"Заслышав какой-то шум на улице, Лёлька сперва не придала этому значения, мало ли, может соседские собаки бесятся, или ещё что. На зиму она поставила вторые рамы, как это обычно делали в этих местах, потому и слышно стало хуже, что там на улице творится. Но вскоре шорохи и звуки стали ближе, казалось, что-то, или кто-то возится у неё на крыльце…"
НАЧАЛО.
Глава 27.
Незаметно летело время, Лёлька уже освоилась в Заречном, и она нисколько не жалела о том, что попросила перевод.
- Ну что, когда собираетесь к нам обратно? – всякий раз спрашивал её Гладков, когда она по своим медицинским делам бывала в Ключевой, - Я вас жду!
- Пока мне замену не найдёте, а то как же я Карпа Игнатьевича одного там брошу! – улыбалась Лёлька.
Гладков удручённо качал головой, поблёскивая очками.
- Да вот, что-то нет у меня желающих на место в Заречном, все наоборот хотят поближе к городу, говорят, там жизнь получше, поудобнее.
Развод с Володей прошёл на удивление легко, Лёлька даже не ожидала такого, поэтому когда вышла из суда, даже ущипнула себя за руку, чтобы удостовериться, что не спит. Сначала судья – женщина средних лет хмурила брови и задавала примерно те же самые вопросы, что и Елена Сергеевна из Ключевского управления, но после, прочитав какие-то бумаги, на которых Лёлька узнала ровный, каллиграфический почерк Гладкова, сменила вдруг тон и вопросы задавать перестала. И как Володя, сидевший через четыре стула от жены, ни старался убедить присутствующих, что развода он не желает и вообще всё это нелепая ошибка, как ни уверял, что у их семьи есть шанс всё наладить и он сам приложит к этому все усилия, брак был расторгнут.
- Лёль, постой, - Володя перегородил дорогу бывшей жене, поймав её в коридоре, - Прошу тебя, давай поговорим… пусть развели, но это не конец ведь, мы же любим друг друга и можем всё исправить. Давай поговорим, я на всё готов.
- О чём нам говорить, - удивилась Лёлька, - И уже нет смысла притворяться, ты меня не любил никогда, ты любишь Марину, и если бы ты мне сказал о ней сразу, всё было бы по-другому. А я… да, любила, наивная дурочка, но вечного ничего нет. Как любила, так и разлюбила. Отстань от меня, сил нет тебя видеть!
Не слушая, что ещё говорит Володя, Лёлька поскорее ушла подальше от здания суда, она ни в одном слове не солгала бывшему мужу – не простила, и больше не ждала и не любила. Одна чернота в душе осталась при воспоминании её неудавшегося брака… И сейчас она думала, что не будь она такой наивной тогда, на станции, когда Володя не встретил её, была бы жива сейчас Глафира Трифоновна, и Евдокия, её любящая сестра, не выглядела бы почерневшей от горя тенью. Да многое было бы по иному, но что уж сейчас сожалеть.
Решив «отпраздновать» развод, Лёлька отправилась на рынок, купила себе новые валенки, светленькие, с отгибами, она давно на них смотрела, ещё в прошлый приезд в райцентр. Исполнив свой список с необходимым, нагруженная сумками Лёлька к назначенному времени явилась в райбольницу, где её и остальных приехавших в райцентр медиков ждала «буханка» Григория Векшина.
Обратно в Ключевую прибыли уже под вечер, и Лёлька осталась ночевать у Светланы и играла с Дашкой, которая заметно подросла и обрадовалась новой игрушке, привезённой для неё из райцентра.
- Лёль, может всё же подумаешь и вернёшься обратно, я так скучаю без тебя, - пожаловалась Светлана, - Вообще не представляю, как ты там, в этой глуши, одна в доме, ночью… я бы со страху померла! Я и здесь-то без Лёши на все замки закрываюсь, он надо мной смеётся, говорит, что я заяц.
