было для человека жизненно важно в самом полном смысле этих слов. Совершенно не случайно существовало дошедшее до нашего времени слово «изгой», которое сегодня означает крайнюю степень социального отчуждения. Корень этого слова «гоить» означает «жить, существовать», в биологическом смысле. В наше время в украинском языке и южнорусских говорах сохранилось слово «загоилось», что означает «зажило» – о ранке, царапине. Встречающееся в былинах и сказаниях выражение «Ой ты гой еси, добрый молодец» дословно означает «Жив ты есть, добрый молодец» и полностью соответствует современному «Будь здоров» или «Будь жив», или более раннему «Здравия желаю».
Соответственно, слово «изгой» означало «отрешённый от жизни». Так называли тех, кто за нетерпимые провинности, за проступки, несовместимые с традицией, был изгнан из своего сословия или своего рода. Он терял право на защиту со стороны сословия или рода, в том числе право на получение крова, пристанища, пищи. При этом представители других сословий и родов, если они не хотели испортить отношения с сословием, родом, изгнавшим человека, также предпочитали не иметь с ним дела. Изгой в полном смысле слова терял право на жизнь, он влачил нищенское существование до самой смерти. В отдельных случаях он мог рассчитывать только на присоединение к асоциальным группам: ворам, разбойникам… Но при этом надо учитывать, что и у воров, и у разбойников, бродяг, нищих тоже существовала собственная «сословная солидарность»; они тоже могли отказать в пристанище тому, кто уже единожды нарушил правила.
Принадлежность к определённому роду, племени, сословию всегда выражалась в особенностях одежды, поведения. Требования к «дресс-коду» были куда более жёсткими, чем в наши дни; если человека уличали в том, что он, не имея на то оснований, носил элементы одежды, отражающие принадлежность к определённому сословию, роду, социальному положению, или вёл себя неподобающе своему положению – последствия могли быть самыми плачевными.
В качестве более позднего примера можно привести казаков, которые представляли собой достаточно замкнутое сословие вплоть до начала XX века. В казачьих станицах ревностно следили, чтобы «иногородние» (не казаки) не носили элементы одежды и причёсок, характерных для казаков. Если казак терял казачье звание за совершение проступка, это звание порочащего, или негодное для казака занятие (переход в разряд наёмных рабочих, служба в полиции) – он терял и право носить казачью фуражку с цветным околышем, шаровары с лампасами, а его жена и дочери – одеваться, как одевались казачки. Нарушителя жестоко и прилюдно били и рвали на нём «незаконную» одежду. Ему отказывали в помощи, демонстрировали презрение.
Достоверно установить, как богатыри называли себя в те давние времена, сегодня сложно. Известны такие наименования профессиональных воинов, как «витязь», «храбр», «гридин (гридень)», «боярин (бояр)»…
Собственно, само слово «воин» тоже означает постоянное занятие, профессию, как и вариант этого же слова «боярин». Исходный корень – «бой», в котором звук Б может быть заменён на близкий по произношению звук В («вой»). Отсюда сохранившееся в современном языке слово «военачальник» – начальник воев. Именно военачальник, а не «военноначальник», как иногда говорят неграмотно.
Далее, суффикс –ин в русском языке использовался для обозначения постоянного (устойчивого, основного) состояния человека: крестьянин, горожанин, славянин, немчин, англичанин, турчин… воин. Суффикс –ик используется для обозначения временного состояния: всадник, ученик, вестник, плотник… ратник – ополченец, призванный «на рать».
Слово «витязь» означает примерно «победоносный, умелый». В украинском языке «звитяжний» (украинская буква И произносится как звук Ы) означает «победительный, умелый боец». Подобные слова есть и в других славянских языках, в частности, в сербском. Некоторые исследователи трактуют «витязь» как «ведязь» – ведающий (бой). Оба эти толкования не исключают друг друга.
Слово «храбр», как уже говорилось, означало то же самое, что «воин». То есть «храбрый» значит «воинственный, боевой».
Корень «грд» в слове гридин (гридень) мы слышим в словах «город, оградить, гарда, гвардия». Гридин (гридень) – это защитник, более узко – телохранитель. Так называли воинов княжеской дружины. Дружинником же называли ответственного за хозяйство дружины, так сказать, завхоза или, говоря армейским языком, старшину. Вспомним, что суффикс –ик означает временное состояние.
