Дорогие друзья, рад снова вас приветствовать на своей писательской кухне автора детективов! :-) Если вы впервые на моей страничке, разрешите, я представлюсь: меня зовут Сергей Изуграфов, я живу в Санкт-Петербурге и вот уже шесть лет пишу детективы. Мне за 50, по образованию я журналист, лингвист и психолог, а по хобби - историк и кулинар:-) Поэтому в моих детективах так много и истории, и кулинарии.
Сегодня я приготовил для вас блюдо, которое, надеюсь, вас заинтересует: отрывок из моего рассказа "Артеми, сестра Афины". Надеюсь, он вам понравится, если вы любите тайны и загадки:-)
****
Это был большой старый сарай, сколоченный из толстых деревянных досок, уложенных внахлест, растрескавшихся и потемневших от времени. В таких просторных сараях, возведенных у края виноградника, местные фермеры обычно хранят инвентарь, корзины для уборки винограда, чаны и прессы, бутылки для домашнего вина, а иногда ставят и традиционные печи с медными перегонными кубами для производства деревенской виноградной водки – ципуро.
Смолев вошел внутрь вслед за старшим инспектором и огляделся. Сквозь щели в стенах и крыше в сарай свободно проникало солнце. Судя по возрасту досок и деревянных балок-перекрытий, сараю было больше пятидесяти лет. Когда-то совсем обветшалую постройку слегка обновили: частично постелили новый пол взамен старого, сгнившего. Смолев обратил внимание, что доски пола отличались друг от друга толщиной и цветом. Вдоль одной из стен поставили шкаф, с толстыми дверцами, закрывающимися на замок, и повесили рядом книжную полку, которая странно смотрелась в крестьянском сарае. Рядом, в углу, оказалось старое, вытертое, но удобное кресло. У дальней стены от входа, на толстом столбе на уровне человеческого роста висела круглая мишень, около метра в диаметре. Судя по сотням отверстий в раскрашенном пенополиуретане, кто-то активно практиковался на ней в стрельбе из лука или арбалета. У столба стоял табурет, валялись обрывки клейкой ленты. И сам столб, и табурет, и пол вокруг него покрывали темно-бурые пятна. Некоторые из них были свежими, другие давно высохли и глубоко въелись в почерневшую древесину.
- Кровь? – удивленно спросил Смолев, притрагиваясь пальцами к пятнам.
- Нет, - покачал головой Антонидис. – Это гранатовый сок. Она стреляла сперва по гранатам… Вот в том углу целая корзина с плодами. Крови у раненого было совсем немного.
- Ясно, - ответил Смолев. – Судя по количеству пятен и по тому, как глубоко они проникли в дерево, по гранатам она стреляла не в первый раз… - И, подойдя к опечатанному шкафу, спросил: – А что было здесь?
- Здесь она хранила арбалет и два десятка стрел, - пояснил Антонидис. – Точнее сказать - двадцать одну. Стрелы, правда, странные. Абсолютно черные. Набор инструментов, ремкомплект, две запасные тетивы, банка с черной краской, еще какая-то мелочь… Запирала шкаф на ключ. Ключ всегда носила с собой. Отдала сержанту Дусманису, как мне показалось, с облегчением. Мы опечатали шкаф, а арбалет и стрелы изъяли - как вещественное доказательство. Эксперты работали с ними: на арбалете, стрелах, на шкафу и на книгах только ее отпечатки пальцев…
- Да, вы говорили, старший инспектор, - задумчиво подтвердил Смолев, подходя к книжной полке и беря в руки пухлый томик, лежавший поверх других книг, словно им пользовались куда чаще, чем остальными. – Роберт Льюис Стивенсон, «Черная стрела», - прочел он вслух. – А вот это крайне любопытно… - Какое-то время Смолев задумчиво листал страницы, потом повернулся к старшему инспектору, удивленно наблюдавшему за ним. - Я так понимаю, что эксперты здесь уже отработали, Теодорос? Вы не против, если я возьму эту книгу? Спасибо. Я непременно верну ее владелице. – Вдруг из книги выпала фотографическая карточка. Смолев наклонился, чтобы поднять ее.
