Этот случай находился в производстве одного из судов одного из государств Европы. Называть это государство я не буду, тем более, что, подобные закидоны случаются везде и всюду. Тем более, что ситуация эта вполне предсказуемо разрешилась. Я попытаюсь без конкретных привязок к конкретным кодексам и законам изложить дело в свете только текстов соответствующих норм и соответствующих правовых принципов. Впрочем, оговоримся сразу: кое-кто сможет в излагаемом нами казусе узнать по крайней мере часть того реального дела, из которого казус этот взят.
В одном государстве в один кодекс, — назовём его так: «Трудовой кодекс» (и нет, это не Россия!), — была добавлена статья, которая устанавливает административную ответственность работника за предоставление им своей рабочей силы без заключения им трудового договора. В качестве административного наказания при этом предусматривается штраф в размере трёхкратных взносов в страховые фонды — социальный и здравоохранения. Эта статья была введена, как полагает премудрый законодатель, с двойной целью: с одной стороны для того, чтобы предупреждать «работу вчёрную», а с другой, как считает тот же самый законодатель, для того, чтобы понудить работников к защите своих прав путём заключения договора.
Теперь посмотрим, в каком, собственно контексте была принята указанная норма. Эта норма принята в государстве, на которое распространяется юрисдикция ЕСПЧ, а кроме того, это государство имеет конституцию, содержащую, inter alia, следующие нормы:
<…>
(2) [Государство] гарантирует жизнь, достоинство и права личности и создаёт условия для свободного развития человека и гражданского общества.
<…>
Кроме того, в этой самой конституции есть и такие правила:
(1) Граждане имеют право на труд. Государство заботится о создании условий и осуществления этого права.
(2) Государство создаёт условия для осуществление права на труд лицам с физическими и психическими недостатками.
(3) Каждый гражданин свободно избирает свою профессию и место работы.
(4) Никто не может быть обязан к принудительному труду.
(5) Рабочие и служащие имеют право на здоровые и безопасные условия труда, на минимальное вознаграждение и заработную плату, соответствующие исполненной работе, а равно на отдых и отпуск на условиях и в порядке, определённых в законе.
(Ну, кто узнал государство, тот узнал, кто не узнал, тот может считать, что это о нас)
А теперь давайте разберёмся с творчеством законодателя, установившим названную выше административную ответственность.
В соответствии с многократным толкованием ЕСПЧ административная ответственность как таковая есть именно вид уголовной ответственности. Различие в процедурных особенностях и тяжестях деликтов между административной ответственностью и уголовной ответственностью не играет никакой роли в свете Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Если же это так, то буквально все принципы, относящиеся к наступлению ответственности уголовной, должны быть также применены и к ответственности административной. В связи с этим нам придётся ещё разобраться с тем — что же является в этом государстве вообще преступлением. Вот что мы видим:
(1) Преступлением является такое общественно опасное деяние (действие или бездействие), которое совершено виновно и объявлено законом наказуемым.
<…>
Теперь предположим, что некто решил поработать, не заключая никакого трудового договора.
Зададимся вопросом: этот самый «кто-то» чтó делает: осуществляет своё право или же исполняет некоторую обязанность?
Как видно из приведённой выше нормы конституции, этот человек именно осуществляет своё право. Обязанность у него может появиться исключительно как раз из трудового договора, так как конституционная норма прямо запрещает любой принудительный труд. Договора же этот человек не заключал, следовательно предоставляя таким образом свою рабочую силу, он именно действует в рамках гарантированных ему государством прав и свобод, вообще ничем в этом случае не ограниченным. Заметим, что осуществление своего права на труд в силу запрета принудительного труда и гарантированной конституцией свободы выбора профессии и места работы есть в этом случае именно субъективное право, осуществление которого всецело зависит исключительно и только от воли субъекта права. Если это так, то остаётся вполне открытым вопрос: в чём именно тогда состоит опасность для общества, если его член осуществляет то самое право, которое ему гарантировано государством?
Такая общественная опасность действительно может существовать только при одном условии: если такое государство или его власти являются антиобщественными и их деятельность направлена не на развитие гражданского общества и человека, а напротив: на умаление и ущемление прав и свобод последних.
Однако предположим, что в данном случае формулировка административной ответственности просто неизящна и безграмотна, предположим, что имели в виду вовсе не то, что написали. Предположим, что действительно законодатели имели в виду заботу о поступлениях в соответствующие страховые фонды и собираемость налогов. Но в этом случае, во-первых, надо признать, что сформулированная норма явно ошибочна и подлежит, как минимум, изменению. Любой юрист не из профессиональной специализации, а из общего юридического образования прекрасно понимает, что тогда в данном случае объект посягательства выписан крайне неряшливо. Норма не просто бьёт мимо цели, но и попадает в цель, которая не может быть признаваемой как наказуемая вообще.
Во-вторых, если следовать нормам конституции, то вне зависимости от наличия или отсутствия оформленного договора, права работника всё-таки урегулированы прежде всего законом: это и право на вознаграждение, это и право на отдых. В этом смысле вне зависимости от того, есть или нет соответствующий формальный трудовой договор, он признаётся уже существующим из простого предоставления работником и принятия работодателем трудовых способностей первого. Всё, что можно сделать формальным трудовым договором в этом случае — только увеличить вознаграждение, но, скажем, никак не уменьшить его по сравнению с установленным законом и никак нельзя отказать в его уплате, которая, кстати, автоматически именно в силу законодательства, а вовсе не договора, повлечёт обязанность осуществить соответствующие платежи. А в таком случае право на вознаграждение вообще и связанные с ними отчисления в соответствующие фонды уже есть в законе и получение вознаграждения составляет именно право работника, но никак не его обязанность. Причём, заметим, право это опять-таки субъективно, так никто не вправе принуждать работника получать вознаграждение. Мы опять в этом случае возвращаемся всё к тому же самому вопросу: в чём состоит тогда общественная опасность деяния такого работника, который решил не получать вознаграждения или, скажем, не отдыхать?
Несложно сообразить, что в данном случае установлена законодателем ответственность за отказ человека в осуществлении его права, а вот это как раз есть не что иное, как нарушение гарантированных конституцией свобод человека. И в этом случае такое введение репрессивной нормы следует признать именно направленным против того самого государства, обязанности которого описаны в цитированной конституции, и превращение его в нечто другое. Куда как менее симпатичное на вид.
Нам не очень хочется выглядеть слишком навязчивыми, но если издание таких норм возможно хоть одним законодателем в мире, то эта болезнь может очень быстро распространиться повсюду, поэтому мы и высказываем тут своё мнение. А обществу этого государства именно в связи с обсуждаемым поступком законодателя следует сообразить, что власть этого государства видит граждан не как свободных людей, которым она служит, а как крепостных, которые имеют право только на то, что прямо дозволит им власть, и осуществлять могут свои права только в том порядке, которое им приписывает власть. А это, простите, вовсе не свобода.