Впрочем, слово «гридин», вероятно, применялось в основном в отношении телохранителей в узком смысле слова, наёмных воинов, служивших князю «по контракту». Поэтому, хотя князь и пирует со своею дружиною «в гриднице», а богатырей гриднями нигде не называют. Богатырь – «специалист высшего класса», достаточно независимый, чтобы противоречить князю и даже уходить от него, если князь причинит обиду.
Само слово «богатырь», по мнению многих исследователей, заимствовано нами из тюркских языков: батыр, баатур, бах(г)атур… Считается, кстати, что заимствовано у татар и наше «русское УРА!» («Гуррах!» – «Бей!»).
Вместе с тем, есть основания и для другого толкования.
Слово «БОГ» имеет древнейшее происхождение. На древнейшем письменном языке санскрите оно звучит как «бхага» и означает «судьба, надел, благо, добро». Эти значения имеются у слова «бог» и в русском языке. Так, «убогий» – это лишённый какого-то блага (нищий, больной, повредившийся умом). Частица «у» имеет здесь смысл отрицания, как в словах «урод» (не уродился), «увечный» (ему сокращён век)… Можно привести и другую пословицу, которая сегодня произносится неправильно и оттого непонятно, потеряв своё первоначальное значение: «На тебе, боже, что мне негоже». Первоначально же (и до сих пор на Украине) это звучало так: «На тебе, небоже, что мне негоже». Слово «небоже» – это звательный падеж (применявшийся при обращении – боже, отче, сыне, мати, княже и т.п.) слова «небога», т.е. нищий. В украинском языке сохранилось слово, которое в русском произношении звучит «нэбиж, нэбижчик» и означает – нищий.
Поэтому правильно говорил М.Н. Задорнов, что «богатый» – это тот, кто живёт по Божьим заветам. Слово «богатый» имело смысл «уважаемый, честный (которого чтут, почитают, отдают почести)». Для обозначения же материального достатка использовалось слово «жир». Поэтому тот, у кого много денег и имущества, назывался «жирный», а управляющий домашним хозяйством звался «доможир». В современном языке сохранилось выражение «жирком оброс» в смысле – обзавёлся хозяйством. Выражение «с жиру бесится», как известно, тоже означает «взбесился от дурных денег», а не оттого, что толстый.
То есть богатый тот, кто славою богат, умом богат, честью богат, добрыми делами богат. А тот, у кого денег много – он не богатый, он жирный.
Так что корень «бог» в слове «богатырь» означает, что богатырь стоит за правое, благое дело. Именно в этом смысле защитников Русской земли называют богатырями. Заметим: ни в одной былине враг-супостат богатырём не называется, несмотря на его отменные физические данные. Поэтому, скорее всего, слово «богатырь» имеет вполне русское происхождение и русский корень. По странной случайности, оно близко по звучанию с тюркским словом, означавшим могучего воина.
Вот мнение авторитетного исследователя истории Древней Руси Льва Прозорова («Времена русских богатырей», М., ООО «Изд-во «Яуза», 2006 г.). «Польский язык – единственный, кроме русского, славянский язык, сохранивший слово «богатырь» (bohater, bohatur, bohaterz) в значении «герой»… Именно «Великая хроника» нарекает, совершенно по-былинному, врагов, напавших на Польшу в X веке, скопом «татары». Таким образом, как бы оба полюса былинного сознания – богатыри и «татары» – присутствуют в польском языке, причём именно в былинном значении – героев и обобщённых врагов соответственно.