На снимке улыбалась девочка лет двенадцати-тринадцати, чем-то неуловимо похожая на Артеми. Фотография была черно-белой и не очень качественной. Смолев перевернул ее и прочел по-гречески: «Моей младшей сестричке с любовью! Афина». Он передал фотокарточку Антонидису.
- Это фото ее сестры, - констатировал старший инспектор, возвращая Смолеву снимок. – Той самой, что умерла в детстве. Думаю, вы можете вернуть ее владелице вместе с книгой.
Снаружи послышались голоса. Кто-то разговаривал с сержантом Димосом, пытаясь, видимо, попасть в сарай, но сержант по распоряжению старшего инспектора никого не пускал, чем вызывал у пришедших крайнее раздражение. Разговор уже велся на повышенных тонах, когда Антонидис и Смолев вышли из сарая. На улице собрались люди, пришедшие, видимо, из ближайшей деревни.
- Так, спокойно, спокойно! – произнес с достоинством начальник криминальной полиции острова, обращаясь к собравшимся и успокаивающе поднимая руки. Шум немедленно стих. – Я старший инспектор Антонидис. Это мои коллеги. Мы расследуем то, что здесь произошло. Мы с каждым из вас переговорим. Всех выслушаем, не волнуйтесь! Мы для этого сюда и приехали. Только давайте по очереди. Кто из вас владелец сарая?
Вперед выступил фермер лет пятидесяти, в клетчатой рубахе и джинсовом комбинезоне, держа в натруженных руках потертую кепку.
- Я владелец. Мой сарай, - сокрушенно кивая, признал он. – Вернее, от деда достался отцу, а потом мне перешел.
- Зовут вас как? – задал вопрос старший инспектор, достав блокнот, ручку и приготовившись записывать. – Вы местный житель, из Меланеса? Давайте отойдем немного в сторону.
- Георгиос Димитракис, - ответил фермер, выполняя просьбу старшего инспектора и отходя на несколько шагов от группы односельчан. – А то, конечно! Местный, само собой. Всю жизнь тут и прожил. Димитракисов в Меланесе все знают: шестое поколение живет!
- Я правильно понимаю, - спросил старший инспектор, - это вы с женой удочерили Артеми Иоанниду после смерти ее родителей?
- Да, - просто ответил фермер, смущенно теребя кепку. – А куда ж было деваться, не бросать же малышку! Мы с Агатой и решили: к себе заберем. Уж больно жена дочку хотела, а у нас трое пацанов. Вот и взяли. Не чужая кровь! Растили как родную. Родители ее сгорели в том пожаре. Во-он там на склоне их дом стоял, - показал он рукой. – Недалеко отсюда, метров восемьсот. Страшный пожар был. Будто адское пламя полыхало. До сих пор там одни головешки, зола, и не растет ничего. Место будто проклятое. Да вы с женой поговорите, она вам подтвердит. Она дома осталась, обед готовит…
- А ваш дом где? – продолжая записывать, уточнил старший инспектор.
- В самом Меланесе, это километра с два отсюда.
- Расскажите, пожалуйста, поподробнее о том, что случилось двадцать лет назад, - попросил Смолев, вступая в беседу.
Фермер задумчиво поскреб пятерней затылок.
- Так пожар и случился. Ночью дом вспыхнул, за какой-то час выгорел дотла. Кто спал, - все сгорели. Ребенок только в окно выпрыгнул. В больницу ее увезли, лечили долго, несколько месяцев. Мне жена и говорит: давай заберем сиротку. Мы начали бумаги оформлять, разрешение, то, се… Из больницы-то мы с Агатой забирали ее уже к себе. Первое время трудно было: не понятно, хорошо ей с нами, нет… Жена, помню, долго по ночам плакала, все расстраивалась.
- Почему? – удивился Смолев, внимательно слушавший грека.
- Так молчала же она! Ни слова не говорила. Будто разучилась. Жена ей: Артеми, доченька, ну скажи хоть словечко! Та молчит и только смотрит своими глазищами, будто душу вынимает. Врачи потом объяснили, что это шок, и это пройдет. Слава богу, через год прошло!
