Крылья ангела. Глава 14 Где-то там наверху Пятый стоял перед Советом и жаловался, что 66237 вышел из-под контроля. Никак не хочет забывать свою прошлую жизнь, и он больше не знает, как на него можно повлиять. В Совете переглянулись, ухмыльнулись, плечами пожали и самый главный изрек:
— Значит, так тому и быть... Пусть это будет эксперимент. А ты проследи и не упустите с его Хранителем тот момент, когда он сам захочет забыть...
Читать сначала можно здесь. Глава 1
Предыдущая глава тут
Пятый чуть не подпрыгнул от радости. И его не понизили в должности, и от подопечного отстали, оставив все на волю случая. Или судьбы.
***
В голове творилась неразбериха. Две жизни смешались между собой. Поначалу Сергей чувствовал нестерпимую головную боль и постоянно просил таблетки у медсестиречек. А сегодня он проснулся с ясной головой впервые. Перед ним стояла трудная задача: побольше разузнать о жизни человека, в чьем теле он оказался, и не забыть свою собственную жизнь. Это было очень важно.
Поэтому по большей части Сергей лежал с закрытыми глазами. Открывал их только тогда, когда в палату кто-то входил. Медсестер и врача он уже узнавал интуитивно. Можно было даже не смотреть. Вчера приходила Галина Серафимовна. Соседка. Хорошая, добрая старушка. И неожиданно Сергей понял, что вот так и должна выглядеть мама. Но ни у него, Сереги, ни у Ваньки Бессонова ее не было.
Неожиданно дверь широко распахнулась и в палату кто-то вошел. Его Сергей-Иван не знал: "А может быть это и не ко мне. Может к Юрке или Лехе..." Поэтому он даже не шевельнулся.
— Привет, мужики! — незнакомый голос был радостным. — А он что без сознания?
— Нет. Отдыхает, наверное, — сказал Юрий.
— Ну, сейчас я его разбужу. — мужчина подмигнул, наклонился и прошептал прямо в ухо: "Серега, я пришел... Еле разыскал тебя..." Пахнуло дорогим парфюмом. Он таким никогда не пользовался, но сразу понял это. Приоткрыл один глаз в тот момент, когда незнакомец притянул поближе к кровати стул, который неприятно заскрежетал деревянными ножками по полу.
— Эй, Серега, привет! Узнаешь меня? Мне тут сказали, что у тебя ам незия. Но я в это не верю. Ты же притворяешься? Да? Давай, скорее расскажи, как пройти 33 уровень? На кону большие бабки. Мы еще можем побороться за нашу игру.
Сергей сделал круглые глаза и спросил:
— А ты кто?
— Пашка Вольный...
— Хорошо, Пашка, а теперь расскажи все по порядку, ничего не упуская. — Павел встретил такой грозный взгляд, какого он никогда не наблюдал у Сереги.
— Накануне презентации игры ты попал в аварию. Отказали тормоза в твоей машине не случайно. А игру, которую, ты всегда возил с собой, украли. Я даже знаю кто. Это наши конкуренты. Они ее уже запустили и собрали деньги с игроков. Но вот беда: никто из них не смог пройти дальше 33 уровня. Ты его зашифровал.
— Понятно, понятно... — медленно произнес Сергей. — А как называлась игра?
— "Империя зла"
Сергей молчал. Как он мог придумать такую игру? Ведь даже из названия ясно, что ничему хорошему эта игра никого не научит. А если дети будут играть? Сергей вздохнул. Вспомнил того, в чье тело попал: "Прости, брат, но мне придется исправлять твои косяки. И не говори мне даже о деньгах. Они не всегда играют важную роль. Хотя в общем-то и без них никак".
— Знаешь, Вольный. Иди-ка ты отсюда подобру-поздорову. — Сергей посмотрел на свои кулаки. Они были большие. Но слабые. Конечно, за то время, пока он находился здесь, он изрядно потерял в весе. Но наметанным глазом он определил, что бывший владелец его тела никогда не занимался спортом.
"Придется, брат, мне изрядно потрудиться, чтобы это исправить..."
— Ты чего, Серый. Там же такие огромные деньги. Смотри, я тебе покажу... Может, ты вспомнишь. — И Пашка быстренько вытащил ноутбук. Его пальцы быстро летали по клавиатуре, а Сергей завороженно следил за ними, понимая, что перед ним сидит человек, которому важна только эта игра.