… В русских источниках слово (батырь – А.Б.) появляется лишь после монгольского нашествия, и именно применительно к татарам…
Вроде бы всё ясно – но нет, не всё. Во-первых, именно у татар слово звучит вовсе непохоже на русское «богатырь» – «батыр». Именно так, не искажаясь, оно вошло в языки соседствовавших с татарами племён – удмуртов, марийцев. Во-вторых, то, что слово появляется в источниках после монгольского нашествия, заставляет задать встречный вопрос: а много ли их у нас, источников домонгольской эпохи? …
Наконец, очень сильным доказательством против татарского происхождения слова «богатырь» является то, что оно очень рано появляется в польских источниках … причём именно в этом значении – «витязь, герой». Ведь Польша с татарами общалась очень мало, отгороженная от Орды Литвой и русскими княжествами. А один-другой прорыв татарских орд в Польшу, где они проявили едва ли не больше жестокости, чем при нашествии на Русь… При таких условиях татарское обозначение воина могло стать разве что ругательством – как ругательством стало в северорусских землях слово «литвин». И, тем не менее, уже в XIV веке польские источники упоминают слово «богатырь» во вполне положительном смысле, применительно к своим землякам. …
Вполне возможно, что и слово «боготур» (в болгарском языке – А.Б.) восходит к скифо-сарматской древности? Действительно, давно уже в нём отмечали корень слова «бог», также считающийся скифским по происхождению.
… На горных перевалах Гиндукуша живут племена, ещё не так давно сохранявшие (а может, хранящие и доныне) верность богам предков. … Немецкий исследователь Карл Йеттман посвятил им книгу – переведенную, кстати, на русский язык – «Боги Гиндукуша». В книге этой упоминаются воины-шаманы, подобные скандинавским берсеркам – багатуры. Причём место багатура в братстве напрямую зависит от количества привезённых к родовому святилищу мусульманских голов – ну как тут не вспомнить наших Алёшу Поповича, Илью Муромца, Михайлушку Игнатьевича и иных богатырей, торжественно привозящих на богатырскую заставу или на княжеский двор надетую на копьё голову Тугарина Змеевича, Жидовина, царища Уланища? А ведь в Гиндукушских горах отродясь не было никаких татар! И тем более невероятно, чтобы настолько священное слово горцы-язычники позаимствовали у своих лютых врагов – тюркских мусульман. Осталось добавить, что кяфиры (т.е. «неверные» – так называют их соседи-мусульмане – А.Б.), как и скифы, и осетины, принадлежат к иранской группе языков. …
Во всяком случае, такая скифо-сарматская или древнеарийская версия происхождения слова «богатырь» кажется мне гораздо более вероятной, чем объяснение, будто русский народ заимствовал название для героев своих былин, тех самых героев, что считали за главный подвиг «не оставить татар и на семена», у врагов и угнетателей – ордынцев».
Как люди воинского сословия, богатыри исключительно высоко ставили свою честь, боевое богатырское братство. Или, если угодно, сословную солидарность. Обидевшись на князя, они могут не явиться по его зову, но всегда прибывают, когда зовёт брат-богатырь. В былинах постоянно упоминается «дружинушка богатырская» – но она ни разу не названа княжеской. Более того, она, так сказать, самоуправляема. Когда князь пытается вмешаться в военные дела, Илья в резкой форме осаживает его:
А ты, Владимир князь да Святославьевич,
Убирайсе ты ко своей княгины Апрексеньи-то
И ты ей же да всё распоряжайся же,
А до нас-то тебе да всё же дела нет.
Упоминается и «застава богатырская», где богатыри выполняют боевую задачу совершенно самостоятельно:
Не Владимир служобки намётывает,
Намётывает старой казак Илья Муромец.
Кстати, слово «казак» точно заимствовано из тюркских языков и означает оно «вольный человек». Именно казаками-казахами называет себя один из самых многочисленных и воинственных народов тюркского корня.
Независимое поведение Ильи по отношению к князю показывает, говоря современным языком, высокий статус богатырей. Они, конечно, не претендуют на вмешательство в княжеские дела, но и князю в свои дела вмешиваться не позволяют. Надо отметить, что именно такие отношения характерны для традиционного общества: каждый находится на своём, определённом происхождением, месте и выполняет свои обязанности. При этом каждое место по-своему почётно, ибо оно есть необходимая часть Мироздания.
Среди вопросов чести, кроме поддержания сословной солидарности, для богатырей на особом месте стояли следующие.
Верность долгу, слову, взятым на себя обязательствам.
Честное ведение боя. Нельзя нападать на спящего, неготового к бою. Нельзя сражаться не равным оружием. Нельзя пользоваться «нечестным», в том числе метательным оружием. Так, Соловья-разбойника Илья убивает из лука ещё до того, как вступил в богатырскую дружину и получил статус богатыря. И вообще Соловей – «не вполне человек», что неоднократно подчёркивается в былине. Возможно, оправдание действий Ильи Муромца по отношению к Соловью-разбойнику и в том, что Соловей не сражается в честном бою, а пытается победить Илью «акустическим оружием», которое явно не входит в перечень честных.