- Это случилось после смерти родителей? – поинтересовался Смолев. – Она после пожара перестала говорить?
- Вот этого не знаю, врать не буду, - помотал головой грек. – Знаю со слов врачей, когда в больницу ее привезли после пожара, она уже молчала. А когда заговорила, – какая у нас радость была! На поправку пошла, значит! Три дня гуляли всей деревней! Первое ее слово было знаете какое? – хитро прищурился Димитракис.
- Какое?
- Арбалет! Она так и сказала: «Арбалет!». Тогда я подарил ей первый арбалет, сам смастерил и научил стрелять. Думал, будет мне на охоте помощница, вместе на диких кроликов будем ходить. Здесь этой живности видимо-невидимо. Местные – все охотятся на кроликов. Каждый год отстреливаем сотнями, а они снова плодятся… Моя Агата из них такое стифадо готовит – пальчики оближешь! – фермер закатил глаза и прищелкнул языком. – Никто так вкусно не готовит во всем Меланесе, как моя Агата!
- Так что Артеми, - терпеливо напомнил Смолев. – Согласилась с вами охотиться?
– Куда там! Отказалась! Попросила сделать ей мишень и место для стрельбы. За руку меня сюда привела и показала на дедов сарай. Я-то им к тому моменту уже давно не пользовался: ближе к дому новый поставил, каменный. Пришлось мне его слегка подновить, - фермер кивком указал на деревянное строение. – Доски поменять, подлатать… Тут она и пропадала все время, когда приезжала в деревню. Потом уже новый арбалет привезла с материка, настоящий, когда отучилась и вернулась на остров. Так с тех пор и повелось: приедет из Хоры на выходные, побудет сперва с нами, новости расскажет, гостинцы вручит, пообедает, а потом на пепелище сходит, посидит там. Мы с Агатой ей не мешаем: понимаем, что хочет с родными побыть… И потом в сарай - тренироваться до поздней ночи. Любила по гранатам стрелять: установит гранат на подставку – и за пять минут все семь стрел в него подряд выпустит, ни одна мимо не пролетит! Сам видел! Но ни разу за двадцать лет по живой мишени не выстрелила! Это я вам твердое слово Димитракиса даю, а меня в деревне любой знает, я за свои слова отвечаю! У нас в роду врунов не было! – в подтверждение сказанного грек, разгорячившись, рубанул рукой воздух.
Группа односельчан, стоявших в сторонке, одобрительно зашумела.
- Сержант Дусманис сказал нам, что ее старшая сестра Афина, - Смолев достал найденную в томике Стивенсона фотокарточку и показал фермеру, - умерла в том же году, всего за месяц до того, как в доме случился пожар. Вы знаете, от чего умерла ее сестра?
- Темная история, - покачал головой Димитракис. – Никто не знает. Вроде как играли где-то рядом с виноградником, недалеко от дома. Заигрались допоздна, Афине стало плохо. Сердце отказало, не успели до больницы довезти. Подробностей не знаю. Такая судьба! Ничего не поделаешь! Артеми нам не рассказывала, а мы и не спрашивали: боялись лишний раз ей про тот год напомнить, сами понимаете!..
- Ясно, Димитракис, - подытожил старший инспектор, закончив писать. – Спасибо, вы нам очень помогли. Если потребуется, мы пригласим вас в участок для дачи показаний. Если вы сами еще вспомните что-то важное, сообщите нам. Так, кто у нас там следующий? Подходите! Ваша фамилия?..
Закончив опрос свидетелей, закрыв и опечатав сарай, старший инспектор спросил, обращаясь к Смолеву:
- Какие будут предложения?
Алекс думал недолго:
- Предлагаю проехать в больницу, навестить пострадавшего, даже если он по-прежнему без сознания. У вас с собой ваша мини-лаборатория, Теодорос? Надо как можно скорее снять у него отпечатки пальцев, - объяснил он в ответ на вопросительный взгляд старшего инспектора. – Разгадка преступления может скрываться за личностью пострадавшего. Кто он такой? Откуда взялся?
- Случайный знакомый? - предположил старший инспектор. - Мало ли таких знакомятся в баре с девушками! Подвыпил, потянуло на романтику!
