- Ты чего так долго? – отец спрашивает, а малец кружку с водой схватил и пьёт, пока всё не выпил говорить не начал.
- Беда отец, - выпалил Гришка всё ещё тяжело дыша, перекидывая взгляд с одного родителя на другого.
Начало истории
Предыдущая глава
Егор вернулся ни с чем, Никифора уже успели подготовить и уложить, одна из женщин встала перед иконами, открыв затёртую книгу, и читала молитвы. Маринка забилась на печку, Светка сидела рядом с матерю, опустив голову. Они обернулись на звук открывшейся двери, ожидая увидеть Егора вместе с братом, но тот был один.
- Не нашёл, - пожал парень плечами, сам удивляясь, куда мог подеваться младший. Бывало, что пропадал, только потом находился, а сейчас, зная, что в доме происходит, будто растворился. И на чердаке его Егор искал, по сараям глядел, даже к речке сходил, где тот иногда сиживал – без толку.
- Вернётся, - пообещал матери, которая и без того выглядела бледной и потерянной.
Ночь прошла тяжело. Светка то забывалась сном, то вновь взирала на тёплое свечение лампады, слушая бормотание старухи. Мать, казалось, не сомкнула глаз. Маринка на печке спокойно посапывала, Егор то ли спал, то ли думал о чём-то, улёгшись на лавку и подложив под голову руки.
На следующий день потянулся народ с Никифором прощаться. Светка вышла на воздух, глотнуть свежего, а не спёртого от свечей и тяжелых дум. Позади показался Егор, и в тот момент во двор, через раскрытую калитку, вместе со всеми вошёл Матвей. Сняв картуз, он держал его смятым в руках, смотря под ноги.
- Как посмел? – выдохнул Егор, шагая навстречу, но Светка перегородила собой дорогу.
- Не к тебе он! – повернулась.
- Отец убивца! Нечего ему здесь делать.
- Побойся Бога! Дань усопшему отдать пришёл.
Схватил Егор Светку за локоть и в ухо шепчет.
- Ты права не качай. Как с Никифором разберёмся, за тебя примусь.
Похолодела Светка, глаза испуганно забегали. Поднял глаза Матвей, встретились его глаза со Светкиными, и показалось ей, что еле заметно он в сторону кивнул, будто зовёт куда.
- Ты, - обратился Егор к Матвею, хоть тот и старше него в два раза был.
- Егор, - голос жёсткий за спиной, Харитон стоит, сверлит глазами сына.
Отступил тот, давая дорогу Матвею, мужчина на крыльцо и в избу за остальными.
- Пусти, - вновь вырвалась Светка и за ворота пошла, а спустя время Матвей показался, картуз на голову обратно водрузил. Покосилась на него Светка, а он опять будто головой куда машет и неторопливо пошёл. Смотрит на людей девка, как перешёптываются, как слёзы утирают. Катерина тоже пришла, любовь у них с Никифором была, как видела его, сразу щеки румянцем заливались, а сейчас идёт бледная, только глаза красные от слёз. Не бывать невестой любимому. Прошла мимо Светки в её сторону даже не посмотрела, хоть часто они шушукались раньше.
Отошёл Матвей, скрылся за углом, тогда и Светка решилась следом, словно ненароком. Повернула, нет никого, осмотрелась с удивленьем, показалось что ли? Сделала ещё два шага, как окликнул кто.
- Горе у вас в семье, соболезную, - начал мужчина, - да только негоже другому страдать, коли не виноват. Прошка на иконах клялся, что не он, верю.
- Не он это, - кивнула Светка, - только не могу в свидетели пойти, не было меня там.
- А что ж братья твои да сестра оклеветали?
- Не знаю, за них грехи нести не стану. Как Проша?
- Должна ты ему помочь, ежели не с Егором заодно.
- Что смогу, всё сделаю.
- Маринка ж была там?
- С дерева всё видела, только Егора боится.
- Вот ты и поговори с ней, пусть правду скажет, чтоб Прошка вернулся назад. Ладно б если б поделом, а так – жалко дурака.
- Всё, что смогу сделаю, - пообещала Светка, чуя свою вину. Не приди он тогда, и Никифор жив был, и Прошка дома.
- Вот ещё что, - как-то задумчиво продолжил Матвей. – Я про Давыда.
Округлила глаза Светка, так ночью мальчишка и не пришёл, уж думать плохое стали.
- С Прохором он пока.
- Как с Прохором? – ахнула Светка.