Вместе с тем, гуманизм в современном понимании богатырям не присущ, в число их доблестей «гуманное отношение к пленным» не входит. Тут другое: «Если враг не сдаётся – его уничтожают». Враг, который применил в бою нечестные приёмы (например, напал внезапно или первым применил метательное оружие) уничтожается всеми способами.
Но и неоправданная жестокость богатырям не присуща. Если враг просит пощады, он её получит.
Кстати, интересна этимология слова «пощада». «Пощади» означает «считай меня чадом» (по-чади). Чадь, чадо – это и ребёнок, и слуга, наёмный работник. Их объединяет то, что они «социально неполноценны», не имеют права голоса при обсуждении вопросов, не имеют собственного хозяйства. Иное название такого «социально неполноценного» – отрок, от-рок, (рок, рек, ректи – говорить) – лишённый речи, лишённый права говорить. Ещё одна странная для современного уха параллель: ребёнок = робёнок, рабёнок, раб. То есть малого ребёнка и наёмного (приневоленного) работника объединяет упомянутая «социальная неполноценность».
Без понимания системы ценностей, приоритетов, норм и критериев традиционного общества невозможно понять и психологию былинных богатырей.
На первом месте стоит ответственность перед своим РОДОМ. Долг превыше права. Права даются постольку, поскольку они необходимы для выполнения своего долга. Положение человека в обществе определяется в первую очередь его происхождением. Но это не облегчает его судьбу, а налагает дополнительную ответственность. Чем выше твой род, тем выше твоя ответственность. ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ОПОЗОРИТЬ СВОЙ РОД. Ты не можешь поступать так, как тебе хочется, но только так, как должен в соответствии со своим происхождением. Это – твоё место в Мироздании. Не исполняя свой ДОЛГ, ты разрушаешь Мироздание – не больше и не меньше. Каждый твой шаг, каждое деяние (действие или бездействие, в трактовке современного закона) есть событие вселенского масштаба, оно отзывается в судьбе Мироздания.
Позже на основе этого ощущения появилась так называемая философия русского космизма: Человек есть часть Космоса. Основоположники этой философии ещё не знали, что такое традиционное мировосприятие; оно было проявлено у них, так сказать, на генетическом уровне, в форме «неявного знания».
Если ты слаб, ты можешь снять с себя эту ответственность. Но тогда ты – социально неполноценный, отрок, чадь, раб. Вне зависимости от биологического возраста.
Моя бабушка, исконная казачка 1900 года рождения, сохранила в своей речи интереснейшее выражение: «до штанов дорос». То есть стал взрослым, самостоятельным, социально полноценным. Дети бегали в одних рубашонках длинною чуть ниже колен. Штаны, как признак взрослости, мальчикам выдавали не по возрасту, а по делам, по самостоятельности. Ещё на её памяти великовозрастный балбес мог бегать в одной рубашонке до 16 – 17 лет, и никто его, «бесштанного», всерьёз не принимал, и ни одна девушка на него не посмотрит – без штанов! А девушки, как знак взрослости, получали юбку (на Рязанщине – понёву).
Конечно, в XX веке после 18-ти лет штаны всё-таки выдавали, но вот женить такого было проблематично – бабушка рассказывала на эту тему поучительные истории.
Так вот, в понимании традиционного общества человек, совершивший неподобающий его происхождению, его статусу поступок, не просто «терял лицо» – он терял ВСЁ, становился ЧАДОМ. И восстановить прежний статус было практически невозможно. Отсюда – высочайшая требовательность к себе и высокое чувство чести. Кстати, слово «честь» – это как меня почитают, кем меня считают. Общественное мнение было главным способом саморегулирования общества.
Стоит добавить, что распад традиционного общества начался, когда «верхушка» всерьёз возомнила себя «элитой» и решила, что, по их богатству и власти, можно забыть про обязанности и помнить только о правах. Именно это положило начало распаду традиционного мировосприятия, понимания справедливого устройства Мироздания, в рамках которого каждый нёс свои обязанности по отношению и к общине (мiру), и к Мирозданию.
