Порой каждому из нас нужно вырваться из цепких лап будничной рутины и пойти на поиски какого-нибудь ручья. И найти его, а вместе с ним маленькие, или не очень, приключения. Смотря с какой стороны ручья посмотреть.
В солнечный мартовский день я устроила тайный побег с работы во имя маленьких весенних человеческих радостей. В основном они незаметны замыленному рутиной глазу, но я очень усердно замедлялась, вглядывалась в них, наблюдала за ними... сердцем.
***
Иногда всё, что нужно для маленького человеческого счастья, для чувства нормальности, для возвращения вкуса жизни – просто отвалить от себя. Перестать вбивать в лоб гвозди со стикерами-ремайндерами, что нужно успеть сделать на этой неделе: синий цвет – важное, зеленый – еще важнее, красный – ну вы поняли, умереть, но сделать. Сходить послушать ручей в последнем живом уголке города, где уже запланирована застройка… совсем недавно здесь же была деревня, милые резные домики, покосившиеся, но такие приветливые – будто кланяются тебе, дорогому гостю, и зовут на чай с баранками.
Видеть контрасты – биологическая необходимость человеческого вида, чтобы не ослабли рецепторы отличия плохого от хорошего, городского от деревенского, пения птиц, вспорхнувших с самодельной кормушки, от голоса птиц, заключенных в утренний будильник. Чтобы можно было отличить жизнь от «жизни».
Среди обычного буднего дня отправиться к ручью. Найти его по весне. Поставить себе задачу – я иду искать ручей в своем городе, любой. Вспомнить, как выглядит ручей, как он течет.
Среди обычного буднего дня, с вяло-текущими, как хроническая болезнь, задачами - вроде сильно не болит, но поднывает, не давая о себе забыть.
Вот солнце за обычным окном светит, а не за окном с решеткой, но ощущения какие. Никто не держит нас на привязи - на ногах красивые, но неудобные туфли… чтобы далеко не убежать, но в самый раз для многочасового просиживания пятой точки в мягком кресле, которое всасывает тебя в себя все глубже день ото дня. В следующий раз, отрывая свою ass от этого кресла, прислушайтесь – такой причмокивающий «чпок» - мистер-кресло перестал пережевывать вас ровно до 9.00 завтрашнего дня. Теперь можете пойти на урок йоги, выпить пива с ребрышками в баре с друзьями, поиграть с детьми, почитать «Богатый Папа, Бедный Папа», послушать полезный подкаст, выучить пару иностранных слов, пособирать мозаику… вернуться в ресурс в общем. Или вернуть ресурс в себя. Но внимание, отсчет пошел! Впихиваем всё невпихуемое, но ресурсо-восстанавливающее, в промежуток между концом рабочего дня и сном: "сегодня может впихнуть побольше, жертвуя последним? Тогда завтра впихнем поменьше и раньше ляжем", - надеемся наивные мы.
Я вот нашла ручей сегодня. Шла на звук кричащей ребятни и птиц. Одни обливались водой, набранной из ручья в пятилитровку (привет их мамам, готовьте батареи и ремень), вторые судачили о чем-то на своем птичьем. Я своим взрослым присутствием испоганила беззаботную детскую ауру, детишки перестали бурно материться и толкать друг друга мокрыми руками, встали по струнке, закончили любые диалоги, теперь стало слышно только птиц. Один за одним дети ускользнули вверх по тропинке, последнему пришлось тащить баклашку. На безопасном от взрослого влияния расстоянии детская аура настроила вновь свою радио-волну, звонкие голоса продолжили выдавать дурные словечки и глупые шутки. Я слегка почувствовала себя изгоем, которого не пригласили в дворовую компашку играть. Я тоже знаю плохие слова и готова промокнуть до нитки ради забавы – можно мне с вами?
Я осталась одна у ручья, богом забытого. Кого, кроме пузатой мелкотни с пятилитровкой, может сюда занести. Я повернулась лицом к ручью и солнечным лучам – достала телефон, сделать маме фото. Она бы не отказалась сейчас пойти на поиски какого-нибудь ручья. Наставила камеру на скромный пейзаж перед глазами, щелкнула по наитию, так ярко, ничего не разберешь – надеюсь хотя бы понятно, что на фото какой-никакой ручей. Констатация того, что реальный ручей был обнаружен мною где-то в городе, а не сгенерирован нейросетью.
Справа от меня стоял большой резной деревянный крест и малюхонькая иконка. Рядом надпись – «Святой ручей». Над головой высокие сосны, еще голые, но уже оперившиеся белыми почками, словно сотнями коконов, из которых вот-вот выпорхнут всякие разные бабочки, и деревья, как большие цветные птицы, взмоют в небо. Полетают, но обязательно вернуться к «святому» горе-ручью.
Мой мысленный оксюморон деревьев-птиц (первые веками стоят на одном месте, вторые предпочтут лишь пару мгновений на одной из их веток) развеяли громкие и быстрые грязевые похлюпывания за спиной. Кто-то стремительно нёсся в моем направлении. Наверное, тот последний пузатый карапуз с баклашкой все-таки смилостивился и решил столкнуть меня в ручей. Или городской маньяк-убийца с фетишем на загадочно стоящих по какой-то причине у «святого ручья» посреди рабочего дня дам. Может это мама наконец нашла ручей. Когда звук агрессивно-быстрых шагов прямолинейно рикошетил мне в спину, и не осталось сомнений, что кто-то несется в точку моего скромного стояния, я повернулась из чувства любопытства и/или инстинкта самосохранения. Прежде чем я успела оценить, кто конкретно месит весеннюю грязь по направлению к ручью, и главное, зачем, моему мозгу пришлось проанализировать следующую фразу: «Тритонов тут еще мне не хватало!». Фраза была брошена демонстративно резко. Первым делом мозг оценил громкость произнесенного и воспринял это как предъяву в мою сторону. Я уже была готова извиняться за каких-то там тритонов, которых кому-то не хватало.