- Да ничего там не страшно, - пожала плечами Лёлька, - Вот Алексей вернётся, так ты и выберись ко мне, всё сама увидишь. Утром приедешь, после обеда уже можно обратно, пока катер лесничества ходит. Река встанет, так не просто будет до нас добраться и нам выбраться. Может я этого и хочу, такой жизни… на какое-то время.
- А что Володя, что говорил тебе на суде?
- Да много что говорил, только это ничего не значит. Всё у нас закончилось, и теперь у каждого своя дорожка.
- Я слышала, Морозов к нам возвращается, Лёша сказал, - перевела тему разговора Света, чтобы не расстраивать подругу, - Ребята все рады, всё же он профессионал, и к нему все привыкли. Сергеев наверное тоже останется, но по-моему он ещё «не дорос» до руководящей должности.
Проболтав до поздней ночи, когда всё в Ключевой давно уснуло, соскучившиеся по девчачьим посиделкам подруги отправились спать. Тихо сопела в своей кроватке Дашка, часы на комоде отстукивали секунды, а Лёлька всё никак не могла заснуть, несмотря на усталость. Слишком много эмоций снова выпало на этот день, а она уже и отвыкла от них. Наверное, этого она и искала, когда просила перевод в Заречное… чтобы всё было тихо, мирно и однообразно. Хотя, про однообразие она зря. Порой разнообразного движения в Заречном медпункте было не меньше, чем в Ключевской больнице. Водители лесовозов, рабочие пилорамы, приезжающие в лесничество на сезонные работы студенты задавали иногда задачки, вроде бы простые, но с другой стороны опасные осложнениями. Благо, Карп Игнатьевич был человеком опытным и при взгляде на его уверенность, лёгкая Лёлькина паника пропадала без следа.
Осень вернулась в эти края, по-хозяйски ступая по сопкам и показывая лету, что оно здесь лишь кратковременно гостит. Хотя, даже по местным меркам в этом году осень была довольно ранняя. Заморозки случались всё чаще, и всё крепче по утрам сковывали края луж, а опавшая листва громко хрустела под торопливыми шагами, когда Лёлька бежала утром на работу.
- Значит и река нынче встанет раньше, - говорил Карп Игнатьевич, подбрасывая в печку ещё пару поленьев, - Ты, Лёля, зимнюю-то одежду и обувку перевезла? Катер того и гляди перестанет ходить, Самохвалов говорит и так уж шибко холодно по реке такое расстояние идти.
- Да, всё перевезла, не беспокойтесь, - ответила Лёлька.
Грядущая зима её не пугала, и она ждала снегопада, чтобы начать свои любимые лыжные прогулки по окрестностям.
Но снега всё не было, только холодные ветра гуляли по сопкам, безжалостно обдирая последние желтые листья с берёз и осин, и Любовь Никитична, заглядывающая иногда в медпункт, говорила, что такой «голой» осени давненько не было в этих краях.
- Скорее бы уж снег лёг, - говорила невысокая румяная Любовь Никитична, похожая на сказочную волшебницу, - Всё ведь вымерзнет, посадки все, вот в прошлом-то году у меня снегом яблоню поломало, а ведь родила сколько урожая, ух! Веток пять больших обломило в мороз, хоть я уж и подпорки ставила. Ну, Лёлечка, ты уж поди у нас и соскучилась, в захолустье?
- А чего ей скучать, - усмехался в ответ жене Карп Игнатьевич, - У неё тут кавалеров – скоро метлой с крыльца стану гонять! Димка Мохов только чего стоит, со своей балалайкой! Уж сколь раз являлся, а раньше я его не видал тут и близко! То говорит, занозу посадил, то еще что, лишь бы в медпункт заглянуть!
- Так у них, у пилорамщиков, одна теплушка приспособлена под красный уголок, - рассказывала Лёльке Любовь Никитична, - И у Мохова не балалайка, а гитара, они там ансамбль играют, - тут она важно глянула на мужа.