- Увязался за ним да Гришкой, до последнего вёл, хотел, видать, Егору рассказать, куда сын схоронится, только заметили его. Догнали, конечно, ну и что делать, когда до самого схрону проводил. Решили пока там и оставить, а как дела тут решатся, оба вернутся.
- А ежели Маринка забоится? – испуганно произнесла Светка.
- На то ты и сестра, чтоб разговорить, что к чему вызнать, - сказал и пошёл дальше.
Закуталась Светка в платок, что на плечах лежал, будто стужа на улице, а не лето, идёт обратно тихо, под ноги смотрит да думает, что про Давыда дома сказать, чтоб мать не волновалась да Егор не искал.
- Сестры братьев по домам оплакивают, да видно, не о тебе это, - вырвал её знакомый голос из мыслей.
- Ты что за мной следишь?
- А коли и так! Чтоб ты беспутная семью свою не опозорила.
- Да какая ж тебе семья? – горько усмехнулась. – Цыганка я, подобрыш.
Сцепил зубы парень, глаза отвёл, что сказать не знает.
- Наворотил уж дел, Егор, остановился б, - попыталась с ним по-человечески. – Каково с совестью ужиться, когда двоих без ножа зарезал?
- Домой иди, поминки готовить надо, - сказал уж тише, будто слов не слышал. – А мне Давыда искать, ума не приложу, куда деться мог. Неужто в лес пошёл, да там и сгинул?
Промолчала Светка, ничего не сказала.
В доме плач, стенания, Катерина рядом с матерью стоит голову опустила. Увидала Маринка Светку, бочком-бочком, чтоб спрятаться за бабьи юбки, да та меж людьми проворно пробирается.
- Помоги, сестра, - говорит, - куриц изловить, матушка поручила.
Зыркнула Маринка, только век скрываться не выйдет, всё равно чью-то сторону принять надо, и поплелась за Светкой в курятник.
- Расскажи, как было, не бойся, защиту тебе от Егора дам.
- Ты б сама себя защитила, - криво усмехнулась Маринка, глядя в землю.
- А сейчас разговор не обо мне! Оклеветали вы человека хорошего, он тебе слова дурного не сказал, отчего наговорила?
- Он это, - неуверенно Маринка отвечает.
- Хорошо, - схватила Светка Маринку за шиворот, да из-за пазухи крест тащит.
- Отпусти, - извивается та.
- Целуй, - требует сестра, - потом в аду станешь грехи свои отмаливать.
- Не буду, - чуть не плачет Маринка. – Не впутывайте меня.
- А ты уж сама впуталась, когда языком своим враньё говорила.
- Он это, - ревёт.
- Он?! – чуть не рычит Светка. – Ну, смотри. Каково под одной крышей нынче с Егором жить? Думаешь, он только на меня смотреть станет? Сбегу я, на тебя обернётся.
Смотрит Маринка испуганно, даже плакать перестала.
- Не даст батюшка.
- А Егор у него не спрашивал, когда ко мне под подол лез.
Ещё больше глаза расширились у девчонки.
- Я ж тебя не оклеветать его прошу, - чуть не плача Светка говорит, - правду людям сказать, чтоб родители знали, что за змею на шее пригрели, да человек хороший мог жизнь правильно прожить, а не по лесам скитаться.
- Ладно, - кивает Маринка, - вытирая слёзы и храбрости набираясь. – Егор толкнул, видала, только не нарочно, - будто предупреждает. – Под горячую руку Никифор попался, - опять слёзы бегут по лицу.
Прижала её к себе Светка, стоят, вдвоём плачут.
- Я ж знаешь, как Никифора любила, - горюет Маринка.
- Знаю, - отвечает Светка. Его нельзя было не любить. Добрый, открытый, будто светился изнутри. Всегда уступит, поможет, развеселит.
- Ты отцу расскажи, как дело было, - и Маринка кивает.
- Пойдём что ли? – вытирается рукавом Светка.
- А куры?
- Завтра с утра словим, чтоб свежие были.
Выбрались они из курятника, Светка вперёд выступила, за руку сестру держит.
- Вот вы где, - облокотился у забора Егор прямо около крышки гр0бовой. Травинку жуёт, прищуром смотрит так, что Светка чует, как Маринка позади в комок сжалась.
- Не нашёл Давыда? – нарочно разговор переводит.
Сплюнул Егор на землю, глазами Маринку буравит, а та на него смотреть боится.
- В дом надо, - дальше идёт Светка, позади себя сестру тащит.
- Маринка, - бросает вслед Егор, и та на месте как вкопанная замирает. – Принеси-ка мне воды умыться.
Продолжение здесь