Ее не стало, и, прежде неощутимая, связь между нами внезапно превратилась в пустоту, черную бездну, из которой уже не выбраться. Там, где была едва заметная кровная привязка, осталось немое молчание, которое никогда не разрушится. Мертвую землю сковал вечный лед, уничтожая все на своем пути. Губя мою душу.
Бри мертва - единственная истина, оставшаяся в моей жизни. Во сне я снова и снова видела ее пустые мертвые глаза, и, проснувшись, оставалась наедине со своими воспоминаниями.
Руки мои превратились в сплошные шрамы, и даже вампирская природа в моей крови не могла справиться с заживлением ран. Сколько их - не знаю. Столько, сколько дней я провела в заточении, вот только и их невозможно сосчитать. День, неделя, год? С. Вот только что теперь значит время? Что значит заточение? Что мне до жизни, если все обращено в прах? Все, кого я знала и любила, мертвы, мир, в котором я родилась, исчез, а создавать новую реальность я не была готова.
Я закопала пальцы в волосы и тут же вытащила, рассматривая, как будто увидела их впервые. Так и было - я даже не заметила, как полностью восстановилась сожженная кисть. Сожженная в тот день, что и сгорела душа Бри. Вернулись ли Шейн или Лест к ее телу? Похоронили или забыли? Даже этого я узнать не могла.
Все потеряло смысл. Мою тьму не освещал даже свет звезд, проникающий в маленькое окошко камеры. И лишь шорох крыльев заставлял сердце биться, совсем недолго, ровно столько, сколько достаточно для понимания - это не она.
Шейн
Лест устало опустился в кресло и закинул ноги на кофейный столик. В который раз я с облегчением вздохнул - это не мой дом, пусть творит, что хочет. Лест не тот гость, которому вы будете рады.
- И почему все идет не так? - он был так расстроен, что наружу прорвался французский акцент, с которым Лест не первое десятилетие отчаянно боролся. Я мог поклясться, что как минимум сто лет, ни один подобный звук не вырывался из его уст, а это значило что Лест действительно был на пределе. - Я просто не понимаю. Каждый день я делаю по глотку крови, но власть так и не приходит. Что это, Шейн?
- Ты знаешь, что я не могу дать тебе ответ, - я вздохнул и сел рядом с ним. Лест машинально перебирал в воздухе пальцами.
Какой же он все же необычный. Иное определение сложно было подобрать. Если бы мы не держались вместе уже двести лет, то я бы, наверное, сделал все возможное, чтобы оказаться как можно дальше от него. Я бы даже ненавидел его. Мои чувства были столь же противоречивы, как и сам Лест. В каждом его движении была пластичность, мягкая грациозность. Шаги и взмахи крыльев почти неслышны. Почти призрак. Злой призрак. Все с той же мягкой грацией он убивал. Жаждал власти так алчно, что готов был на любое преступление, лишь бы ее добиться. Вот только и в этом властолюбии было извечное желание Леста нравиться всем, слушать восхищенный шепот за своей спиной. Иная женщина меньше жаждет признания и поклонения, нежели он.
Я не простил ему убийство Брианы. Я любил ее. И вместе с тем, было что-то такое, что заставляло меня слепо подчиняться воле Леста. Отречься от своих чувств в угоду его воли.
- Шейн, Шейн, ты снова суров и задумчив, - пробормотал он, бросая на меня взгляд. – Ничего, мы еще добьемся того, чего достойны, - он поменял положение в кресле, и теперь его лицо было прямо напротив моего. - Как ты думаешь, входит ли власть в плеяду смертных желаний?
Я не спешил с ответом - во взгляде Леста было нечто такое, что говорило мне - осторожнее.
- Так что? - поторопил он меня с ответом.
- Думаю да, - вздохнул я, понимая, что у меня не выйдет уйти от ответа.
- Вот я о том же. Тогда все ясно. Нам нужна вся ее кровь. До капли.
- Не хочешь ли ты сказать, что убьешь Шарлотту? - напрягся я.
- Конечно, она была моей женой... - он задумался. - Но зато мы будем, как и велит церковь, вместе до конца дней.
- Ты сумасшедший, - я встал с кресла, пытаясь хоть так отгородиться от него. - У тебя на руках еще кровь Брианы не остыла, а ты думаешь о новом убийстве?!
- Зачем так переживать? - пожал он плечами. - Люди рождаются и умирают. Ты и сам это видел за свои годы. Одним меньше, одним больше. А Бри была вообще чудной. И человек не очень, и птица странная. Я таких не видел.
- Не смей так о ней говорить, - я почувствовал, как ярость буквально закипает во мне. Щеки запылали.
- Я и забыл, как ты эмоционален.
- Ты даже не дал мне вернуться за ее телом.
- Оно тебе не нужно. Лучше помнить ее живой. Я оказал тебе услугу, друг, – он, как и я, поднялся с кресла и подошел к окну. - А полукровке все равно не жить. И не говори мне о морали - на твоих руках, как и крыльях, слишком много крови. Если ты по-прежнему считаешь себя святым...
