На город вместе с вечерними сумерками опустился плотный туман, а Наташка продолжала сидеть на скамейке в своем любимом парке, не шевелясь и не чувствуя холода
В голове не было ни одной мысли, все эмоции она растеряла, когда мчалась прочь со своего двора, не разбирая дороги. Она даже не поняла, как оказалась в парке; ноги сами по привычке принесли её сюда.
Домой идти не хотелось, вместо этого появилось желание убежать на край света, подальше от ненавистного отчима, от матери, даже от Кристинки, которую она очень любила.
С наступлением учебного года школа была для неё отдушиной, где она могла расслабиться, побыть сама собой, пообщаться с Сашкой. Но нет! И здесь кислород перекрыли! За что? Кому и что плохое она сделала?.
Уже в сотый раз девушка задавала себе эти вопросы и не находила ответ. Она чувствовала себя маленьким щеночком или котенком, за которым гонится свора голодных собак. Её уже загнали в угол и вот вот разорвут на части.
- Наташ, вот ты где! – рядом с ней на скамью вдруг плюхнулась Ольга.
- Ты знаешь, что тебя все ищут? К нам твоя мама прибегала, злая такая, они с Ритой на лестнице о чем то говорили, ругались даже.
Неожиданно Наташка разревелась, громко, навзрыд, и уткнулась в воротник Ольгиной курточки.
- Ты что плачешь? - набросилась на неё девочка. – Небось, из-за Сашки? Что еще этот дурак тебе сделал? –
Наташка расплакалась еще сильнее и махнула рукой: - Нет, конечно, он здесь ни при чем. Просто столько всего накопилось… -
- Слушай, что я тебе скажу. – Ольга вытерла своей теплой ладошкой слезы с Наташкиных щек. – Сашка у нас хороший, но слабый. И вообще, у него с головой не все в порядке. Он не может бороться, и во всем подчиняется тем, кто сильнее. Он тебя недостоин… -
Оль, ты почему так говоришь? – Наташка даже плакать перестала и с удивлением уставилась на Ольгу, а та смотрела на неё серьезно совсем по взрослому. Перед Наташкой сидела не по годам рассудительная девочка, несмотря на свои десять лет.
- Раз говорю, значит знаю и вижу. Это ты со своей любовью к моему братцу ничего вокруг не видишь и не замечаешь. А вас с ним вся школа обсуждает. Да что школа, твоя же подружка задушевная такие про тебя гадости сочиняет. Я сама лично слышала в столовой.
Мой тебе совет, Наташенька; пока не поздно, переводись в другую школу, да поскорее. Тебе тут жить спокойно не дадут. –
- Оль, к нам сегодня наша классная приходила, и я теперь не знаю, как домой идти после этого. Она меня в таком обвинила… - Наташка снова разревелась, а Ольга гладила её по голове и успокаивала. Она слышала весь разговор Наташкиной матери с Ритой на лестничной площадке.
- Это все он виноват, дядь Миша, мамин муж. Он дома был, и наговорил Надежде про меня кучу гадостей. – И Наташа пересказала Ольге весь разговор с классной.
Ольга потрясенная молчала. Рита и Слава, заменившие ей с Сашкой погибших родителей, любили и жалели обоих детей,и никогда бы так не поступили. То, что она услышала от Наташки, было за гранью её понимания.
Что же теперь делать? Разве возможно в одиночку разобраться совсем еще девочке, лишенной поддержки родной семьи? У Наташки не было уверенности, что мать сможет её выслушать, поверить ей и понять.
- Олечка, ты иди домой, тебя ведь потеряли, наверное..а я еще немного тут побуду и тоже пойду. – голос Наташки звучал глухо и безжизненно.
- А как же ты? Я тебя одну здесь не оставлю. Не хочешь домой, пойдем к нам! –
- Нет, к вам я не пойду, пойду домой, а ты за меня не переживай, ничего со мной не случится. –
Ольга все-таки уговорила Наташку, и та нехотя встала со скамейки. Первым по пути был дом, где жили Лебедевы. Девочки обнялись и расстались. Подходя к своему дому, Наташка увидела у подъезда мать, и спряталась за качелями. Потом все-таки решилась и вынырнула из своего укрытия.
