Скажу сразу, что мы с женой никогда не держали домашних животных. И когда жили с родителями, тоже такого опыта не было. Мы оба помешаны на чистоте и порядке. Всегда неодобрительно относились к ситуации, когда кошка друзей прыгала на обеденный стол. Или если чья-то собака грызла тапочки. Ни секунды умиления! Скорее раздражение, недоумение. И как мы угодили в эту ловушку...
Начну с предыстории. Мы с женой вместе работаем, сидим в одном офисе, занимаемся аудитом. Поженились после школы, я в нее был влюблен, пожалуй, с первого класса. Она плевать на меня хотела. Но так было до десятого класса, когда она на меня как-то так посмотрела, что мы вскорости и поженились. Вместе 24 года, дочка с нами не живет уже шесть лет.
Короче, договорились с Сидоровыми вместе поехать на горнолыжную базу на четыре дня. Она у нас территориально недалеко, но на общественном транспорте добраться крайне сложно. Сидоров сказал, что повезет нас на своем автомобиле. Чтобы весь «экипаж» стоял со своими манатками ровно в семь утра под часами в парке. Ну мы с женой стоим и ждем, обвешанные сумками и снаряжением. А Сидоровых нет. И телефон не берут — ни он, ни она. Мы простояли час, посмотрели, как ходят рейсовые автобусы, и выяснили, что все уже пропустили. Поехали к Сидоровым. Не открывают дверь. Вернулись домой разобиженные. Сидоров позвонил лишь вечером:
— Прости, старик. Собаку вели к теще, она сопротивлялась, случайно ударила голову, завалилась на бок. Мы с женой испугались, повезли в клинику. А там узи и все такое. Потом сидели, держали ее на руках, пока капельница капала. Она еще долго очнуться не могла. Мы просто голову потеряли. Жена сердечные пила, рыдала весь день.
Я сказал:
— Что бы ни случилось такого рода, можно было звякнуть. Звонок — это одна минута. Странно, что вы из-за собаки настолько голову потеряли, что бросили друзей на улице.
Сидоров говорит:
— Понимаешь, у нее сложная биография. Ее один ублюдок держал дома, а потом волоком тянул на улицу и там бросил посреди проезжей части. Она за ним бежала, он сел в машину и наехал на нее. Утром стали выезжать машины, собака обезумела и полумертвая, с поломанными задними ногами, ползла по проезжей части. Добрые люди подобрали, подлечили, стала она жить в приюте. Там мы ее и взяли. Понимаешь, братан, не могли не взять. А тут она, видать, вспомнила, как ее волоком тянули. Думала, опять на дороге бросят и ноги сломают. Мы с женой давно забыли про ее прошлое, привыкли к ней, будто она с нами с рождения. А она, видишь, помнит.
Я остался при своем мнении. Потом с женой долго эту ситуацию обсуждали и решили, что Сидоровы — сумасшедшие. А через полгода на дороге с дачи увидели кошку, грязную, потрепанную, с обезумевшим взглядом. Вероятно, на нее тоже наехал какой-то автомобилист, и она не могла быстро сойти с проезжей части на обочину. Остановились. Честно говоря, не знали, как помочь. Решили снести ее подальше от дороги.
Потом были клиника, лечение. Вспоминал не раз и про Сидорова, который держал собаку на руках под капельницей. Все это и мы прошли. Долгий процесс. Даже брали за свой счет неделю. Но потом наша Маша (так мы стали ее звать) пошла на поправку. Через месяц-другой выяснилось, что это очень красивая кошка с пушистой серой шкуркой, отливающей в фиолетовый. Что она выбрала меня вожаком. И когда я беру ее на руки, она прижимается всем телом и закрывает глаза, типа абсолютное счастье уже наступило...
Не сразу, но мы стали без боли смотреть на потрепанные обои, оборванную занавеску и желание Маши пить из-под крана, и только так. И если ей надобно пить в пять утра, то она придет, скажет тебе об этом, и ты пойдешь открывать ей кран — как миленький пойдешь... Потом Маша стала толстой, но мы не решались посадить ее на диету после того, что она пережила. И однажды мы догадались, что в пузе у нее котята. И вот мы рожали с Машей, и ходили тревожные по дому, и вызвали дочку на подмогу. И заплатили ветеринару, чтобы с нами дежурил. И у нас появилось четверо котят.
Это какое-то нереальное чувство, когда они четверо забираются на стол, подходят к тарелке борща, который ожидает тебя, человека, пришедшего после тяжелых трудовых будней, и... начинают хлебать, обступая тару со всех сторон. Мы расставались с ними — это просто ножевое ранение. Такой кастинг будущих владельцев проводили, закачаешься! Жена говорила мне:
— Нет, этим Кравченко не отдадим свою Тамарку, у них однушка, как они там с ней разместятся?
В общем, пристроили троих, а потом еще патронировали, ходили в гости с подарками, как будто замуж дочку отдали. А последний, самый чахлый, который теперь весит килограммов шесть и весь переливается ярчайшими красно-оранжевыми полосами, остался с нами и со своей мамой...
Не то чтобы мы заделались с женой спасателями животных, но умирающего пса или кошку не бросим точно. А уж накормить дворового пушистика — это разве так трудно? Или привезти теплые вещи в приют... Да, не удивляйтесь. В прошлую зиму было так холодно, что собак из приюта надевали в свитера...