Богатырь должен был давать обязательный ответ на любой вызов, даже если это вызов Судьбы. Исследователи давно отметили, что богатырь, получивший предупреждение, всегда поступает вопреки этому предупреждению. Оказавшись перед камнем, предвещающим несчастья: «Направо поедешь… Налево поедешь…», богатырь непременно начинает с самого опасного маршрута. Впрочем, стоит заметить, что русская традиция не знала понятия «Неумолимого Рока»; по мнению наших предков, умелый и решительный всегда способен пойти против Судьбы, против того, что суждено, что «на роду написано».
Богатырь не мог, не имел права зарабатывать на жизнь производительным трудом. Во-первых, это не соответствовало его происхождению и его месту в обществе – всё равно, как если бы лет 40 назад мужики узнали, что их приятель, женатый человек, сам штопает себе носки и готовит еду. Во-вторых, воин, проливающий кровь, не имел права заниматься земледелием – Земля-матушка жизнь даёт, её нельзя касаться руками, которые жизнь отнимают, кровь проливают.
Ещё лет триста назад, во времена уже далеко не былинные, казаки, основным занятием которых была война, и долго сохранявшие устои традиционного общества, принимали решения, что «ежели кто своё хозяйство заведёт и землю пахать почнёт, то такого бить и грабить».
Современники-иностранцы, писавшие про обычаи наших предков, отмечали, что русичи, клянясь на мече, клали его на камень или на бревно и так клялись: ратное железо, проливавшее кровь, не должно касаться Земли-кормилицы.
В Европе же этот обычай не соблюдался. Воин, клявшийся на мече, вонзал его в землю и клялся, почитая пересечение клинка и перекрестья (гарды) за крест.
Точно так же на Руси было запрещено вонзать нож в стол – это почиталось оскорблением. «Стол – Божья ладонь, мы с него хлеб берём». «Стол – Божий престол». Если на пиру, в застолье происходила ссора и кто-то из гостей всердцах вонзал в крышку стола нож – это воспринималось хозяевами как смертельное, непрощаемое оскорбление, как вызов. На Дону это сохранялось вплоть до конца шестидесятых годов прошлого века.
Деревянные столешницы скоблили ножами, чтобы отчистить, но резать что-либо на столе не разрешалось – только на деревянной тарелке или на специальной доске. Каравай хлеба разрезали, только прижав его к груди – этот обычай сохранялся ещё на моей памяти.
В традиционном обществе все действия в той или иной степени являются обрядовыми, поскольку обряды поддерживают мировой порядок. Нарушение установленного порядка, учтивости рассматривалось как вызов, поскольку являлось посягательством на нарушение мирового порядка и могло повлечь за собой нежелательные последствия для всех. Слово «учтивость» имеет корень «чти», почитай – корень того же происхождения, что и в слове «честь». Нарушающий правила учтивости показывал непочтительность (опять корень «чти»!) не только к окружающим, но и к самому Мирозданию, покушался на Миропорядок, установленный Богом (или Богами).
Как говорилось выше, богатырь не мог не ответить на вызов. Это обстоятельство налагало на них обязанность быть подчёркнуто сдержанным и вежливым в обращении. В противном случае нарушение правил поведения могло быть воспринято как оскорбление, как вызов со всеми вытекающими последствиями. Особой «учёностью», «вежеством» отличается Добрыня Никитич. В этом он являл пример для остальных.
Надо заметить, что описанные в былинах расправы богатырей с поверженными врагами сегодня кажутся дикими. Однако в понимании наших предков отрубание головы с последующим водружением её на шест (копьё), рассечение туловища и разбрасывание его по полю, и тому подобное является не проявлением особой жестокости или надругательства над беззащитным трупом. Исследователи практически единодушны в том, что речь идёт о принесении врага в жертву, то есть, опять-таки, совершении обряда, который должен был передать силу убитого врага Земле-матушке.
Понятие богатырской чести было несовместимо с неверностью. Поэтому в ряде былин оказавшийся перед роковым выбором богатырь предпочитал причинить себе смерть, но не потерять чести. Все исследователи рассматривают это обстоятельство как указание на глубокую дохристианскую древность былин. Равно как и обряд жертвоприношения, совершаемый по отношению к убитым врагам. Ведь по понятиям христианства самоубийство есть смертный грех, неумолимо приводящий душу самоубийцы в ад. Былины же однозначно одобряют роковой выбор богатырей, предпочитающих смерть бесчестию.