- Достаточно. Ты и так слишком много сказал.
Пытаясь не дать волю чувствам, я вышел из комнаты, оставляя Леста в одиночестве.
Шарлотта
Когда в комнату открылась дверь, мышцы рефлекторно сократились - они приходили лишь тогда, когда нужна была кровь, а брать ее аккуратно не умели. Лест обыкновенно несколько раз проводил по руке серебряным кинжалом, прежде чем собрать кровь в чашу. Его друг же перематывал мои раны бинтами, стягивая так туго, что порой руки немели, и пальцы становились темно-красными. Сегодня Шейн пришел один.
- Шарлотта? - он закрыл за собой дверь, стараясь не шуметь, подошел ко мне и опустился на корточки. - Как ты?
Он правда ждал ответа?
- Знаю, что ты думаешь про меня и даже согласен с тобой в этом, но сейчас мне необходимо с тобой поговорить, - он бросил на меня просящий взгляд. – Впрочем, достаточно и того, что ты будешь меня слушать, - Шейн отчаялся получить желаемого. - Той крови, что он берет недостаточно, чтобы добиться желаемого. Ему нужна вся.
Очень удивил. Это было понятно с первого мгновения.
- Я не хочу и не собираюсь участвовать в этом. Мы должны уйти, - он запнулся, словно только осознавая, что сказал. - Завтра Лест улетает на несколько дней к своим сородичам. Мы сможем сбежать. На закате я приду сюда, и если ты откажешься, то я больше никогда не сделаю попытки спасти тебя, - он поднялся на ноги и подошел к двери. – Помни, это единственный шанс.
- Зачем тебе это? - все же спросила я. После долгого времени молчания голос был резок и хрипл.
- Она защитила тебя ценой своей жизни, и если ты позволишь Лесту убить себя, то эта жертва была напрасна, - он поджал губы и вышел из комнаты.
Время шло к рассвету.
**********************************
Ну ты и псих, Джерри! - Альма толкнула бойфренда в бок. - Когда я говорила, чтобы ты нашел место, где мы сможем спокойно перепихнуться, я вовсе не имела в виду кладбище.
- А я не на кладбище тебя веду, - долговязый Джерри обнял подружку за плечи.- Тут домик кладбищенского сторожа. Пустой.
- Дурак, - надула губки Альма, однако поцелуй Джерри стер обиженное выражение с ее лица.
- Согласись, это лучше, чем школьный туалет, как в прошлый раз?
- Согласна, - девушка отстранилась и поднялась по ступеням домика.- Даже дверь не закрыта. Надеюсь, там не грязно и не холодно.
- Со мной холодно не будет, - рассмеялся Джерри, стягивая с плеч куртку. - Мы можем устроиться и на этом.
- Тебе так невтерпеж? - подразнила его девушка, стягивая с себя плащ.
- Особенно когда ты рядом, - он порывисто прижал ее к себе и впился в замерзшие губы поцелуем.
- И впрямь теплее, - пробормотала Альма, расстегивая пуговицы кофты.
Вскоре с одеждой было покончено. Но прежде, чем молодые любовники опустились на покрывавшую сырой пол кучу одежды, комнату залило яркое зарево, ворвавшееся сюда сквозь разбитое окно.
- Что это? - пробормотала Альма, отстраняясь. Она подошла к окну и едва сдержала крик - на кладбище что-то горело. – Джерри, мне страшно, - прошептала она, отходя вглубь комнаты. Теперь ее одолела далеко не любовная дрожь. - Там кто-то был! - глаза девушки расширились от ужаса. - Я больше не хочу здесь оставаться, - она подняла с пола одежду и, как могла, быстро натянула ее на себя.
- Альм, не трусь, - не зная, что и делать, попросил Джерри. - Это наверняка просто бездомный.
- Не глупи, - едва ли не рыдая, пробормотала она, пятясь к выходу спиной.
Альма буквально выскочила из дома, на ходу застегивая на себе куртку. Что-то таинственное и жуткое было в этом огне. Легкие ее буквально разрывались от нехватки воздуха, но Альма продолжала бежать. И лишь оказавшись на освещенной центральной улице, она смогла заставить себя остановиться.
Шарлотта
Когда я проснулась, Шейн был уже здесь. Он терпеливо ждал моего пробуждения, прислонившись спиной к стене. Когда я открыла глаза и села, Шейн лениво повернулся в мою сторону.
- Я согласна идти, - пробормотала я.
- Я так и думал, - серьезно кивнул он, и я внезапно поняла, что ведь он намного старше меня самой. - Возьми, - полуптица распахнул кожаную куртку и вытащил и внутреннего кармана пакет с кровью. Точно хищное животное я вырвала его из рук Шейна, открыла и жадно начала пить.
Кровь казалась иной. Я не могла подобрать точное описание.
- Как ощущения?
- Честно говоря, странно. Но прекрасно.
- Вот и отлично. - Улыбнулся Шейн. - Когда мы сбежим нам на пару недель, если не на месяц, придется залечь на дно.