После нескольких секунд мозгового штурма и оценки интонации негодования, подходящей для фразы «А голову ты дома не забыл?», я наконец-таки увидела, что за спасительница дикой природы передо мной. Пышная, низкорослая женщина, с приятно рыжими от хны короткими волосами, в зимнем, уже неактульно-жарком для сегодняшнего солнечного дня пуховике, как солдат, стремительно преодолевала грязевые зыбкие пески по направлению к цели своей спасительной миссии. Ладони ее были сложены куполом. Обычно в таком куполе транспортируют что-то маленькое, но страшное, что бесконечно пытается убежать, улететь, уползти. Бррр. Кого ей там не хватало? Тритонов?... Был у меня один тритон. Его звали Муравей. Не спрашивайте… Жил себе поживал в модном аквариуме, был куплен в модном зоомагазине и питался какими-то модными тритоновыми протеиновыми шейками, по типу сушеных перетертых в пудру червей и личинок. Жил долго и умер от слишком модной для тритона жизни.
Я подумала, что женщина пропустила уроки окружающего мира, или по собственному желанию выбирает особенный жаргон для описания фауны: наверняка она произносит что-то по типу «ну что за лев этот тигр», когда видит соседского шпица на прогулке. Соответственно «тритоном» она обозвала какую-то простую ящерицу, решила я. Естественно, как и полагается всему, транспортируемому в куполе ладоней, оно должно быть показано, главное не нагибаться низко к рукам и не смотреть в щелочку. А то можно и без глаза остаться, вдруг там что-то пострашнее пустоты, которой таким образом иногда пугают друг друга дети. Женщина подошла ко мне, раскрыла ладони, там и правда был тритончик. Похожий на ящерицу, но все же отличающийся от нее. Я уж подумала, может это обманщик Муравей, которому надоела модная квартирная жизнь. Вдруг тогда он прикинулся мертвым, и следуя своему плану побега из подмосковного Шоушенка, сразу после свободного падения по мусоропроводу вернулся в естественную среду обитания у «Святого ручья», про который знал только он. В общем, в своей жизни, кроме нашего аквариума, других тритонов я никогда нигде не видела.
Добродушная женщина рассказала, что заметила замерзшего тритона на дороге, когда ехала на машине и чуть не переехала беднягу. Как и полагается добрым историям, она подобрала его, от тепла ее рук он отогрелся и ожил. Первое дело сделано – милашка жив! Обычно, когда спасаешь страждущих созданий (или людей) на грани жизни и смерти, заранее не думаешь, а куда его потом, блин, девать, когда он перейдет на сторону света и оживет на твоих руках. Спас жизнь – теперь будь мил и дом найти, или хотя бы дорогу к дому, или хотя бы что-то похожее на естественную среду обитания. Знаете ли вы, куда в данном случае пристроить спасенного тритона? Например… в модный квартирный аквариум.
Но женщина явно не была особенной модницей, предпочитающей экзотическую животинку. И ей хватало обычных домашних питомцев - старой кошки или дворняги, которые будут довольны домашним котлетам и грече, а не изысканным блюдам из кузнечиков и мотыля. Под них же еще свой отсек в морозилке иметь надо, рядом с замороженной клюквой и лисичками.
Я наблюдала за спасительной операцией гражданки в зимнем пуховике. Она нервно ходила туда-сюда, думая, куда приземлить содержимое купола. Первая попытка – запустить его, как бумажный кораблик, по течению ручейка и наблюдать, как он красиво и гордо плывет в закат… Или тонет… женщина начала кричать: «Черт! Черт! Черт!» и пытаться выловить тритона обратно. Сказала, что он начал тонуть. Может вода еще слишком холодная. Может он еще не отошел от предсмертного состояния. В итоге лучшим решением оказалась небольшая лужица грязи рядом с ручьем, откуда самостоятельный и независимый тритон сам решит, куда ему путь держать. Женщина направилась обратно вверх по тропинке, проходя мимо поучительно бросив в меня: «А раньше тут вообще саламандры водились». Ее галоши продолжали с усилием пробираться сквозь зыбучие пески грязи подмосковной Сахары, в которой обитают тритоны, саламандры и наверняка русалки.
Спасительница казалась довольной, скорее собой…как обычно мы довольны собой, когда сделаем краткосрочное добро, меняя его на вечную безызвестность, что ждет спасенного дальше. Насколько долго будет действовать наша таблетка добра. А когда следующая доза? Вскоре мы забываем. Но день прожит не зря. Тритон спасён.
Вот такой простой поход в поиске какого-то ручья стал для меня изгнанием моего внутреннего Тома Сойера из его шаловливой компашки пузатых хулиганов с баклашкой, уроком окружающего мира, участием в спасительной операции, и дал мне намного больше приключений, чем вся рабочая неделя.
Автор: Софья Винтер