Она готовилась к худшему, хотя Людмила никогда не поднимала на дочь руку. Но порой словесные оскорбления хуже колотушек, а этого добра в жизни Наташки было с избытком.
- Явилась, гулена! Ну, и где тебя на сей раз носило? –
Людмила задавала вопросы и, не дожидаясь ответа, задавала их снова. Наташка молча прошла в подъезд мимо матери, та, бурча что- то вполголоса, шла следом.
На пороге квартиры Наташку встречал уже изрядно подвыпивший Михаил. В руках у него был ремень.
- Что, стрекоза, допрыгалась? – он попытался ударить девушку, но ремень скользнул по ноге, практически не причинив боли. Наташка отскочила в сторону. Ремень просвистел в воздухе еще раз и обжигающе полоснул по лицу.
- Как мы теперь будем людям в глаза смотреть? Ты нас на весь город опозорила! – орал он и размахивал ремнем. На сей раз ей досталось по плечам и по спине… подоспевшая мать загородила Наташку собой.
- А ну, уймись, и не смей трогать мою дочь! Не смей к ней прикасаться! –
- А-а, мало ты её видать, наказывала! Она у тебя ремня ни разу ремня не пробовала. Сучка! Подстилка! – Михаил через материну голову пытался дотянуться до Наташки.
Девушка всхлипнула и опрометью кинулась вон из дома, а вслед ей летели грязные ругательства.
Снова спрятавшись в свое укромное местечко за каруселью, откуда её не было видно, она немного успокоилась, решила идти к Лике, больше было некуда. Тем более, что родители подруги были в отъезде. Для себя она решила, что должна во всем разобраться и понять, что происходит.
- А, это ты! – удивилась Лика, увидев в дверях Наташку, - ну проходи… Что это у тебя с лицом? –
- Упала, поцарапалась. Я ненадолго. Мне нужно поговорить с тобой. – она помялась у порога и прошла за хозяйкой на кухню. За закрытой дверью комнаты гремела музыка, были слышны голоса гостей.
Лика вальяжно развалилась на стуле и закурила.
- Тебе не предлагаю, ты же у нас такая правильная, не куришь, не пьешь! –
Наташка молча проглотила колкость.
- Лика, я ничего последнее время не понимаю. Что происходит, объясни мне! –
- А что происходит? Где? –картинно оглядевшись, удивилась Лика и выпустила тонкое колечко дыма. – Лично у меня все в порядке! –
Тут Наташка взорвалась: - Может, хватит из себя дурочку строить! Давай, рассказывай! Почему на меня все так смотрят? Откуда эти дурацкие разговоры, сплетни про аборт? Я слишком хорошо тебя знаю, и понимаю, что без тебя тут не обошлось. –
Лика вдруг расхохоталась: - Ладно, хватит из себя блаженную строить! Доигралась ты вместе с Сашкой. Думаешь, можно безнаказанно тр…..ся у всех на глазах? Думаешь, Лебедев только твоим должен быть? Делиться надо, тогда и будешь в шоколаде… -
Наташка вскочила и залепила Лике звонкую пощечину. Та схватилась за щеку и, визжа, продолжала кричать Наташке в лицо:
- Такая сладкая парочка, везде за ручку, везде вместе! Сашенька, родной, душечка, сюси-пуси! Да никто не поверит, что у вас ничего не было, дураков не ищи. Отхватила самого красивого парня, и думаешь, что всегда так будет? –
Наташка не помнила, как спустилась с третьего этажа и оказалась на улице. Ноги были ватные, голова гудела. Она шла с трудом, один раз даже упала.
Она не знала, куда ей теперь идти, что делать. Из всего, что с ней сегодня произошло, самым страшным было то, что Лика, по всей видимости, была влюблена в Сашку, и при этом готова пойти на любые гнусности, чтобы разлучить его с ней, Наташкой Ковалевой.
Вот только в тот момент не дано ей было знать, через что еще придется пройти.