Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 198 часть 45
Татьяна очухалась, пришла в себя. Она вошла на кухню и, увидев дочь, сидевшую на табуретке и отрешённо смотревшую в окно, сказала:
— Хватит дуться. Ишь моду взяла… Тебе за дело влетело, и не строй из себя обиженную.
Лена шмыгнула носом, а потом возразила:
— А я и не строю.
— Не строит она… — передразнила её Татьяна. — Сначала мать до белого каления доведёт, а потом сидит тут, носом шмыгает. Получила бы пятёрку, так я бы тебя расцеловала. Да куда тебе: умишка-то у тебя не лишку.
Дочь слушала мать и, отлично зная её характер, понимала, что даже если бы ей поставили пять за сочинение, то она нашла бы к чему придраться.
Татьяне надоело молчание дочери, и она спросила:
— Ну что, решила в каком платье на выпускной вечер пойдёшь?
— Да. Мне бабушка Галя платье купила, — нехотя ответила дочь.
— Купила? А что молчишь?
— А ты не спрашивала.
— Это когда она тебе купить успела?
— В тот же день, когда её тётя Ира пригласила на Степашку посмотреть.
— Эх ты… Я места себе не нахожу, ночью толком не сплю, переживая из-за тебя, что тебе надеть нечего, а ты платье затихари́ла*… — с укоризной проговорила Татьяна и сама надула губы. Она как обычно переложила с себя ответственность на хрупкие плечи дочери.
— Мам, прости, пожалуйста, — спешно стала извиняться дочь. — Ну я же не нарочно про платье забыла.
— А я откуда знаю: нарочно ты так себя ведёшь или нет?
— А просто поверить нельзя? — наивно задала вопрос дочь.
— Ага, как же: доверяй, но проверяй. К тебе у меня доверия не было и нет. Не заслуживаешь ты того, чтобы тебе доверяли.
Слова матери болью отозвались в душе дочери. От обиды она готова была расплакаться и опять зашмыгала носом.
— Нечего тут носом шмыгать и на нервы мне действовать, — прикрикнула Татьяна на дочь. — Взяла тоже мне моду, пользоваться моим добрым характером. А вот это видела? — она показала дочери фигу.
Лена взглянула, но не ответила.
— Хватит носом шмыгать, тебе говорю. Иди лучше мне платье покажи.
— Сейчас, мам! Оно такое красивое! Такое красивое, ты сама увидишь, — протараторила дочь.
— Да иди уж! Иди!
Дочь, не желая дальше раздражать мать и испытывать её терпение, пошла в комнату за платьем. Татьяна последовала за ней, изнывая от любопытства и ворча на ходу:
— У нашей бабушки и вкуса-то нет и не было. Поди ерунду какую-нибудь купила.
Лена вошла в комнату братьев и бережно достала платье из шифоньера. Татьяна подошла ближе, глаза её загорелись от увиденной обновки, руки затряслись нервной дрожью. Она выхватила платье из рук дочки и закричала:
— Вань, иди сюда! Смотри, какое Ленке платье твоя тёща купила-а!
— А чего смотреть-то? — отозвался Иван из соседней комнаты. — Не тебе ведь купила, а Ленке.
— Так ты забыл, что ли: я же капитально схудну́ла из-за Ленкиных экзаменов, оно и на меня теперь подойдёт! — объявила ему жена.
— Вот если подойдёт, то тогда и подойду, — заявил муж, не желая отрываться от телевизора.
Татьяна как ополоумела. Она спешно сняла с себя ситцевое платье и приготовилась натянуть на себя дочкину обновку.
Лена испуганно смотрела на мать и понимала, что платье ей будет мало, но боялась об этом сказать, опасаясь последствий. Мать не терпела, когда ей говорили что-либо поперёк её воли.
Набравшись смелости, Лена робко заметила:
— Оно не подойдёт тебе, мам.
— Так и скажи, что жалко, — Татьяна швырнула платье в лицо дочки.
— Да не жалко мне.
— А если не жалко, так и помалкивала бы тогда, а ты мне зубы вставляешь. Что за дочь только у меня такая ненавистная выродилась…— с укоризной проговорила мать, но платье взяла.
Она с трудом натянула его на себя. Лена, глядя на своё платье, которое обтянуло мать, как сардельку, не на шутку мысленно запереживала:
— Растянет… Точно растянет! Испортит платье!
Татьяна, взглянув в зеркало шифоньера, сказала:
— Ещё пару-тройку килограмм скину и будет, как на меня сшито. Смотри, Вань! Всё, что нужно, подчеркнуло.
— Да иди сюда, я тут на тебя полюбуюсь, — откликнулся отец.
Татьяна, гордо подняв голову, пошла к мужу и предстала пред ним во всей красе. Она повертелась перед Иваном в дочкиной обновке, а потом посетовала:
— Ну Ленка и дылда у нас: уже один размер с ней носим. Скоро последнее с меня снимет, если так дальше дело пойдёт. — Она, посмотрев на мужа, ожидая его одобрения, спросила: — Ну как тебе платье, Вань?
