Дорогие друзья, рад снова вас приветствовать на своей писательской кухне автора детективов! :-) Если вы впервые на моей страничке, разрешите, я представлюсь: меня зовут Сергей Изуграфов, я живу в Санкт-Петербурге и вот уже шесть лет пишу детективы. Мне за 50, по образованию я журналист, лингвист и психолог, а по хобби - историк и кулинар:-) Поэтому в моих детективах так много и истории, и кулинарии.
Пишу я не только детективы, но еще и новеллы, в то числе фантастические. Никаких пришельцев в них, разумеется, нет, но всегда присутствует некая Сила, которая играет в жизни героев очень важную роль. Насколько мои новеллы реально отражают нашу с вами жизнь - решать вам, дорогой читатель.
Сегодня я приготовил для вас блюдо, которое, надеюсь, вас заинтересует: отрывок из моей новеллы "Порок сердца". Надеюсь, он вам понравится, если вы любите тайны и загадки:-) Каждые два дня я буду выкладывать очередную часть новеллы, пока не опубликую ее здесь полностью:-) Приятного чтения!
********
Движение человечества к добру совершается мучениками. Лев Толстой
Все началось в то злосчастное осеннее утро, когда Петр Петрович, испуганно вздрогнув, проснулся от страшного шума: кто-то ломился в дверь его квартиры. Болезненно сморщившись, он со стоном перевернулся на спину и замер, уставившись невидящим взглядом в темный потолок. За окном было темно, тускло светили фонари, раздраженно каркало потревоженное воронье. И кого принесло в такую рань?..
Во рту у Петра Петровича было не просто сухо, а омерзительно, словно в заброшенном затхлом чулане, где все заросло грязью и паутиной. В правом боку, под ребрами, вздулась печень, сердце глухо стучало где-то в распухшей глотке, с трудом толкая кровь по венам.
Вчера он опять перебрал со «Столичной», что стало в последнее время входить в привычку. Сама мысль о том, чтобы немедленно встать, причиняла физическую боль. Петр Петрович попытался было приподняться и произнести: «Кто?..», но вместо звуков из горла вырвался беспомощный сип.
Отчаявшись, он бессильно откинулся на кровати.
В дверь, похоже, уже долбили ногами, перемежая удары отборным матом.
Петр Петрович снова страдальчески поморщился: он терпеть не мог конфликтов.
– Вот ведь он паскуда! Ломай замок! – визжал за дверью женский голос. – Сколько ж можно терпеть эту сволочь?! Семен, звони в полицию, пусть уже выселяют этого алкаша, чтоб он сдох! Это ж надо: третий раз за месяц! А еще профессор! Ну, а ты чего смотришь? Вот чего ты стоишь, в затылке чешешь? Ломай говорю, ты мужик или нет?!
– Да погоди ты орать–то! Чисто сирена! Тоже мне… оглушила! Ломать – не строить! – хриплым басом отругивался от бушевавшей жены невыспавшийся Семен и, продолжая стучать ногой в дверь, в свою очередь настойчиво взывал к соседу. – Петрович, проснись ты, черт пьяный, заливаешь ведь опять! Вся кухня в воде! Просыпайся, говорю! Слышь, нет? Петрович? Топишь ведь!
Петр Петрович уже понял, в чем дело. Закончив пить под утро, он попросту свалил грязную посуду в раковину и открыл кран, чтобы залить ее водой. Вроде, закрывал, но, видимо, не до конца. Встреча с соседями была неизбежна.
Неимоверным усилием воли Петр Петрович заставил себя перевалиться на бок, затем спустил худые ноги на холодный пол – ощущение неожиданно оказалось приятным – и попытался встать с кровати. Ему это удалось лишь с третьей попытки. Шаткой походкой, держась за стену и постанывая от головной боли, он отправился на кухню. Так и есть: кран закрыт неплотно, вода из него сочится бодрой струйкой, раковина переполнена, на полу лужи. Вода, выливаясь из мойки, по стене уходила вниз, к соседям. Что за невезение! И точно, третий раз за месяц…
Тяжело вздохнув, он наклонился и, гулко глотая, напился прямо из-под крана. Потом перекрыл воду, с минуту постоял, морщась от непрекращающихся криков и ударов в дверь и, собравшись с духом, пошел открывать… Куда деваться, не то точно вышибут, а на новую дверь у Петра Петровича, бывшего профессора консерватории, денег уже давно не было.
