Наступило утро понедельника. В палату вошла женщина-хирург, достала из пластиковой упаковки будущую часть моего организма - титановую пластину.
- "Дай замерю" - приложила металл к плечу - "Как тут и была. Ел сегодня?"
- "Никак нет. Всю ночь не спал, переживал"
- "Через тридцать минут на стол, там выспишься" - холодный тон внушал доверие.
В операционной, с момента моего последнего визита, ничего не поменялось. Сейчас к кости саморезами прихерачат пластину, да так и оставят. Вес тела прирастал откуда не ждали.
- "Как тебя угораздило-то?" - донёсся голос молодого анестезиолога.
К тому моменту все шутейные варианты ответа на этот вопрос мой мозг исчерпал. Да и не до шуток: над моей неудавшейся карьерой барабанщика нависла угроза.
- "Шёл вдоль путей, притянуло воздушным потоком" - сухо ответил я.
В шейный катетер поставили капельницу. К слову, с катетером было что то не так: я мог положением головы регулировать проток жидкости.
Подвезли аппарат УЗИ, приступили к проводниковой (за точность не ручаюсь) анестезии.
Тем временем, хирурги, переговариваясь, пытались снять аппарат внешней фиксации, со знанием дела прикрученный к сломанной кости в трёх местах. От того, что переговоры велись шёпотом, я насторожился.
- "Это я нормально затянула, а у меня тут и ключа такого нет"
- "Пойди, спроси у ..ла ....вича"
- "Как я пойду, я у него была уже, скажет, че пришла?"
Стресс нарастал. Ключа нет, анестезиолог пытает то ли иглой, то ли током. Чтобы наладить баланс между внутренним и внешним миром, я начал глубоко дышать.
Хирурги удалились, анестезиолог принялся откручивать ненавистные болты от моей руки.
- "Я открутил!" - доложил он вошедшему хирургу.
- "Получилось? Отлично! "
Анестезия всё не действовала, меня перевернули на левый бок. Было ощущение сумятицы и, во время очередного укола в шею, я непроизвольно завопил:
- "Бляяяять"
- "Дим, не матерись, это некультурно"
- "Извините, не со зла. А можно мне что-нибудь этакое вколоть, чтобы забыться? А то, так сложилось, я физические истязания я с трудом переношу. Если для этого надо какую то бумагу подписать - дайте ручку!"
Ручку не дали. Шёпот становился всё тише. Внезапно послышался Белгородский наигрыш. На Тульской гармошке.
Наступило утро понедельника. В палату вошла женщина-хирург, достала из пластиковой упаковки будущую часть моего организма - титановую пластину.
- "Дай замерю" - приложила металл к плечу - "Как тут и была. Ел сегодня?"
- "Никак нет. Всю ночь не спал, переживал"
- "Через тридцать минут на стол, там выспишься" - холодный тон внушал доверие.
В операционной, с момента моего последнего визита, ничего не поменялось. Сейчас к кости саморезами прихерачат пластину, да так и оставят. Вес тела прирастал откуда не ждали.
- "Как тебя угораздило-то?" - донёсся голос молодого анестезиолога.
К тому моменту все шутейные варианты ответа на этот вопрос мой мозг исчерпал. Да и не до шуток: над моей неудавшейся карьерой барабанщика нависла угроза.
- "Шёл вдоль путей, притянуло воздушным потоком" - сухо ответил я.
В шейный катетер поставили капельницу. К слову, с катетером было что то не так: я мог положением головы регулировать проток жидкости.
Подвезли аппарат УЗИ, приступили к проводниковой (за точность не ручаюсь) анестезии.
Тем временем, хирурги, переговариваясь, пытались снять аппарат внешней фиксации, со знанием дела прикрученный к сломанной кости в трёх местах. От того, что переговоры велись шёпотом, я насторожился.
- "Это я нормально затянула, а у меня тут и ключа такого нет"
- "Пойди, спроси у ..ла ....вича"
- "Как я пойду, я у него была уже, скажет, че пришла?"
Стресс нарастал. Ключа нет, анестезиолог пытает то ли иглой, то ли током. Чтобы наладить баланс между внутренним и внешним миром, я начал глубоко дышать.
Хирурги удалились, анестезиолог принялся откручивать ненавистные болты от моей руки.
- "Я открутил!" - доложил он вошедшему хирургу.
- "Получилось? Отлично! "
Анестезия всё не действовала, меня перевернули на левый бок. Было ощущение сумятицы и, во время очередного укола в шею, я непроизвольно завопил:
- "Бляяяять"
- "Дим, не матерись, это некультурно"
- "Извините, не со зла. А можно мне что-нибудь этакое вколоть, чтобы забыться? А то, так сложилось, я физические истязания я с трудом переношу. Если для этого надо какую то бумагу подписать - дайте ручку!"
Ручку не дали. Шёпот становился всё тише. Внезапно послышался Белгородский наигрыш. На Тульской гармошке.