- И? - я поняла, что все не так просто.
- Единственное место в городе, где Лест не додумается искать - это в офисе Келли.
- Келли? - я удивилась. Полуптица ни разу не говорила, что кроме нее у Шейна есть подружка.
- Келли - моя бывшая жена.
- Жены, мужья. Мексиканский сериал, - хмыкнула я, с горечью вспоминая свое прошлое.
- Мы были женаты с ней и развелись еще до моего знакомства с Лестом. Он ничего о ней не знает, - принялся объяснять Шейн. - Когда в городе началась травля вампиров, а она из их числа, Келли пришла ко мне с просьбой защитить ее в обмен на будущие услуги. Теперь пришло время отдавать долги.
- И причем тут кровь? Ты не запудришь мне мозги.
- Келли - патологоанатом.
Я нервно рассмеялась.
- Верно - из огня да в полымя.
- Тебе придется спать в камере и пить мертвую кровь, как ты это сделала сейчас. Чтобы тебе не было совсем плохо, скажу, что и мне придется жить в клетке.
- Ты сумасшедший. Точно, сумасшедший, оборотень.
- Знаю. Надо быть безумцем, чтобы вытаскивать тебя из того дерьма, что ты вляпалась.
- Да будет так, - вздохнула я.
**********************
Малена широко распахнула глаза и, тяжело вздохнув, бросила взгляд на стоящие на комоде часы. Четыре часа утра. Проклятье! Больше всего Малена не любила вот так просыпаться среди ночи. Да и ночь, говоря откровенно, тоже недолюбливала. Когда весь день только и занимаешься, что по просьбам докучливых клиентов общаешься с потусторонним миром, невольно начинаешь сторониться ночи - все знают, что темное время суток пик их могущества. Она слишком многое видела в дневном свете и боялась того, что скрывает темнота.
Наверное, поэтому организм так на нее реагировал - стоило Малене лечь на кушетку, она моментально засыпала, просыпаясь лишь после восхода солнца.
Только не в последнюю неделю. Каждую ночь ей снился один и тот же сон - заброшенное кладбище, неясная вспышка и огонь. Он становится все ярче и горячее, и девушка буквально ощущала, как его языки поглощают тело. Когда боль становилась совсем уж нестерпимой, она вырывалась из оков сна. Но жар и боль не уходили. Они преследовали ее до следующей ночи, когда обретали еще большую власть над телом.
Сегодня это было невыносимо. Найдя на ледяном полу тапочки, Малена направилась в ванную, где залезла под прохладный душ. Жжение немного утихло, но стоило ей выключить воду, как оно снова обострилось. Малена закрыла глаза и горестно вздохнула. Она была слишком хорошо знакома с потусторонним миром для того чтобы понять - боль не исчезнет, пока она не найдет то самое место из сна. Причем искать придется ночью - в дневном свете все выглядит иначе.
А еще Малена знала, что делать это придется сегодня же, а иначе завтра ей не будет суждено проснуться. Дрожа от страха, девушка надела на себя шелковое платье, единственное что, соприкасаясь с кожей, не терзало ее еще больше, и, накинув на плечи теплую шаль, вышла из дома.
На улице было слишком холодно, однако холод как нельзя лучше спасал от боли. Малена ускорила шаг, все же не хотелось на утро слечь с ангиной. Отчего-то она точно знала, куда надо идти, хотя никогда прежде не видела кладбища из сна. Просто каждый шаг давался чуть легче. Постепенно огни ночного города остались позади, миновали древние стены трущоб, и взору девушки открылся пустырь с темными очертаниями надгробий.
Сердце забилось сильнее. Малену прошиб озноб, и она плотнее закуталась в шаль. Ей даже не пришлось заходить на территорию кладбища, чтобы понять - недавно здесь прошел нечто настолько жуткое, что отголоски силы по-прежнему чувствовались в воздухе. Темнейший ритуал. о каком ей даже не доводилось слышать.
Но он не был закончен. Малене суждено было замкнуть круг, вот только впервые она не знала как.
Страх исчез. Она вошла на территорию кладбища, остановившись у самого контура выжженного на земле круга.
Энергетика была такой, что девушке едва удавалось держаться на ногах. Это нужно было как можно скорее закончить.
Может быть кровь? - промелькнуло у нее в голове, но она тут же отмела эту мысль. Что-то иное. Полагаясь на инстинкты, Малена закрыла глаза и полностью расслабилась, зная, что разум сам найдет выход.
- Она умерла, - внезапно прошептали ее губы. - Смерть и боль.
В следующее мгновение тело Малены стало тяжелым. Она рухнула на землю и закрыла глаза, не в силах справиться с этой тяжестью. Когда она снова открыла их, то лежала на знакомой кушетке. Тело ее было сплошь покрыто землей, но, как она ни силилась, ничего вспомнить ей не удалось.
©Энди Багира, 2010 г.
А что ты думаешь о "Вольной"? Поделись своими мыслями в комментах. Мне безумно интересно мнение читателей ♥