– Ах ты ж старый алкаш! – взвилась толстая, похожая на кадушку, бабенка в ярком цветастом халате, едва он открыл дверь и без сил опустился на деревянный табурет в прихожей. – Я добьюсь, чтобы тебя выселили, ты понял? Пьянь, скотина!
– Я виноват, – свистящим шепотом безропотно признал Петр Петрович, морщась от исторгаемых Маринкой воплей и покаянно кивая. – Я вам снова все компенсирую. Прошу прощения…
– Ну ты даешь, Петрович… Еле добудились! Воду-то хоть перекрыл? – проходя в прихожую, деловито поинтересовался Семен, флегматичный и незлобивый мужик лет пятидесяти, всю жизнь работающий слесарем–инструментальщиком на Кировском. – Я гляну?
Петр Петрович обреченно махнул рукой в сторону кухни и привалился гудящим затылком к стене. Сосед поспешил в указанном направлении. Маринка же, стоя на пороге и решительно уперев руки в бугристые бедра, не замолкала, продолжая поносить Петра Петровича на чем свет стоит.
– Это же надо быть такой сволочью! – самозабвенно вопила она на всю парадную, явно наслаждаясь возможностью высказаться. – Люди добрые! Шести утра нет, а мы уж все на ногах! Нет, ну а че залеживаться-то? С таким-то соседом! А мы-то, а мы-то! Называется, купили квартиру на Садовой, думали, заживем!.. Че ты расселся, алкаш! Вот че ты расселся, спрашиваю? Бери тряпки, иди вытирай! Сидит он! Последние мозги пропил, тварюга!
– Марина, – мучительно выдавил из себя Петр Петрович, пытаясь утихомирить разбушевавшуюся соседку. – Ради бога!.. Я перекрыл воду. Сейчас все вытру. Зачем же так, простите, орать? В самом деле: ведь шестой час только! Люди спят!
Но он сделал только хуже.
– Ах, «лю-юди»? – побагровев, задохнулась соседка, – а мы, значит, и не «люди» вовсе?! Конечно, консерваториев ваших сраных не кончали! Бахов-моцартов не слушаем! Куда уж нам: с нашим свиным рылом!
– Зачем же вы так? – отшатнувшись, страдальчески поморщился Петр Петрович. – И при чем тут…
Но Марина его не слушала. Подступив ближе, она с наслаждением орала ему прямо в ухо:
– Куда нам до вас! В шикарных трехкомнатных апартаментах в одиночку не проживаем! Всемером в двух комнатах ютимся, еле на ипотеку наскребаем, и еще двадцать лет платить! Мы ж рабочий класс! Уже час как воду вытираем! Нам же спать не надо! На завод ехать не надо! К нам же можно как к быдлу: топить раз в неделю! Мы не «люди», значит?! Давай вставай, ханыга! – и она довольно чувствительно пихнула его кулаком в плечо.
Не желая скандалить со вздорной бабой, несчастный Петр Петрович поднялся с табурета, пытаясь принять вертикальное положение, но в последний момент ноги внезапно его подвели. Голова вдруг пошла кругом, стены завертелись, он потерял ориентацию в пространстве, всплеснул руками и тыльной стороной ладони нечаянно влепил звонкую пощечину торчащей на пороге соседке.
– Что-о? А-а-а! Так ты руки распускать, гад! – выпучив глаза и схватившись рукой за щеку, еще громче завопила она. – Ну, сам напросился! Получай!
С размаху она ткнула ему в грудь темным предметом, на конце которого трещали синие огоньки.
Не успев понять, что происходит, Петр Петрович получил мощный разряд тока, отшвырнувший его к противоположной стене. В голове у бедняги белым огнем полыхнула яркая вспышка, и в этом бушующем вихре света он на долю секунды вдруг осознал нечто, прежде невообразимое, ощутив себя совершенно иным, но через мгновение вспышка погасла, - и он потерял сознание.
Продолжение следует...
Друзья, подписывайтесь на мой канал, читайте публикации, ставьте лайки, пишите комментарии, буду очень рад.