- Что-то тут не сходится... Артеми - и примитивный пикап в баре? Не вяжется это, - Смолев задумчиво покачал головой. - Не того характера девушка. А вдруг это был не случайный выбор? Снимем отпечатки, сделаем фото и отправим все генералу Манну, в Интерпол. Времени у нас с вами в обрез, а он сможет оперативно организовать проверку по полицейским базам, и мы получим результат уже завтра. Я сам позвоню ему и попрошу о помощи. Нам необходимо выяснить, в кого она стреляла: поймем «кто», выясним и «почему».
За разговором Смолев и Антонидис подошли к машине. Сержант Димос завел двигатель.
- То есть, вы считаете, что Артеми знала его до встречи в баре? – уточнил старший инспектор, усаживаясь на переднее сиденье. – Мне кажется это маловероятным. - Он в сомнении покачал головой. - Почему же он ее тогда не узнал? Бармен в «Эль Капитано», которого я допросил, утверждает, что Артеми пришла раньше и сидела за стойкой, когда мужчина, уже бывший основательно навеселе, подошел к ней познакомиться, ища женского внимания. Девушка отнеслась к нему благосклонно, смеялась над его шутками. Они вместе выпили и спустя полчаса ушли. Бармен полагает, что судя по их поведению, они не были ранее знакомы.
- А бармен не говорил, как часто он наблюдал Артеми в «Эль Капитано»? – поразмыслив, задал вопрос Смолев, заняв свое место на заднем сиденье. – Или пострадавшего? Как часто он их вообще видел? Вместе и поодиночке?
Сержант Димос медленно развернул машину и, выехав с проселочной дороги на асфальт, тут же прибавил газу. За окном замелькали бесконечные виноградники. Редкие фермеры, что попадались на пути, выпрямившись, провожали полицейский «Фольксваген» долгими удивленными взглядами.
- Да, я задал ему этот вопрос, - кивнул старший инспектор, вполоборота развернувшись к Смолеву. – Бармен утверждает, что мужчину он видел пару раз накануне. А Артеми – впервые за все время, и как раз в тот самый вечер.
- Очень любопытно, - пробормотал Смолев, прикрыл глаза и откинулся на спинку сиденья, погрузившись в размышления. Казалось, он дремлет и до прибытия в госпиталь не произнес ни слова.
Уже пройдя по залитому холодным светом больничному коридору в сторону блока интенсивной терапии и остановившись перед тяжелой квадратной дверью, к которой их подвел дежурный врач, Смолев вдруг обернулся к полицейскому и произнес:
- Да, вот еще что! Очень странная получается неувязка, Теодорос… Опрошенный вами Димитракис утверждает, что видел, как Артеми легко выпускала семь стрел в гранат за пять минут, – и все точно в цель! Но в письменных показаниях Иоанниду, что вы дали мне прочесть, действительно фигурируют полтора часа. Всего семь стрел за полтора часа… Это не пять, это целых девяносто минут, в восемнадцать раз дольше! Она совершенно не торопилась. Почему? Что происходило в сарае в эти полтора часа? Чем были заполнены такие длинные паузы между выстрелами? И почему тогда только семь стрел, а не десять? Или не все двадцать? Ведь в шкафу их было больше, да и времени хватало. Откуда вообще взялось это число - семь? Почему они черного цвета? И почему в пострадавшего попала только одна стрела? Как думаете, старший инспектор? – и видя, что Антонидис застыл, захваченный врасплох его вопросами, невесело усмехнулся и первым толкнул тяжелую дверь...
(с) "Артеми, сестра Афины", Сергей Изуграфов
(с) Сергей Изуграфов, "Артеми, сестра Афины"
Друзья, подписывайтесь на канал, буду рад и дальше знакомить вас со своим творчеством, публиковать отрывки из произведений и рассказывать об авторской кухне :-) И самое главное: всем подписавшимся до 1 апреля - электронная версия рассказа Сергея Изуграфова "Артеми, сестра Афины" - в подарок. Подписывайтесь, оставляйте в комментариях адрес электронной почты, ваш подарок к вам придет:-)