— Ничего не помню. Но знаешь, Павел, я пересмотрел свою жизнь... И решил, что это мне не нужно.
— Но, Серый, ты же больше ничего не умеешь...
— Научусь... Иди. И не приходи больше. Игра, из-за которой готовы у--бить человека — это уже не игра. Прощай. — решительно сказал Сергей. И Пашка понял... И ушел, не оглядываясь, проклиная его на каждом шагу: "Жаль... Столько бабок потеряно..."
Сергей закрыл глаза и отвернулся к стене. Он думал о том, что вот этот Пашка Вольный совсем не был ему другом. Однозначно, работодатель, притворявшийся другом. Он будет поступать и с другим, которого найдет, точно так же. А он найдет ему, Сереге, замену однозначно.
"А были ли у меня друзья?" — думал Сергей.
В голове замелькали образы-воспоминания. Это были перемешанные воспоминания двух человек. Ивана Бессонова и Сергея Бессмертного. Нужно было отделить их друг от друга, разложить по полочкам, чтобы ничего не перепутать.
Вспомнил Русика Соколова. С ним он, Ванька, дружил всю начальную школу. Приезжал школьный автобус, и их, детдомовских, возили в городскую школу. В портфеле у Русика всегда были два бутерброда, или два пирожка, или два яблока. Потому что мама у друга была добрая. Видимо, жалела его, Ваньку.
Потом вспомнил, как был друг, с которым они вместе занимались в секции бокса. Но это до первых соревнований. Как только Ваня у него выиграл, то получил не друга, а...
А там, за колючей проволокой друзей не было. Там были дружбаны и поклонники, которым он приносил деньги, каждый раз выходя на ринг и выигрывая. Там все было понятно. Свои законы, с которыми нужно было считаться, если хочешь выжить.
А другой жизни он не знал. Потому что ее у него не было. Не успел просто.
"Значит, что получается? Нет у меня друзей. Может и были да все кончились".
Каждый вечер перед сном он старался вспоминать что-то приятное. И это было связано с Аленкой. Ее образ он хотел запомнить, чтобы не забыть. Ведь уже прошло больше трех лет.
И Галину Серафимовну он хорошо помнил. Соседка по площадке постоянно подкармливала его, Серегу, когда он безвылазно сидел за компом... И это она вместе с Аленкой провожала в последний путь Ваньку.
Галина Серафимовна пришла вечером. Принесла куриный бульон. Ужасно хотелось есть. Это первый признак того, что он начал идти на поправку. Но новому Сергею было стыдно объедать пожилую женщину-пенсионерку. Но чтобы не обидеть, он медленно глотал бульон, который застревал в горле.
"Ничего, тетя Галя, я вам обязательно отплачу за вашу доброту и заботу", — подумал он. Съев все до конца, он вытер рот салфеткой и приподняв голову, поцеловал морщинистую руку.
— Ты что, Сереженька? Может, тебе плохо? Так я сейчас врача кликну...
Сергей качал головой, едва сдерживая слезы: "Спасибо, мама... Я отплачу... любовью".
Раньше он шептал это слово в подушку, когда обижали, когда было трудно. Но оно было каким-то безликим. Ничего для него не значило. А сейчас оно стало таким всеобъемлющим и нужным. Как глоток воды или воздуха... "Мама..."
По щеке Галины Серафимовны покатилась скупая слеза. Других слез у этой женщины не было, потому что все давно выплакала по самым дорогим людям, мужу и сыну.
"Спасибо, сынок..." — в палате было так тихо, что было слышно, как жужжит муха, случайно залетевшая в палату. Юрий и Леха отвернулись к стене. Каждый из них по-своему переживал то, что они только что увидели.
Леха схватил трубку и прошептал: "Привет, мама. Как у тебя дела? Как здоровье?" Его мать жила далеко и он не сообщил ей, что лежит в больнице.
Юрий молча глотал слезы. Ему уже пять лет некому было звонить...
Продолжение читать здесь
Рада всем, кто зашел и читает. Откуда у меня появился этот сюжет и каждый раз берутся слова, я не знаю. Читать или не читать — дело каждого. Я не в обиде. Вам желаю добра и солнечных дней! М. И.