Вчера я рассказала о книге Ирины Гуаданини, а сегодня в завершении этой темы предлагаю вспомнить прекрасный рассказ Владимира Набокова.
Многие писатели, начиная писать рассказ или повесть, вначале дают так называемые вводные данные: пейзаж, место действия, описание времени года. Многие читатели эти абзацы благополучно пропускают. Но пропустить описания Набокова невозможно.
«Со ступеньки встал и пошел, с выпученным серым, пупастым животом, мужского пола младенец, ковыляя на калачиках и стараясь нести зараз три апельсина, неизменно один роняя, пока сам не упал, и тогда мгновенно у него все отняла тремя руками девочка с тяжелым ожерельем вокруг смуглой шеи и в длинной, как у цыганки, юбке».
«…на мокрой террасе кофейни официант вытирал столики; с ним беседовал, опершись с моей стороны на перила, безнадежно усатый продавец сложных, с лунным отливом, сластей в безнадежно полной корзине».
Но вот вводная часть окончена, и началось собственно повествование о любви. Да о любви ли?
«Сам не понимаю, что значила для меня эта маленькая узкоплечая женщина, с пушкинскими ножками (как при мне сказал о ней русский поэт, чувствительный и жеманный, один из немногих людей, вздыхавших по ней платонически), а еще меньше понимаю, чего от нас хотела судьба, постоянно сводя нас».
Нина и Василий были знакомы давно, с самой ранней юности, но жизнь развела их в разные места. И вот теперь, он – женат, она – замужем. Они иногда встречаются в разных городах и странах, не специально, а так, случайно. Иногда эти встречи сопровождаются вспышками страсти, иногда – нет, но, во всяком случае, семейной жизни ни одного, ни другой эти встречи не мешают. Отношения, изначально обречённые на… да, пожалуй, ни на что.
«Неужели была какая-либо возможность жизни моей с Ниной, жизни едва вообразимой, напоенной наперед страстной, нестерпимой печалью, жизни, каждое мгновение которой прислушивалось бы, дрожа, к тишине прошлого? Глупости, глупости! Да и она, связанная с мужем крепкой каторжной дружбой... Глупости! Так что же мне было делать, Нина, с тобой, куда было сбыть запас грусти, который исподволь уже накопился от повторения наших как будто беспечных, а на самом деле безнадежных встреч!»
Эту безнадёжность подчёркивает конец рассказа: Нина исчезает из жизни.
О чём же этот изящный, прозрачный, как картина Мане, великолепный по своей красоте и завершённости рассказ? Пожалуй, он не столько о ситуации, сколько о личности. Нина написана Набоковым со своей последней любви – Ирины Гуаданини. Это установлено исследователями творчества Набокова. Есть на историю их любви в рассказе и лёгкие намёки. Так, Нина говорит «лающим голоском». Это, возможно, призрачный намёк на то, что Ирина работала собачьим парикмахером. Другой герой рассказа, англичанин, ловит в коробок красивых бабочек, как сам Набоков.
Рассказ написан в 1938 году. Роман Набокова с Гуаданини начался в 1936-м, а к 1938-му уже был завершён. Возможно, написав рассказ, Набоков таким образом завершил эту историю, чуть было не разрушившую его семью.
И ещё несколько блистательных набоковских фраз:
«Зажигаются окна и ложатся, с крестом на спине, ничком на темный, толстый снег…»
«…небольшая компания комаров занималась штопанием воздуха над мимозой, которая цвела, спустя рукава до самой земли…»
«…очень известный пианист, так с лица ничего, но с ужасным выражением пальцев…»
Этот материал был ранее размещён мною здесь: https://my.mail.ru/community/manuscripts/4FC19869D0F61CAA.html