* * *
Знать и понимать древние воинские сказания, былины культурному человеку необходимо не только в целях пополнения своего интеллектуального багажа. Речь идёт о том, что само существование нормального, жизнеспособного человеческого общества возможно только тогда, когда оно объединено скрепами духовного, а не экономического характера. Духовность, культура есть свод правил поведения, основанных на общих критериях, нормах, ценностях и приоритетах. Именно культура создаёт условия, которые позволяют нам жить в обществе. Поэтому культура – это не перечень прав и свобод личности, как нам порой внушают. Напротив: культура есть свод ограничений, условностей и правил, которые каждый человек добровольно и осознанно принимает на себя, дабы жить среди себе подобных. Эти правила поведения, ценности и приоритеты в современном обществе приняли социальную форму, но исток их – в биологической необходимости регулировать поведение каждого человека таким образом, чтобы это поведение было оптимальным в смысле сохранения, продолжения и развития своего Рода, и далее – своего биологического вида в рамках, как минимум, экосистемы Земли. Подчеркнём: вовсе не ради «неповторимой и бесценной человеческой индивидуальности», а именно Рода!
Причины, даже по малому размышлению, очевидны. «Неповторимая и бесценная личность», разумеется, не в состоянии в одиночку выжить и, тем более, продолжить свой род. «Неповторимая и свободная личность» необходимо есть продукт общества, социума, определённого уровня его развития – и уже в силу этого не может быть «свободной», не связанной нормами, которые принято называть нравственными. Даже «объявляя бунт» против «отживших условностей», эта «свободная личность» продолжает оставаться в рамках определённых представлений, порождённых усвоенной информацией – той информацией, которая была выработана воспитавшим эту личность социумом.
«Свободная независимая личность», о развитии которой так пекутся представители некоторых политических и философских течений, есть абстракция. Красивая и смертельно опасная, как гюрза или гадюка, абстракция, которая создана, однако, для обоснования и решения вполне конкретных задач.
Феномен информационного характера, называемый духовностью, есть по существу принявший социальные формы биологический механизм, заложенный в подсознание и призванный обеспечивать выживание биологического вида, рода за счёт добровольного самоограничения и самоотвержения вплоть до самопожертвования, отдельных личностей.
Тот неоспоримый факт, что человечество дожило до настоящего времени, убедительно свидетельствует, что указанный биологический механизм до сих пор в основном свою задачу выполнял.
В социальных формах, в социализированном сознании этот механизм проявляется в устойчивых формах обычаев, обрядов, традиций, ритуалов. Стимулом биологического характера, побуждающим человека к указанному социализированному, социально одобряемому поведению, являются эмоции и чувства. Отметим это важнейшее обстоятельство: стимулом к социально одобряемому поведению являются не физиологические потребности, не логика, а эмоции и чувства! Если физиология требует, говоря грубо, насыщения, удобства и безопасности для своего тела, то именно эмоции и чувства побуждают к действиям, социально полезным, социально одобряемым, социально необходимым, хотя и сопряжённым с личными неудобствами и даже опасностью.
Речь идёт о том, что «рыночное мышление», где главным критерием является выгода, есть мышление не только предельно примитивное, ублюдочное, но и биологически вредное – смертельно вредное! – поскольку оно губительно по отношению к социально мотивированному – и, следовательно, биологически мотивированному! – поведению, которое обеспечивает выживание и развитие социума, как формы существования биологического вида Homo Sapiens.
Древние героические сказания, родившиеся в развитом традиционном обществе, описывают отношения, регулируемые устойчивыми формами обычаев, обрядов, ритуалов, традиций – то есть, по существу, естественными, нормальными формами регулирования отношений в обществе. Главными мотиваторами социально полезного поведения выступают, опять-таки, такие биологические феномены, как чувства и эмоции.
Именно поэтому изучение и освоение (в первоначальном смысле этого слова) русских героических былин есть одна из необходимых и важных форм воспитания как духовности в самом широком смысле этого слова, так и национальной идентичности, которая есть необходимое условие горячей любви к своей Родине и своему народу.