- Ну хоть бы и гитара, всё одно балалайка, - смеялся Карп Игнатьевич и тянул с тарелки пирожок, принесённый женой им с Лёлькой в угощение, - Вот и ходит нашу Леонилу очаровывать!
Лёлька улыбалась, как же приятно и тепло было рядом с этими людьми… «наша Леонила», а ведь в Заречном она всего-ничего.
Так бежали дни, Лёлька работала, иногда забегала в гости к чете Лешаковых, училась у Любови Никитичны как в печи испечь хлеб или пирог, хвасталась успехами. Завела знакомство с Оксаной, продавцом в маленьком магазинчике, именуемом местными «лавкой», где почти постоянно были полупустые полки, но приветливая улыбка Оксаны компенсировала это, и в магазин заглядывали больше не за покупками, а так - поболтать.
Оксана была чуть моложе Лёльки, и девушки скоро подружились. Оксана жила с родителями недалеко от дома Карпа Игнатьевича, её отец работал на пилораме, а мама на отгрузочной площадке оформляла бумаги.
- У нас тут геологи частенько останавливаются, - рассказывала Оксана, услышав от Лёли, что её бывший муж был геологом, - За Кривой сопкой у них база, километров пятьдесят в тайгу, так вот они через нас туда добираются, и запасы у нас пополняют, им специально партия приходит от снабжения. Чаще всего по реке, до отгрузки, выше уже пороги, не пройдёшь. Ну, а почему развелась? Загулял небось?
Лёлька уже привыкла, что в этих краях люди спрашивают всё напрямую, не притворяясь, что им вовсе не любопытно. Поэтому рассказывала всё коротко, опуская некоторые подробности, но так, чтобы больше её про это не спрашивали.
- Ну и ладно, отвязалась от него, зачем такой мужик в доме, на которого положиться нельзя, - подвела итог Оксана, - Вот, бери, я тебе оставила «Кара-Кум», вчера привезли, так уже разобрали. Я тебе полкило отложила.
Так быстро она стала здесь «своей», думала Лёлька, в этом было отличие этих мест от столичной жизни, и, наверное, этим и полюбился ей этот суровый край.
Лёлька привыкла рано ложиться спать, и вставать тоже затемно, чтобы натопить печь. Вечером перед сном она обычно читала книги, благо у Карпа Игнатьевича была такая страсть – он собрал у себя просто шикарную библиотеку и щедро делился книгами с Леонилой.
В тот вечер Лёлька засиделась за книгой, потому что завтра у неё был долгожданный выходной. Уютно трещали в печи дрова, в кастрюле на плитке доваривались щи, а настольная лампа под старым абажуром разливала тёплый свет на страницы аккуратно обёрнутой в газету книги.
Заслышав какой-то шум на улице, Лёлька сперва не придала этому значения, мало ли, может соседские собаки бесятся, или ещё что. На зиму она поставила вторые рамы, как это обычно делали в этих местах, потому и слышно стало хуже, что там на улице творится. Но вскоре шорохи и звуки стали ближе, казалось, что-то, или кто-то возится у неё на крыльце… Лёлька выглянула во двор, стараясь разглядеть, что же там такое. Стало немного жутковато, вспомнились байки про леших и чертей, которые так любила рассказывать Оксанина бабушка, глуховатая Валентина Григорьевна, когда Лёлька забегала к ним на чай.
Отогнав от себя эти дурацкие мысли, Лёлька отворила дверь в сени и прислушалась. Да, какие-то вздохи и возня слышались прямо под дверью или у крыльца… Тогда Лёлька щёлкнула выключателем, включив фонарь на крыльце, и снова поспешила к окну. Теперь она ясно разглядела – кто-то лежал у крыльца, серой бесформенной массой завалившись за крыльцо.
Продолжение здесь.
От Автора:
Друзья, рассказ будет выходить ежедневно, КРОМЕ ВОСКРЕСЕНЬЯ, по одной главе, в семь часов утра по времени города Екатеринбурга. Ссылки на продолжение, как вы знаете, я делаю вечером, поэтому новую главу вы можете всегда найти утром на Канале.