Иван не знал, что ответить, и в душе́ вёл сам с собой диалог:
— Скажу правду — будет скандал, а не скажу — придётся врать. Лучше совру, может и обойдётся. — И он уклончиво проговорил: — Да вроде бы ничего.
— Ничего — это пустое место! Говори: нравится тебе оно на мне или нет?
— Мне ты без платья нравишься. Голубой цвет к твоим карим глазам не очень идёт. А так смотри сама.
— Ничего ты в моде не понимаешь, — фыркнула она. — Как чехословацкое платье может к моим глазам не идти? Ты хоть головой-то подумай, прежде чем языком молоть.
— И даже спорить не буду. Ты права.
— Сначала настроение испортит, а потом говорит: «Ты права», — передразнила она мужа.
— Ну виноват! Прости!Ё
— Легко сказать: «Прости», — а настроение-то ты мне уже испортил.
— Да я же не хотел, Зай! — Иван встал с дивана и подошёл к жене. Он обнял её. Она стала вырываться из его объятий и платье затрещало по швам.
— Осторожнее! — закричала она на мужа. — Своими ручищами сдавил меня так, аж платье трещит.
— Ну так правильно: у Ленки-то прыщики, их с твоими-то аппетитными формами не сравнить.
— Что, верно, то верно, — согласилась с ним Татьяна. — Я же для тебя дурака́ старалась, на капусту налегала, а ты не ценишь меня совсем.
— Да ценю! Ценю! Чтобы я да такую красоту не оценил? Не за того ты меня принимаешь, — сказал он жене и опять стиснул её.
Платье затрещало.
— Порвёшь ведь.
— Может, снимешь его от греха подальше? А то и правда порву. Да и ты, я смотрю, уже вся в нём упре́ла. Подмышки вон уже мокрые.
— Да что ты мне помодничать-то не даёшь? У меня ни разу в жизни чехословацкого платья не было.
Лена испуганно смотрела на своё платье и не знала, что ей теперь делать. Она уже корила себя за то, что показала его матери и одновременно ругала себя за жадность, с которой не могла совладать.
Татьяна, вытирая пот со лба, сказала:
— И правда, я уже вся взмокла. На вид вроде и не совсем синтетика, а рукава длинные для лета.
Она попыталась снять платье, но не смогла: платье к ней как будто прилипло.
— Помоги, Вань! Ну что ты рот-то разинул? — прикрикнула Татьяна на мужа.
Иван бросился помогать и с опаской заметил:
— Да как бы не порвать.
— Так ты осторожнее!
— Так я стараюсь, а оно ни туда ни сюда. Ты же вспотела, теперь попробуй его с тебя сними́.
— Да я селёдки с утра наелась, а пока примеряла вся отекла.
— Но размер-то явно не твой.
— Какой ты у меня склочный, Ваня. И за что только я тебя люблю? Не понимаю…
— Ты главное меня люби, а за что — это неважно. Раз платье на себя натянула, то как-нибудь стянем. Может, тебя маслом намазать?
— Ты совсем, что ли, того? — возмутилась Татьяна. — Оно же новое, пото́м его не отстирать.
Дочь ушла в комнату, чтобы не смотреть на это зрелище. Смиренно она сказала себе: «Будь что будет…»
Когда платье наконец-то было снято, мать вернула его дочке. Лена взглянула на него и увидела, что резиночки вшитые по окату рукавов и по талии треснули по шву и растянулись. Платье было испорчено, и от него несло́ по́том. Она беззвучно заплакала.
Татьяна заметила, что дочь льёт слёзы, и раздражённо спросила:
— Что ты ревёшь? Ну что ты опять ревёшь?
Лена молчала.
— Вань, ты посмотри на неё!
— Чего, Зай? — переспросил отец из комнаты.
— Она от жадности решила пото́п из слёз устроить.
И тут дочь не выдержала и сказала:
— Не от жадности, а от того, что ты платье моё испортила-а…
— Один раз всего-то надела, а ты меня уж оговорила. И ни стыда у тебя, ни совести. Что ему сделается платью этому с одного-то раза? Ты хоть людей-то не смеши. Я же в нём и пяти минут не проходила.
— А швы-ы поло-о-пали-и-ись и рези-и-ночки растяну-у-лись.
— Значит, нитки гнилые, — сделала вывод мать. — Были бы не гнилые, так и не лопнули бы. А про резинки вообще молчу. Вот тебе и чехословацкое качество.
— Качество отличное-е было-о, — со слезами на глазах возразила Лена.
— А то я не вижу. Бабушка не пойми где платье купила, а я теперь виновата. Нашла тоже мне, кого обвинить. Так и скажи, что в саду вкалывать не хочешь, вот и повод выискала к чему придраться.
Пояснение:
затихари́ла* — припрятала, утаила
© 29.03.2023 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 198 часть 46 Воспитывать, да воспитывать будет опубликовано 31 марта 2023 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