Про самого Нурпашу известно следующее.
Появился на свет в селении Энгеной Ножай-Юртовского района ЧИ АССР в 1980-м году. И следовательно угодил в так называемое "военное поколение детей Чечни". То есть, тех детей, что из-за боевых действий не смогли толком выучиться в школе, получить достойную путевку в жизнь. А часто вообще вести нормальный человеческий образ жизни.
Известно, что Нурпаша уже с четырнадцати лет великолепно разбирался в оружии. Стал проводником у боевиков, проводя их безопасными маршрутами. Собирал информацию о российских военных.
В начале 2000-х годов Нурпаша вместе со старшим братом Ханпашой, бывшим боевиком, потерявшим на войне руку, подрабатывал на стройках в Ингушетии. Здесь в станице Троицкой он и попал под влияние террориста Рустама Ганиева, а затем и Руслана "Полковника" Хучбарова, заманивших парня в свой отряд.
Так и оказался 24-летний Нурпаша террористом, что атаковал Бесланскую школу утром 1 сентября 2004-го года. Собственно, чем занимался в школе Кулаев - тут версии разные. С собственных слов, он, мол даже оружия не держал. А вот бывшие заложники утверждают, что весьма жестоко их мучил, был из наиболее отмороженных в отряде Хучбарова бандитов.
Правда, в отличие от всех остальных своих подельников Кулаев умудрился выжить. Выпрыгнул из окна, попытался выбраться из школы, смешавшись с толпой. Но был опознан и задержан. 26 мая 2006-го года Нурпаша Кулаев получил по приговору суда в Северной Осетии пожизненное.
Свой срок Нурпаша отбывает в исправительной колонии особого режима «Полярная сова», расположенной за полярным кругом в посёлке Харп Ямало-Ненецкого автономного округа.
Интересно, что первым сокамерником Кулаева в «Полярной сове» стал серийный убийца Александр Пичушкин. Нурпашу пришлось, впрочем, вскоре от Пичушкина, перевести - маньяк, узнав, что совершил Кулаев, поклялся с ним расправиться.
Вообще найти сокамерников Кулаеву очень трудное дело для сотрудников администрации. Ибо даже самые матерые пожизненники в один голос умоляют не сажать их рядом с Нурпашой:
- Он зла людям, детям, принес больше чем мы все вместе взятые. Не ручаемся за последствия, если рядом с ним окажемся.
В колонии Кулаев времени даром не теряет - даже придумал собственную программу тренировок, помогающую разминаться в тесной камере. Иногда дает интервью СМИ.
- Это лучше смерти, я все равно надеюсь, что однажды мне смягчат наказание и я смогу выйти на свободу, - говорит сам Кулаев. - Но вообще я против отмены "вышки". У каждого зэка должен сохраняться шанс выйти, даже отсюда.
Интересно, что письма родным в Чечню Кулаев не пишет. И никакой корреспонденции, никаких посылок, от них не принимает. В том числе, от супруги Жанны и двоих своих детей, оставшихся на родине. Считает, что незачем близких тревожить. И самому тревожиться.
- Если будет возможность, выйду, все сам расскажу. Знаю, что дома меня ждут и готов ждать освобождения хоть тысячу лет, - заверяет Кулаев. - В том, что было в Беслане, я раскаиваюсь. Стараюсь те дни не вспоминать... Но виновным себя не признаю, не считаю, что совершил такое, за что меня сажать сюда надо было. Я там из-за брата был, вообще ничего не делал.
Впрочем, на пересмотр своего дела Кулаеву явно рассчитывать не придется. Да и жители Северной Осетии грозят бывшему боевику, если он вдруг каким-то чудом окажется на свободе, самосудом.
Кстати, условиями содержания своего в "Сове" ныне уже 43-летний Нурпаша вполне доволен. Жалуется лишь на скудное тюремное меню да на отсутствие каких-либо занятий:
- Здесь еда слабая, макароны да картошка. Я же привык на Кавказе много мяса есть, шашлыка с зеленью... Человек я сильный, работал бы где-то, а то тут и силу применить негде.
Тюремные власти рассказывают, что все же в самом начале своего сидения Кулаев отличался гораздо более буйным нравом. И жестко отказывался придерживаться установленных правил. Однако при поддержке администрации очень быстро привык...
Сейчас даже чистит и убирает помещение, каковое занятие для настоящего кавказского мужчины не особо подобающим считается.
- Так нужно, чтоб гигиену поддерживать, чистоту, - признается сам Кулаев.